История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы - Ласло КОНТЛЕР

Политика перехода к рыночной экономике основывалась на признании различных форм собственности (государственной, кооперативной и частной), на отказе от практики субсидированных цен, на возврате (40 лет спустя) к двухуровневой финансово-банковской системе, на введении новой системы налогообложения, включая прогрессивный подоходный налог. Грос продолжил политику «открытых дверей» в отношениях с Западом, сняв все ограничения на зарубежные поездки и сумев при этом завоевать доверие Горбачева. К этому времени советский лидер уже не имел ничего против отставки Кадара, который был стар, болен, морально и физически изнурен. Его время прошло; все было готово к борьбе за его наследие.

Помимо Гроса, в числе основных претендентов были Ньерш, «отец» экономической реформы 1968 г., и Имре Пожгаи, чья преданность реформам, в отличие от позиции премьер-министра, не останавливалась даже перед дальнейшей демократизацией. Его поддерживали не только члены многочисленного крыла реформаторов внутри партии и группа ученых-обществоведов, подготовившая частично под его покровительством сценарий перехода страны к плюрализму в 1986 г. («Решительный поворот и реформа»), но и часть оппозиции, ведомая «народнической» интеллигенцией. Против него было начато партийное расследование, в ходе которого весной 1988 г. из партии была исключена четверка влиятельных сторонников реформ. Этими мерами Кадар и «старая гвардия» пытались ослабить партийную оппозицию. Однако они не достигли своей цели и лишь усилили недовольство. 22 мая 1988 г. политическая карьера Кадара завершилась: на партийной конференции он был избран на недавно учрежденный, чисто «декоративный» пост председателя партии. Генеральным секретарем партии стал Грос. Одновременно почти полностью был заменен состав политбюро.

Оставаясь при этом премьер-министром, Грос сосредоточил в своих руках огромную власть, и при иных обстоятельствах мог бы укрепить свои позиции, а также бастионы однопартийного государства, чтобы еще некоторое время в нем продержаться. Однако он столкнулся с крайне сложными проблемами: экономическая система была уже настолько прогнившей, что не подлежала залатыванию; непредсказуемость (или, напротив, чрезмерная предсказуемость) перспектив, которые открывались инициативами Горбачева; внутрипартийный рас- /601/ кол, в основе которого лежал конфликт поколений и несовместимость их политических взглядов; утрата партией авторитета в массах – все это постепенно подрывало уверенность организации в собственных силах, лишало ее способности встать на защиту этих бастионов. Как отмечали в то время многие люди, однопартийное государство переживало процесс самораспада, и даже когда премьер (он же генеральный секретарь) время от времени действовал, проявляя свою власть, он не мог победить малодушие и беспомощность рядовых бойцов партии. И это происходило в условиях, когда различные оппозиционные группы, дотоле медленно набиравшиеся сил в подполье «неофициальной общественной жизни» (которая в отличие от частного предпринимательства так и не получила признания властей), вышли на авансцену и начали оформляться в качестве политических партий, представлявших на суд публики свои версии анализа коммунистического прошлого и настоящего, проводивших диагностику общественных заболеваний Венгрии и предлагавших программы способов и средств их лечения, которые казались куда более убедительными, нежели версии официальных лиц.

С самого начала своего формирования в конце 1970-х гг. оппозиция, спустя десятилетие представшая в виде реальной политической альтернативы режиму, отличалась от диссидентства конца 1960-х гг. и своей идейно-политической ориентацией, и тактикой действия. Вместо того, чтобы пытаться привить плюрализм и демократию на ствол марксизма (по прошлому опыту совершенно бессмысленное действие), оппозиция возрождала либерально-демократические и христианско-национальные традиции; вместо столь же бесполезных попыток функционирования в сфере официальной общественной деятельности, когда все организации и институты были полностью подчинены партии, оппозиция создавала и поддерживала свои собственные автономные ассоциации. Сначала это были небольшие кружки или группы, состоявшие из нескольких десятков человек, поддерживавшие отношения с несколькими сотнями коллег-интеллигентов из научно-исследовательских институтов, с университетских факультетов, из издательств и студенческих кругов. Благодаря этому взгляды альтернативных групп начинали попадать на страницы литературных и общественно-научных журналов «официальной» общественной сферы, и, таким образом, проверялась степень легальности этих взглядов при сложившихся обстоятельствах, все еще определявшихся политикой «трех Т». С середины 1980-х гг. часть этих групп установила контакты также с реформаторами из самой партии. Во все времена ре- /602/ жим обладал детальной, самой последней информацией о деятельности этой оппозиции и о связанных с ней группах. Однако, поскольку одной из главных составляющих его капитала (в буквальном смысле слова, обозначающем источники кредитов) являлся имидж страны на Западе, власти не могли позволить себе потрясать железным кулаком. Когда оппозиция заявляла о себе и выходила на улицы (на параллельное празднование 15 марта или на демонстрации 23 октября, в годовщину революции 1956 г.), то вплоть до 1988 г. это неизбежно заканчивалось арестами, задержаниями и избиением участников. Во всех остальных случаях режим удовлетворялся мелкими пакостями: спорадическими обысками, конфискацией незаконных печатных материалов, отказом в визах, замалчиванием писателей, сменой состава редколлегий «официальных» изданий, если считалось, что члены редколлегий зашли слишком далеко в их играх с запретным плодом.

