Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна

— Стой! — сердито закричал Уилфред наконец. — Да кто ты такая, чтобы тебя упрашивать! Ты же не сможешь одна в лесу! Заблудишься, на чужих дозорных нарвёшься! С Тьмой своей не справишься! Погибнешь!

На пути встали высокие колючие заросли. Добежав до них, девушка, наконец, в нерешительности остановилась, повернулась к Уилфреду, опустилась на мокрую землю, обхватила колени руками и уткнулась в них лицом, будто спряталась. Он подошёл и тронул её за плечо.

— Тебя никто не тронет. Обещаю. Ну, пойдём.

Девушка, опасливо оглядываясь на него, медленно поднялась, отряхнула испачканную одёжу. К пещере возвращались гораздо дольше, чем бежали от неё: в темноте всё вокруг казалось одинаковым, и если бы Уилфред не вспомнил, что стреножил коня на склоне у ручья, они бы до утра искали свой ночлег.

К их счастью, костёр ещё не погас, но уже догорал. Уилфред подвинулся поближе к каменной стене, освобождая девчонке место. Тонкий плащ не особенно спасал от холода, она промокла до нитки и вся дрожала, как в лихорадке. Протянув озябшие руки к огню, она совсем затихла, и если бы не сбивчивое, чуть слышное дыхание, она стала бы почти невидимкой.

— Да не бойся ты, — наконец сказал Уилфред, поглядев на неё. Ни дать ни взять воробей нахохлившийся… — Я тебя не съем.

Девчонка испуганно взглянула на него из-под коротких светлых ресничек и тут же опустила взор. В широко распахнутых серых глазах отражались золотистые отблески пламени.

— Как тебя зовут?

— Ивенн, — ответила она едва разборчиво и прислонилась плечом к сухому камню, нагревшемуся от костра.

— Ну вот, — спутник её слегка улыбнулся. — А меня Уилфред. Ты, поди, голодна?

Несмотря на то, что девушка ничего не ответила, он встал, пошарил вокруг в поисках своей дорожной сумки и увидел её в дальнем углу пещеры. Кто её знает, как она там оказалась… Уилфред подошёл, поднял её, начал перебирать содержимое и спустя несколько минут отыскал несколько кусков хлеба и сушёного мяса, что брал с собой в дорогу.

— Сейчас хоть поужинаем немного, а то и у меня во рту с утра ничего не было… Ивенн?

Приглядевшись, он увидел, что девушка уже спит, уставшая от пережитых тревог и потрясений.

10. Обряд

— Ты, парень, прости, что ножом грозился, — выживший по воле одного только случая разбойник убрал своё оружие за пояс и развёл руками. — Непростые вы, этого мы сразу-то и не приметили. Виноваты… Ступай, ищи свою подружку. Я чай, она с перепугу далеко не убежит.

Иттрик растерянно кивнул, свернул с дороги, несколько раз ещё раз обернулся назад, но о случившемся нападении напоминала всего лишь небольшая куча сгоревшей одёжи. Юношу передёрнуло от одной только мысли о том, на что должна быть способна Тьма в более опытных руках. Например, в руках лорда Эйнара… Иттрик продрался сквозь заросли шиповника, стряхнул капельки воды с волос и огляделся. Никого, только лес гулко звенит тишиной.

— Ивенн! — закричал юноша, уже не боясь быть услышанным кем-то другим. — Ивенн!

Ответа не было. Только где-то настойчиво и печально выводила трель серая горлинка.

— Ивенн!

Иттрик осмотрел всё вокруг, все кусты, овраги, но девушка будто сквозь землю провалилась. Не отзывалась, не выходила, а все следы, которые могла оставить её обувь, смыл дождь. Он остановился в растерянности и нерешительности. Надо было бежать за помощью, вот только куда? К кому? Слишком мало вероятности того, что поблизости окажется кто-то из знакомых… Но другого выхода не было, да и медлить нельзя, а ну как с Ивенн что-нибудь случилось, и он об этом не знает? Иттрик вышел на дорогу и побежал в противоположную сторону.

