Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

Компанейскому проезду, но тут же натянула поводья.

– Что такое? – встревожился Пимфид.

– Всадники поднимаются на холм. Это Кассандр на гнедом жеребце, а с ним… ну вот, конечно! Король Казмир на вороном боевом коне!

Пимфид застонал от отчаяния:

– Мы пропали!

– Ничего не пропали! Поедем дальше по Компанейскому проезду, за Старую дорогу, и переждем, пока они проскачут налево.

– Наконец-то у вас появилась здравая мысль! – пробормотал Пимфид. – Быстрее! Нельзя терять времени – спрячемся за деревьями с той стороны!

Пришпорив лошадей, Мэдук и Пимфид поспешно пересекли Старую дорогу и направились на север по Компанейскому проезду, теперь напоминавшему скорее не колею, а тропу, протоптанную на лугу. Скоро они приблизились к группе тополей, где надеялись укрыться.

– Чую дым! – крикнула Мэдук через плечо.

– Где-то здесь пастушеская хижина. Дым из очага! – отозвался конюший.

– Не вижу никакой хижины.

– Сейчас некогда с этим разбираться. Скорее, в тень!

Они заехали за череду тополей и там обнаружили источник дыма – костер, над которым пара бродяг жарила кролика. У одного, пузатого коротышки, было круглое плоское лицо, окруженное черной порослью бороды, бакенбард и шевелюры. Другой, высокий и тощий, как палка, отличался разболтанными движениями рук и ног, продолговатой физиономией и тускло-безразличными рыбьими глазами. Оба носили какие-то лохмотья и потрепанные полусапожки со шнуровкой. На голове высокого бродяги красовался остроконечный колпак из черного фетра, а его приятель-толстяк напялил шляпу с низкой тульей и широченными полями. Неподалеку валялась пара котомок, по-видимому, содержавших пожитки. При виде принцессы и Пимфида бродяги вскочили на ноги и стояли, напряженно оценивая ситуацию.

Пузатый заговорил:

– И что вы тут делаете, цветущие юные создания?

– Вас это не касается! – отрезала Мэдук. – Пимфид, поедем дальше; мы помешали господам завтракать.

– А мы не возражаем! – развел руками толстяк. Не отрывая глаз от новоприбывших, он обратился к тощему товарищу: – Оссип, взгляни-ка на дорогу – никто не едет?

– Никого нет! – доложил Оссип.

– Прекрасные лошади! – размышлял вслух коротышка. – Седла и упряжь тоже высокого качества.

– Обрати внимание, Саммикин! У рыжей девчонки золотая пряжка.

– Где справедливость, Оссип? Одни носят золото, а у других ни гроша за душой!

– Увы, такова жизнь! Если бы это зависело от меня, у всех всего было бы поровну!

– Благородный принцип!

Оссип присмотрелся к уздечке Тайфера:

– Гляди-ка! Даже лошадь в позолоте! – Его голос зазвенел елейной завистью: – Живут же люди!

Саммикин прищелкнул пальцами:

– Не могу не возрадоваться судьбе! Прекрасная погода, и нам наконец повезло!

– Тем не менее придется приложить определенные усилия с тем, чтобы поддержать нашу репутацию.

– Несомненно, Оссип, несомненно! – Двое двинулись вперед. Обернувшись к Мэдук, Пимфид резко выкрикнул:

– Уезжайте, скорее! – Он развернул свою лошадь, но узловатая рука Оссипа уже схватила уздечку. Пимфид с размаху пнул Оссипа в лицо, что заставило бандита зажмуриться и прижать к глазу ладонь другой руки:

– А, змееныш! Ты, оказывается, умеешь кусаться! У меня теперь синяк будет – и глаз распухнет!

Пританцовывая на коротких ножках, Саммикин рванулся к Мэдук, но она успела пришпорить Тайфера и отъехала подальше. Остановившись у колеи, она смотрела по сторонам, не зная, что предпринять.

