Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внешняя политика Венгрии в 1960-х гг. отличалась безусловной преданностью «старшему брату» во всех отношениях, хотя и не обходилось без случаев его молчаливого осуждения. Эта политика подразумевала не только принятие, но и сотрудничество в Pax Sovietica (по-имперски властное подавление всех конфликтов и противоречий между малочисленными народами региона); признание необходимости мер, неблагоприятно отразившихся на судьбе венгерского мень- /590/ шинства в Чехословакии и Румынии на рубеже 1950–60-х гг.; бездумное подражание СССР в установлении более тесных контактов с «третьим миром» и с неприсоединившимися странами, связи с которыми в то время имели преимущественно пропагандистское значение; точное, как у попугая, повторение всех высказываний и мнений по поводу различных тенденций внутри самого социалистического лагеря, например, во время разрыва с Китаем и Албанией после 1963 г.; постоянно согласованное с советским представителем голосование в ООН; и, несмотря на отчаянную попытку Кадара выступить посредником между Кремлем и Александром Дубчеком, чья концепция «социализма с человеческим лицом» по духу была близка идеологии реформ, которые в то время осуществлялись в Венгрии, внешняя политика режима также подразумевала безоговорочное участие венгерской армии во вторжении в Чехословакию вооруженных сил стран – участниц Варшавского договора с целью «предотвращения контрреволюционного переворота» в августе 1968 г.
В то же время под сенью ритуальных визитов руководителей стран социалистического лагеря друг к другу постепенно начала формироваться и «реальная» венгерская дипломатия. Первыми ласточками перемен стали переговоры венгерского руководства с канцлером Австрии Йозефом Клаусом в 1967 г. и с президентом Финляндии Урхо Кекконеном в 1969 г. Стороны исходили из того, что путь мирного сосуществования между «двумя мировыми системами» лежит через сотрудничество с теми нейтральными государствами, общественно-политическое и экономическое устройство которых коренным образом отличалось от социалистической реальности. Еще большее значение имели шаги по сближению Венгрии с Западной Германией, чему активно противодействовали Брежнев и венгерские догматики. Однако этому сближению в высшей степени способствовала та примиряющая Ostpolitik, которая с 1966 г. стала лейтмотивом деятельности Вилли Брандта – министра иностранных дел, а затем канцлера Западной Германии. К началу 80-х гг., благодаря быстрому развитию венгерско-немецких связей после возобновления дипломатических отношений в 1973 г., Западная Германия стала для Венгрии культурным и экономическим партнером, по объему торговых операций уступавшим только СССР. В том же 1973 г., после того как в 1966 г. восстановились отношения Венгрии и США на уровне посольств, был подписан и договор, предусматривавший компенсацию за американскую собственность в Венгрии, оказавшуюся национализированной после 1945 г. На фоне постоянного улучшения внешнеполитических отношений со- /591/ стоялось возвращение в страну Священной Короны св. Иштвана (она была вывезена в 1945 г. Салаши и захвачена американцами в качестве военного трофея), осуществленное в 1978 г. администрацией президента Картера. А в 1979 г. в Университете Индианы (Блумингтон) был создан Институт венгерских исследований. Соединенные Штаты сыграли свою роль и в деле нормализации отношений Будапешта с Ватиканом, найдя компромиссное решение проблемы, связанной с неуместно затянувшимся пребыванием кардинала Миндсенти на территории американского посольства в венгерской столице. Кардинал получил помилование, и ему было разрешено покинуть страну. Римский папа Павел VI, со своей стороны, освободил чересчур воинственного прелата от его должности. В результате этого появилась возможность восстановить всю иерархическую лестницу римско-католической церкви в Венгрии и в 1976 г. Ласло Лекаи стал архиепископом Эстергомским.
Начиная с середины 1970-х гг. взаимные визиты Кадара и высших руководящих лиц западного мира служили доказательством того, что Венгрия рассматривалась ими в качестве наиболее примерного дитяти Восточного блока и что сам Кадар получил их признание. Эта презренная в прошлом марионетка Кремля теперь предстала перед ними в совершенно ином виде: мудрый политический прагматик, сумевший обеспечить условия для развития экономической и культурной свободы, беспрецедентной по ту сторону «железного занавеса», и надежный партнер в деле поддержания условий мирного сосуществования. Правда, в это же время Румыния стала открыто противопоставлять свои интересы политике СССР, но положение с соблюдением прав человека внутри страны было ужасающим. Остальные страны Восточного блока (за исключением Польши, пока там в 1981 г. не было введено чрезвычайное положение) находились под властью закосневших пробрежневских режимов. Венгрия заслужила признание Запада и пользовалась этим для постепенного расширения свободы собственных действий и для утверждения известной степени независимости в своей внешней политике. Одним из наиболее показательных примеров подобной тактики служат неоднократные заявления Кадара по поводу того, что он высоко ценит «еврокоммунизм» западноевропейских компартий, признающих рыночную экономику и политический плюрализм. За это они, естественно, резко критиковались в СССР. Еще более взвешенно и осторожно Венгрия принялась проверять гибкость системы Pax Sovietica.
