Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

конюшни. – Куда изволите ехать?

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда – на Старую дорогу, например.

– До Старой дороги не близко! Четыре или пять миль…

– Не важно! Погода хорошая, лошадям не терпится размяться.

– Но мы не вернемся к обеду! По-вашему, я должен голодать?

– Поехали, Пимфид! Сегодня состояние твоего желудка не имеет значения.

– Оно может не иметь значения для вашего высочества – вы можете позволить себе закусывать шафранными кексами и жареными потрохами в меду, когда вам заблагорассудится! Но я не более чем крестьянский сын, как вы могли заметить, и аппетит у меня здоровый, так что вам придется подождать, пока я не найду хотя бы хлеба с сыром в дорогу.

– Поторопись!

Конюший побежал куда-то и скоро вернулся с холщовой котомкой – ее он привязал к задней луке седла.

– Ты готов наконец? – спросила Мэдук. – Тогда поехали!

3

Дорога из Сарриса пролегала по королевским парковым угодьям: мимо лугов, усеянных ромашками и пламенно-красными маками, цветами волчьих бобов и дикой горчицы, мимо ясеневых и березовых рощ, в тени коренастых дубов, протянувших ветви над колеей.

Границу королевских парков отмечали небольшие каменные ворота, а за ними уже виднелся перекресток, где дорога в Саррис пересекалась Компанейским проездом.

Мэдук и Пимфид повернули на север по Компанейскому проезду – не без возражений со стороны Пимфида, не понимавшего, что так интересовало принцессу на Старой дороге:

– Там ничего нет, кроме дороги; в одну сторону она ведет направо, а в другую – налево, вот и все!

– Именно так, – кивнула Мэдук. – Поехали!

В окрестностях постепенно стали появляться признаки сельскохозяйственной деятельности: небольшие, окаймленные старыми каменными оградами поля, засеянные овсом и ячменем, а время от времени и фермерский дом. Через пару миль колея стала полого подниматься длинными петлями, чтобы присоединиться наконец, на самом гребне холма, к Старой дороге.

Здесь Мэдук и помощник конюшего придержали лошадей. Обернувшись, они могли обозревать обширную панораму – весь Компанейский проезд до перекрестка, а справа от перекрестка – королевские парки до самых тополей, росших вдоль берегов реки Глейм, хотя загородную усадьбу не было видно за деревьями.

В соответствии с предсказанием Пимфида, Старая дорога тянулась налево и направо, спускаясь в ложбины и теряясь из виду в обоих направлениях. Компанейский проезд, пересекая Старую дорогу, продолжался туда, где мрачновато темнела чаща Тантревальского леса – здесь до него оставалось немногим больше мили.

Сейчас на Старой дороге никого больше не было – что само по себе, по-видимому, вызвало у Пимфида опасения. Приподнявшись в седле и вытянув шею, он долго оглядывался по сторонам. Мэдук наблюдала за ним с недоумением и наконец спросила:

– Куда ты так внимательно смотришь, если вокруг никого нет?

– Именно в этом я хочу убедиться.

– Не понимаю.

– Разумеется, не понимаете! – с некоторым высокомерием отозвался подросток-конюший. – В вашем возрасте позволительно не знать об опасностях этого мира – а им несть числа! Если хорошенько присмотреться – и даже если не присматриваться, – всяких подвохов и бед всюду видимо-невидимо.

Мэдук присмотрелась к дороге – сначала направо, на восток, потом налево, на запад:

– Не вижу никаких подвохов и бед.

– Это потому, что дорога пуста. Подвохи часто появляются внезапно, словно ниоткуда – именно поэтому они так опасны!

– Пимфид, мне кажется, ты просто боишься.

– Вполне возможно, что так оно и есть – страх правит этим миром! Заяц боится лисы, лиса боится гончей, а гончая боится псаря. Псарь боится лорда, а тот боится короля. О том, кого и чего боится король, я не хотел бы рассуждать вслух.

– Бедняга Пимфид! Твой мир полон опасностей и страхов! У меня, однако, нет времени предаваться тревожным предчувствиям.

– Вы – принцесса королевской крови, – сдержанно ответствовал Пимфид. – В связи с чем я ни в коем случае не могу назвать вас бесшабашной маленькой дурехой, даже если бы у меня было такое намерение.

Мэдук обратила на него печальный взор бездонных голубых глаз:

– Так вот как ты на самом деле обо мне думаешь!

– Могу сказать только одно: люди, которые ничего не боятся, долго не живут.

– Я кое-чего боюсь, – возразила Мэдук. – Боюсь вышивания, боюсь учителя танцев Жослена и еще пары других вещей – о них лучше не упоминать.

– Я много чего боюсь! – гордо заявил Пимфид. – Бешеных собак, прокаженных и их колокольчиков, адских демонов, гарпий и ведьм, всадников без головы и тварей, живущих на дне колодцев, а также козлоногих упырей, оживших мертвецов и призраков, притаившихся у входа в покойницкую.

– Это все? – поинтересовалась Мэдук.

– Ни в коем случае! Я боюсь водянки, бельма на глазу и чумы. Кроме того, если уж говорить начистоту, я очень боюсь навлечь на себя гнев короля! Нам нужно вернуться, пока кто-нибудь не заметил, что мы уехали так далеко от Сарриса. Начнут распространяться сплетни, и королю мигом все донесут.

– Не спеши! – подняла руку Мэдук. – Когда наступит время вернуться, я дам тебе знать. – Она присмотрелась к столбу с придорожным знаком: – До Флохамета всего четыре мили.

Пимфид сразу помрачнел:

– Четыре мили или четыреста – какая разница? Нас там увидят!

– Принц Кассандр говорил, что на флохаметской ярмарке весело.

– Все ярмарки одинаковы! – объявил Пимфид. – Сборища бродяг, мошенников и карманных воров!

Мэдук упорствовала:

– Там будут жонглеры, шуты, песенники, танцоры на ходулях, мимы и фигляры!

– Все они недаром пользуются дурной славой – им нельзя доверять! – предупредил Пимфид.

– А еще там устроят рыцарский турнир, – упорствовала Мэдук. – В нем может принять участие принц Кассандр, если для него найдется подходящий противник.

– Хм! Сомневаюсь!

– Даже так? Почему же?

Пимфид неподвижно смотрел в горизонт:

– Мне не подобает обсуждать достоинства принца.

– Говори! Я никому не скажу.

– Принц вряд ли рискнет драться на глазах множества зевак: того и гляди, кто-нибудь выбьет его из седла.

Мэдук ухмыльнулась:

– Он тщеславен, это правда. В любом случае турнир меня мало интересует – я скорее хотела бы посмотреть, чем торгуют на ярмарке и что там показывают.

На честной физиономии Пимфида застыло выражение ослиного упрямства:

– Мы не можем просто так заехать в город и проталкиваться через толпу оборванцев и головорезов! Представьте себе, как разгневается ее величество! Вам устроят выговор, а меня побьют. Нам нужно вернуться, солнце давно взошло.

– Еще рано! Девонета и Хлодис только приготавливают пяльцы!

Пимфид испуганно вскрикнул и указал рукой на запад, вдоль Старой дороги:

– Смотрите, кто-то едет! Это знатные люди, вас узнáют! Пора улепетывать, пока они далеко!

Мэдук глубоко вздохнула. С доводами помощника конюшего невозможно было не согласиться. Развернув Тайфера кругóм, она начала было спускаться по