Саммикин вернулся к Оссипу, все еще цеплявшемуся за уздечку лошади Пимфида, несмотря на отчаянные пинки и проклятия помощника конюшего. Подобравшись сзади, коротышка приподнял Пимфида за пояс и бесцеремонно сбросил на землю. Пимфид взревел от ярости. Перекатившись по траве, он схватил сук, валявшийся под деревом, и, вскочив на ноги, приготовился обороняться.

– Псы бродячие! – кричал он, с истерической отвагой размахивая палкой. – Захребетники! Подходите, я вас проучу! – Обернувшись, он взглянул на Мэдук, оцепеневшую в седле: – Уезжай скорее, бестолковая кукла! Зови на помощь!

Саммикин и Оссип неторопливо подобрали дорожные посохи и двинулись в атаку на помощника конюшего, защищавшегося отважно и ловко – пока сухая ветка не разлетелась в щепки под ударом пузатого бродяги. Замахнувшись посохом, Оссип изо всех сил огрел Пимфида в висок – глаза паренька закатились, он свалился. Саммикин продолжал пинать и колотить Пимфида, пока Оссип привязывал лошадь к дереву. Прервавшись, коротышка решительно повернулся в сторону Мэдук. Принцесса наконец сумела сбросить оцепенение – развернув Тайфера, она понеслась галопом по проселочной дороге.

Голова Пимфида безжизненно повисла, струйка крови текла у него изо рта. Отступив на пару шагов, Саммикин одобрительно крякнул:

– Этот уже ничего не расскажет! Пора ловить его подружку.

Низко пригнувшись к лошадиной гриве, Мэдук скакала по колее между каменными оградами. Она оглядывалась через плечо – Оссип и Саммикин пустились в погоню трусцой. Мэдук издала восклицание, напоминавшее стон, и снова пришпорила Тайфера. Она надеялась доехать до какой-нибудь прорехи в ограде, чтобы выскочить на луга и вернуться к Старой дороге.

Бандиты не отставали. Оссип бежал длинными размашистыми шагами, будто надменно выпрямившись; Саммикин прилежно работал полусогнутыми руками и мелко семенил, слегка рыская из стороны в сторону, как озабоченная жирная крыса. По-прежнему возникало впечатление, однако, что они не слишком торопятся.

Мэдук смотрела то направо, то налево. С одной стороны тянулась канава с проточной водой – за ней путь преграждала каменная ограда; с другой ограда кончилась, но ее заменила плотная живая изгородь боярышника.

Впереди отворот колеи свидетельствовал о наличии бреши в ограде. Мэдук повернула на всем скаку, промчалась через эту брешь – и в испуге остановилась, натянув поводья. Она очутилась в небольшом загоне для овец. Озираясь по сторонам и поворачиваясь в седле, она не замечала никакого выхода.

Тем временем, пыхтя и отдуваясь, в прорехе ограды появились Оссип и Саммикин. Все еще слегка задыхаясь, Оссип протянул руку к принцессе:

– Потихоньку, не шарахайся! Придержи конька! Спокойно, спокойно – мы уже достаточно набегались.

– Главное – спокойствие! – громко подтвердил Саммикин. – Скоро все кончится, и – насколько мне известно – у тебя больше не будет никаких поводов беспокоиться.

– Никаких, это уж как пить дать! – согласился Оссип. – Стой смирно, не плачь: терпеть не могу ревущих детей!

Мэдук отчаянно пыталась найти в ограде загона место пониже, где Тайфер мог бы перескочить, но такого места не было. Она соскользнула на землю и обняла Тайфера за шею:

– Прощай, дружище! Мне придется тебя покинуть, чтобы спасти свою жизнь. – Подбежав к изгороди, Мэдук вскарабкалась на нее, спрыгнула с другой стороны и поспешила прочь.

Оссип и Саммикин в ярости заорали:

– Стой! Вернись! Мы пошутили! Мы тебе ничего не сделаем!

Испуганно оглянувшись, Мэдук побежала еще быстрее – туда, где неподалеку начиналась темная чаща Тантревальского леса.

Грязно ругаясь, проклиная необходимость прикладывать столько усилий и выкрикивая самые изобретательные угрозы, доступные их воображению, бандиты кое-как перевалили через ограду загона и продолжили погоню.

На краю леса Мэдук задержалась,