Условия жизни полумиллиона венгров в Югославии были наиболее приемлемыми по сравнению с условиями жизни в других диаспо- /592/ pax, проживавших в соседних странах (впрочем, к 1980 г. там оставалось всего 430 тыс. венгров). Хотя однопартийная система мешала им, как и всем другим, представлять свои политические интересы, они пользовались преимуществами федерального устройства республики. Венгерский был одним из пяти официальных языков автономной области Воеводина. У венгров здесь были свои школы, собственное издательство и в высшей степени профессиональная периодика, а в 1969 г. первый Институт венгерских исследований в Центральной Европе был открыт именно в Нови-Саде (Уйвидек). После введения в 1966 г. безвизового режима между двумя странами казалось, что развитие интенсивных контактов в приграничных зонах служит полной гарантией реализации пожелания, высказанного Кадаром и Тито во время визита последнего в Будапешт в 1964 г., чтобы национальные меньшинства играли роль моста между обоими государствами. Лишь в конце 1980-х гг. в связи с ужесточением югославского режима по всем направлениям при Слободане Милошевиче стала проводиться политика массового притеснения венгров в Воеводине, которая и привела к лишению области ее автономии в 1991 г.
В других соседних странах в эпоху сталинизма Москва весьма сильно противодействовала проявлениям у них государственного национализма и духа соперничества, неохотно допуская также формирование разного рода автономий, в том числе и этнических. И все же положение венгров в Румынии (в 1960 г. их было там 1,5 млн. человек, а в 1980 г. – 1 670 тыс. человек), не вызывавшее особых проблем в первые послевоенные годы при администрации Грозы, правда, затем несколько ухудшившееся, изменилось в лучшую сторону после создания Венгерской автономной территории в секейском регионе, сплошь населенного по преимуществу этническими мадьярами, и будущее для венгров не представлялось столь уж мрачным. Однако с 1956 г. и здесь власти переходят к политике антивенгерских мероприятий: вводится запрет на венгерский язык вне пределов автономии; учиняется расправа над несколькими лидерами Венгерской национальной лиги, протестовавшими против этого запрета; многие венгерские образовательные учреждения объединяются с румынскими (включая Университет в Клуже/Коложваре в 1959 г.); осуществляется изменение административных границ в стране с тем, чтобы нарушить этническую однородность автономной территории. Но впереди венгров ожидало худшее, когда во главе румынской компартии оказался Николае Чаушеску, выдвинувший почти неприкрыто националистическую программу. В 1968 г. автономная территория была расформи- /593/ рована; «программа национальной ассимиляции» резко ограничила возможности обучения на родном языке, а с помощью различных административных мер власть попыталась свести к минимуму контакты между венгерской диаспорой и Венгрией. И, наконец, о положении венгров в Чехословакии. В первые послевоенные годы они были подвергнуты коллективным мерам наказания, но затем венгерская диаспора (в 1960 г. насчитывавшая 530 тыс. человек; в 1980 г. – 580 тыс. человек) вновь обрела гражданские права, ей было разрешено создать Культурную ассоциацию венгерских рабочих в Чехословакии и с 1949 г. также издавать собственную ежедневную газету. После периода относительной стабилизации обстановки с 1960-х гг. ситуация стала явно ухудшаться, когда начали вводиться новые принципы районирования, чтобы избавиться от административных территорий, где венгры оказались в численном большинстве, а также проводиться разного рода ограничения, связанные с обучением в школах на родном языке (а на университетском уровне – даже на словацком). Закон 1968 г. запретил любые виды культурной автономии.
- Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома - Андрей Подволоцкий - История
- Сталин - Ласло Белади - История
- Идеология национал-большевизма - Михаил Самуилович Агурский - История / Политика
- Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века - Михаил Ильич Якушев - История / Политика / Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага - Андрей Иванов - История
- Норманны. От завоеваний к достижениям. 10501–100 гг. - Дэвид Дуглас - История
- Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ромуальд Чикалов - История
- Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века - Шокарева Алина Сергеевна - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 1 - Пантелеймон Кулиш - История
- Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея - Михаил Богословский - История