Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

и послала меня к тебе. Она знает, что ты слаб от потери крови.

– Хорошо. – Воевода отвязал от руки меч, и хотел расстегнуть застёжки доспеха, как вдруг понял, что это ему не под силу. – Я готов к перевязке, только…

– Я понимаю. – В глазах гаара застыла немая мука, словно часть боли, испытываемую воинами, была впитана им.– Я всё сделаю как надо.

Йеге немедля приступил к делу, и осторожно срезал ножом ремни, крепивших застёжки доспеха, потом снял горжет, и освободил Стального Барса от брони.

Каждое движение причиняло боль, и хотелось, чтобы просто оставили в покое, дали немного отдохнуть, лишь бы не напрягать гудящих мышц, и не вызвать огненную вспышку в левом плече. Рутгер уже приготовился к этому, и закусил губу, но тут шаман его приятно удивил. Его движения были быстры и уверенны, и он не причинил никакой боли. Йеге недолго думая безжалостно вспорол ножом тегиляй, рубаху, и добрался до раны. Что-то, проворчав про себя по-гаарски, проговорил на языке вигов:

– Чуть хуже, чем я ожидал. Придётся зашивать. Хорошо ещё, что мутант не смог разорвать доспех. Потерпишь, мой господин?

– В твоих руках боль уходит. – Улыбнулся виг, и уже строже добавил: – И, больше не называй меня господином. Я – воевода клана Снежных Барсов.

– Хорошо, мой господин…

Рутгер в сердцах сплюнул, и решил больше не спорить. В конце концов, какая разница, как его называет этот шаман? Если ему нравится, то пусть будет так. Виг почувствовал, как тонкая стальная игла почти безболезненно прокалывает кожу, и как края раны стягиваются суровой ниткой. Чтобы как-то отвлечься от неприятных ощущений, он спросил:

– Я вижу, ты поладил с Эрли?

– Да. Она не такая, как те ведьмы, из рода Ровво, что я когда-то знал. – Ответил гаар, не отвлекаясь ни на мгновение. – Она добрее, и лучше их. Она чиста́, и не держит камень за пазухой.

– А что ты скажешь о её предсказаниях?

Йеге недолго помолчал, потом быстро оглянулся, боясь, что их могут подслушать, и, глядя в глаза Стального Барса, сказал:

– Я могу ответить на этот вопрос, только если про это никто ничего не узнает. Я могу доверять воеводе клана Стальных Барсов?

– Конечно. – Поражённый, кивнул Рутгер. Что за тайны могли возникнуть в голове, казалось бы, бесхитростного, полусумасшедшего гаара?

– Эррилайя видит во сне видения, и это так, но она слишком молода, не имеет никакого опыта, и, на мой взгляд, очень многое истолковывает неправильно. Мы долго спорили об этом, и я не смог убедить её в обратном. Как и всякий отрок, она чрезмерно упряма, и может согласиться только с очевидными доводами.

Честно говоря, Стальной Барс не ожидал таких речей и слов от знахаря. Он вдруг открылся ему совсем с другой стороны. Шаман показался ему теперь образованным, думающим человеком, а не шепчущим молитвы гнусавым голоском, и чуть умеющий перевязывать раны, гааром. Теперь он не украшал свою речь всякими высокопарными, ничего не значащими изречениями, а говорил просто, уверенный, что его поймут правильно, и так, как надо.

– Она истолковывает свои сны так, как ей хочется, нисколько не заботясь о том, что Боги посылают ей какой-то особый знак, на что-то указывая. – Увидев непонимающий взгляд Рутгера, Йеге пояснил: – Каждому в отряде она нагадала чуть ли не бессмертие, хотя кое-какие детали её сна говорят скорее о гибели, а не о жизни!

– И много таких деталей?

– Эрли мне говорит не всё, что видит. – Гаар тяжело вздохнул. – Судьба ведьмы совсем не проста, и на сердце у неё остаётся много того, о чём говорить она не может. Это давит тяжким грузом, и точит душу, как могильный червь. Приглядись к ней, и ты увидишь отпечаток этой боли.

– Сможет ли она это выдержать? – Обеспокоенно спросил воевода. – Она ещё очень молода, чтобы взваливать такую ношу на свои плечи.

– Она выдержит. – Уверенно успокоил его Йеге. – Она же из рода Ровво, а это о многом говорит.

Стальной Барс хотел поговорить с гааром о роде Ровво, о каком с такой гордостью вспоминает Эррилайя, и с таким ужасом упоминает о нём сам шаман, но взгляд его упал на чей-то окровавленный труп, и он спросил о том, что так терзало его сердце:

– Большие у нас потери?

Знахарь тяжело вздохнул, и виг понял, что он ждал этого вопроса, и в то же время боялся его. Что он мог ответить, и какими будут его слова? Что бы он ни сказал, нужно смотреть правде в глаза. Отряд разгромлен, и в этом нет никакого сомнения, но ведь хоть кто-то же выжил! Кто-то ведь ещё может продолжить путь, и выполнить волю военного вождя!

– Я не знаю. Я не считал.

– Правду! – Потребовал Стальной Барс, глядя на гаара.

Тот опять тяжело вздохнул, и с трудом проговорил, пряча глаза, словно он был виноват в том, что произошло:

– Тридцать четыре воина погибло…

– Проклятье! – Прорычал воевода. Тридцать четыре бойца! Их ждали дома, в стране Лазоревых Гор, и они теперь никогда не вернуться обратно. Конечно, можно утешать себя тем, что они попали в более лучший мир. Что Бессмертный Тэнгри ласково встретил их, и усадил у своего Очага, дал всё то, чего так не хватало человеку при жизни. Но ведь от этого не становится легче! Смерть всегда была и будет выхватывать из рядов живых тех, кто ещё мог бы долго жить и радовать других своей жизнью.

– Ты не виноват в этом. – Гаар попытался утешить Стального Барса, но увидев его глаза, налившиеся кровью, смолк, и быстро закончив перевязку, поспешил удалиться.

Рутгер поднялся и увидел возле алтаря, где ещё вчера приносили свою жертву гаары, ряд тел, закутанных в белый саван. Ему показалось, что их слишком много, гораздо больше, чем сказал Йеге, и он быстро пересчитал их. Нет, всё верно, тридцать четыре. Если бы было можно повернуть время вспять!

* * *

Глава 21.

– Я не знаю, что сказать. – Стальной Барс оглянулся на строй уцелевших в ночной битве воинов. Они представляли собой жалкое зрелище. Почти все перевязанные, измученные, с трудом держащиеся на ногах, и всё-таки победившие безжалостного, многочисленного противника. А кто они, в сущности? За исключением нескольких ветеранов, в основном это мальчишки от восемнадцати, до двадцати пяти лет. Пусть они с детства учились держать в руках меч, и пусть они всю сознательную жизнь готовились к