Оппозиция отнюдь не отличалась однородностью. Напротив, с самого начала между ее группировками существовали серьезные разногласия, отражавшие старый раскол между городской («урбанистической») и сельской («народнической») традициями. Однако вплоть до начала перестройки они поддерживали контакты, пытаясь договориться о совместных действиях. Так называемая «демократическая оппозиция» основное внимание уделяла вопросу о правах человека и независимости гражданского общества. Участники этой оппозиции начинали свою деятельность в 1977–78 гг., они собирали рукописи авторов, критиковавших марксизм (для них он уже был неприемлем), таких как Бенце и Киш; протестовали против подавления оппозиции в Чехословакии (подобно движению Хартия-77, также ориентированному на защиту прав человека); проводили на частных квартирах курсы лекций «летучего университета» по наболевшим проблемам. В 1979 г. Оттилия Шолт создала первое независимое благотворительное общество «Фонд помощи бедным» и тем самым бросила вызов режиму, бездействовавшему и даже замалчивавшему это явление. В 1980 г. Габор Демски начал публиковать самиздатовскую литературу. Наибольшую известность получило периодическое издание «Беселё» («Спикер», выходивший с 1981 г.), которое всегда можно было достать в подпольном «магазине», организованном Ласло Райком (сын казненного министра-коммуниста).

«Народники» во главу угла ставили проблемы «национальной судьбы». Поэтому они живо интересовались положением венгерских меньшинств в соседних странах, маргинальной социологией и правонарушениями, демографическими проблемами, отношением государ- /603/ ства к церковным организациям, распадом общественных связей между людьми и влиянием коммунизма на национальное самосознание в целом. Именно полное небрежение властей судьбами своих соотечественников за рубежом дало толчок к формированию этого движения также в конце 1970-х гг. Когда Дьюле Ийешу было отказано в публикации критических статей, посвященных этой теме, то группа его единомышленников собралась на свое первое заседание в 1979 г. в доме поэта и преподавателя Шандора Лежака. С 1983 г. (когда умер Ийеш) роль лидера «народников» перешла к Шандору Чоори, автору полемических работ, в которых анализировался весь комплекс интересовавших движение тем, и в особенности проблема негативного влияния социализма на нравственность народа.

Среди официальных организаций, тем или иным образом связанных с оппозицией, мы находим, как и следовало ожидать, Союз писателей, несколько академических институтов по общественным наукам; факультеты университетов (прежде всего, юридические и экономические); группы молодых художников; Кружок дунайских экологов; а также различные полуофициальные дискуссионные клубы. Литературная газета «Тисатай»(«Земли Тисы»), журналы «Форраш» («Исток») и «Мозго вилаг» («Мир в движении») печатали на своих страницах произведения «народников», в то время как новые общественно-политические периодические издания «Медветанц» («Танец медведя», вышел в свет в 1981 г.) и «Сазадвег» («Конец века», учрежден в 1985 г.) в основном научились обходить цензуру и обсуждать в довольно объективной манере целую обойму острых тем, иногда даже из запрещенных, например, сталинизм в Венгрии, советский блок, события 1956 г., антисемитизм и отношение к цыганам, нищенство, судьба экономических реформ, нарушения в системе социальной защиты и пр. И наконец, оба основных течения оппозиции, а также кучковавшиеся вокруг них группировки установили связи с лидерами венгерских меньшинств за рубежом, находя понимание и поддержку среди венгерской эмиграции, живущей на Западе. (В частности, поддержка оказывалась в виде стипендий и премий, назначавшихся Институтом открытого общества со штаб-квартирой в Нью-Йорке, основанным Джорджем Соросом – американским бизнесменом венгерского происхождения, в 1982 и в 1987 гг. он официально открыл свой филиал в Будапеште.)