Ветер нещадно хлестал по лицу и трепал волосы, без плаща было всё-таки куда холоднее, да и руки начали замерзать. Юноша не знал, сколько времени прошло с той минуты, как он расстался с Ивенн, и отыскать хоть кого-нибудь он уже было совсем отчаялся, как вдруг где-то среди деревьев мелькнули чьи-то высокие тёмные фигуры, хрустнул валежник под тяжёлым конским копытом. Иттрик понял, что эти люди — первая и последняя надежда, и бросился наперерез всадникам. Предводитель небольшого отряда успел его заметить и резко остановил коня, отчего тот поднялся на дыбы, и всадник едва удержался в седле. Остальные тоже остановились чуть поодаль — их было пятеро, и все были, как один, одеты в тёмный бархат и золото. Среди жителей Кейне и Халлы Иттрик не припоминал таких одеяний, но до того ли было…

— Совсем с ума спятил! — закричал на языке онхён предводитель, воин солнцеворотов сорока от покрова на вид. Приглядевшись, юноша заметил, что внешность у него была тоже весьма непривычная для этих краёв: тёмный загар, короткие чёрные волосы, слегка вьющиеся на висках, ровно остриженная чёрная борода. — Куда под копыта лезешь? Напился, что ли, и дороги не видишь совсем?

— Не пил я, — тихо промолвил Иттрик, протянув руку и взяв поводья его лошади. Люди, на которых он наткнулся, явно были чужаками: на онхёне просто так говорить не станут, это наречие, которое понимают здесь все, а значит, члены отряда не уверены, что юноша здешний, так как сами не из этих мест.

— Что тебе нужно? Пусти повод!

Всадник слегка ударил Иттрика хлыстом по руке, и тот вынужден был выпустить уздечку. Несмотря на то, что удар был не особенно сильный, на запястье тут же покраснел и обозначился бугорком косой рубец.

— Помогите, прошу, — в нескольких фразах Иттрик передал им случившееся, сбиваясь и путаясь от волнения в словах. Говорил он недолго, но с каждой минутой предводитель отряда, Октавий Ренн, всё внимательнее присматривался к нему и, когда он замолчал и поднял на воинов глаза в ожидании ответа, первый всадник подозвал к себе жестом другого и велел наклониться поближе.

— Вышивку видишь?

Молодой дозорный тоже взглянул на стоящего перед ними юношу, рассмотрел на его рубахе алые узоры и кивнул.

— Жрец, не иначе, — так же тихо продолжал Октавий. — Похоже, немного того. Точно… Приказ асикрита помнишь? Отыщем хоть одного — доставить в столицу. Идём с нами, парень, наш лагерь тут недалеко, — промолвил он уже громче, обращаясь к Иттрику. — Обогреешься, поешь, там и видно будет.

Юноша попытался возразить, но тон Октавия был непреклонен и возражений не допускал, пришлось покориться. Мысли об Ивенн всё никак не выходили из головы, он был уверен, что с ней непременно что-то случилось, иначе она отозвалась бы или сама отыскала его. Ведь навряд ли она успела убежать так далеко, к тому же он бы заметил её без особого труда.

Лагерь, в который незнакомцы привели Иттрика, тоже показался странным и очень непривычным взгляду. Вокруг хаотично располагались шатры, украшенные узорами, парчой, золотом, камнями и шёлком, перед ними пылали костры, то тут, то там слышались разговоры на непонятном языке. Речь была быстрой, спешной, слов невозможно было разобрать. Предводитель отряда всадников оставил Иттрика у одного из шатров под присмотром своего молодого помощника, который не проронил ни слова за всё минувшее время, и ненадолго исчез, а позже вернулся, ведя под уздцы ещё одного коня, серого в яблоках, красивого, статного. Иттрик, любивший лошадей больше всех других животных, невольно залюбовался, но грубый окрик вернул его на землю:

— Долго ждать-то? Ехать пора!

— Куда ехать? — растерянно переспросил юноша, поглаживая коня по умной кареглазой морде. — Вы обещались помочь найти Ивенн!

Октавий резко развернул свою лошадь и поглядел на него в упор.

— Сам поедешь, или руки связать?

Отпираться было бесполезно. Иттрик понял, что его обманули, слишком поздно. И только тогда он спохватился о том, что наговорил первым встречным слишком много: и про Ивенн, и про её проявления Тьмы, и про то, что девушка хотела бы стать ученицей лорда Эйнара, но это невероятно… Однако сказанного назад не воротишь. Сам виноват, теперь-то уж выкручивайся, как знаешь…

За всю дорогу, занявшую чуть больше седмицы, у Иттрика не было ни единого шанса улизнуть, ни конному, ни пешему: Октавий установил за ним постоянное наблюдение, не позволял отбиваться от строя, даже отходить от мест остановок не позволял. Напрасно юноша ждал, пока все заснут, напрасно тайком освобождал стреноженного коня, напрасно в дороге высматривал все встречающиеся на пути развилки и повороты: Октавий ставил его коня всегда в самый центр отряда, чтобы следить за ним была возможность отовсюду. Не давали покоя мысли об Ивенн — где она, что с ней, жива ли вообще? Смерть в Прави всегда казалась юноше такой глупой, хоть и вполне естественной…