Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

приняла от горничной еще один сочный плод инжира:

– Так что же происходит?

– Я изложу события точно в той последовательности, в какой я их наблюдала. Три дня тому назад у меня были основания упрекнуть ее высочество в том, что она не выполнила порученное ей задание. Казалось, мои замечания ее нисколько не беспокоили – она не выразила никакого сожаления и словно о чем-то задумалась. Когда я отвернулась, все мое существо пронизало исключительно странное ощущение! По коже побежали жгучие мурашки, словно меня отхлестали крапивой! В глазах поплыли мигающие синие огни! У меня свело скулы, у меня стали стучать зубы – я думала, это никогда не кончится! Уверяю вас, я испытала в высшей степени неприятное и пугающее ощущение!

Посасывая инжир, королева Соллас подвергла жалобу Дездеи неторопливому молчаливому анализу:

– Странно. У вас раньше никогда не было таких приступов?

– Никогда! Но это еще не все! Когда это случилось, мне показалось, что ее высочество издает тихий свистящий звук, едва слышный.

– Она могла выражать таким образом свое потрясение или удивление вашим состоянием, – предположила Соллас.

– Может быть. Позвольте обратить ваше внимание на другой случай, имевший место вчера утром, когда принцесса Мэдук завтракала в компании Девонеты и Хлодис. Как обычно, девушки сплетничали и хихикали. А потом я наблюдала необъяснимую картину: Девонета подняла кувшин, чтобы налить молоко в миску, но ее рука дрогнула, и она вылила все молоко на себя. При этом у нее зубы стучали, как кастаньеты! Наконец она уронила кувшин и бросилась прочь из комнаты. Я последовала за ней, чтобы выяснить причину ее необычных судорожных движений. Девонета заявила, что принцесса Мэдук заставила ее так себя вести, что-то тихо прошипев или просвистев. По словам Девонеты, она ничем не спровоцировала принцессу: «Я всего лишь сказала, что даже если ублюдок мочится в серебряный ночной горшок, у него все равно нет того, что важнее всех ночных горшков на свете, а именно – родословной!» – «И что же?» – спросила я. «После этого я взяла кувшин с молоком, подняла его и вся облилась, а Мэдук сидела, ухмыляясь, и что-то насвистывала». Так что это случилось не только со мной, но и с Девонетой.

Облизав пальцы, королева Соллас протерла их салфеткой из дамасского шелка:

– На мой взгляд, это не более чем неосторожность. Девонете следовало держать кувшин покрепче, вот и все.

Леди Дездея презрительно хмыкнула:

– А почему же принцесса ухмылялась?

– Ее позабавило происходившее. Почему нет?

– Возможно, возможно, – мрачно пробормотала Дездея. – Но послушайте, что было дальше! В качестве наказания я поручила ее высочеству брать двойные уроки правописания, грамматики, вышивания и танцев, а также изучать особые тексты, посвященные генеалогии, астрономии и геометриям Аристарха, Кандасцея и Эвклида. Кроме того, я поручила ей прочесть отрывки из трудов Матрео, Оргона Фотиса, Джунифера Альго, Паниса Ионийского, Дальеля Аваллонского и пары других авторов…

Усмехнувшись, Соллас покачала головой:

– Джунифер на меня всегда наводил скуку, а от Эвклида в глазах двоилось – ничего не могла понять!

– Уверена, ваше величество, что вы умели демонстрировать учителям многочисленные способности! Одной беседы с вами достаточно, чтобы в этом убедиться.

Глядя куда-то в пространство, королева не удостоила воспитательницу ответом, пока не прожевала хорошенько очередной плод инжира:

– Что же случилось со всем этим чтением?

– Я приказала Хлодис следить за тем, чтобы принцессе предоставляли все требуемые тексты и чтобы она действительно их читала, а не занималась чем-нибудь другим. Сегодня утром Хлодис взяла с полки увесистый том Дальеля и почувствовала пронзившую все тело судорогу, заставившую ее подбросить книгу высоко в воздух; при этом у нее непрестанно стучали зубы. Она прибежала ко мне жаловаться. Я отвела принцессу Мэдук на урок танцев. Музыканты стали играть приятную мелодию. Маэстро Жослен объявил, что покажет принцессе пример исполнения нескольких па. Вместо этого он подпрыгнул выше головы, дрыгая ногами, как одержимый! Когда он снова очутился на полу, принцесса заявила, что даже пробовать не станет учиться таким сумасшедшим танцам. Она спросила меня, не желаю ли я повторить достижение маэстро – причем в ее улыбке было что-то странное. Разумеется, я отказалась. Теперь я даже не знаю, что и думать.

Королева взяла у горничной очищенный инжир:

– Достаточно! Прекрасные, сочные, спелые плоды, сладкие, как мед, но я уже почти наелась. – Повернувшись к воспитательнице, Соллас сказала: – Продолжайте обучение, как прежде. Больше ничего не могу посоветовать.

– Но вы же слышали, какие у нас возникают проблемы!

– Все это может быть совпадением, игрой воображения или даже истерическими припадками. Нельзя допускать, чтобы мелкие неприятности сбивали нас с правильного пути!

Леди Дездея продолжала протестовать, но королева подняла руку:

– Ни слова больше! Я слышала все, что хотела слышать.

Тянулись сонные летние дни. На рассвете свежая роса покрывала лужайки и звонкий птичий щебет далеко разносился по холмам. За ярким полуднем следовал золотистый вечер, завершавшийся оранжевым закатом с желтыми и красными сполохами. Серовато-синие сумерки опускались на Саррис, и наступала звездная ночь: Вега стояла в зените, на юге сиял Антарес, Альтаир указывал на восток, а Спика – на запад. Так как отчеты леди Дездеи не приводили ни к каким мерам со стороны королевы, воспитательница принцессы нашла удобный способ выполнять свои обязанности. Мрачным, монотонным голосом она перечисляла задания, порученные Мэдук, и сроки их выполнения, после чего с презрительной усмешкой, негодующе выпрямившись, уходила и больше не уделяла внимания ни успехам принцессы, ни ее поведению. Мэдук считала такую систему вполне удовлетворительной и читала только те книги, которые ее интересовали. В свою очередь, леди Дездея обнаружила, что такой подход к воспитанию существенно облегчает ее собственную жизнь. Соллас была довольна тем, что ей больше не жаловались на прегрешения принцессы, и в беседах с королевой Дездея избегала всякого упоминания о Мэдук.

Проведя неделю в относительном спокойствии, Мэдук осторожно упомянула о Тайфере и о том, что ему нужен моцион. Леди Дездея раздраженно ответила:

– Ездить на пони вам запретила не я, а королева. Поэтому я не могу дать вам такое разрешение. Совершая верховые прогулки, тем самым вы рискуете навлечь на себя неудовольствие ее величества. А мне все равно!

– Благодарю вас, – склонила голову набок Мэдук. – Я боялась, что вы станете ругаться.

– Ха-ха! С какой стати я стала бы биться головой об стену? – Дездея собралась было уйти, но остановилась и обернулась: – Скажите – где вы научились отвратительному трюку, сводящему скулы и заставляющему стучать зубы?

– Трясозубке? Меня научил волшебник Шимрод, чтобы я могла защищаться от мучителей и тиранов!

– Гм! – леди Дездея удалилась. А Мэдук тут же направилась