Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут

на конверте и письме, только это будет пустой тратой времени, ведь мне не с чем их сравнивать. Или могу позвонить Джеймсу Невиллу Вэнсу, сказать ему, что на галстуке действительно кровь, и спросить, не будет ли у него теперь каких-то идей или предположений. Но это рискованно, поскольку я не знаю, рассказал он копам про то, зачем я к нему приходил, или нет.

Я вышел на улицу с мыслью о том, как мало мне известно – почти ничего, и мне не остается иного, как идти домой и ждать, что будет, либо постараться что-нибудь разведать. До здания «Газетт» было всего пять минут пешком, а потому на углу Сорок четвертой улицы я свернул на восток.

Кабинет Лона Коэна находится на двадцатом этаже, через две двери по коридору от углового кабинета издателя. После того как секретарша сообщила Лону о моем визите, я вошел в кабинет, где Лон в этот момент говорил по одному из трех телефонов, и молча сел. Закончив беседу, он повесил трубку и по вернулся ко мне:

– Ничуть не рад тебя видеть. Будь ты настоящим другом, то позвонил бы мне сегодня утром, и мы успели бы послать на место фотографа.

– В следующий раз. – Я закинул ногу на ногу, чтобы показать, что никуда не спешу. – Напомни, пожалуйста, чье тело я помог обнаружить и что было дальше. У меня отшибло память.

– Вечерний выпуск появится в киосках через полчаса и обойдется тебе в десять центов.

– Конечно, но я хочу знать все, а не только то, что пустили в печать.

Я провел в издательстве почти час, общаясь с двумя репортерами, призванными Лоном с нижних этажей. Обилие собранной всего за пять часов после происшествия информации, включая фотографии, заставляет гордиться, что ты американец. Например, среди прочего там была фотография миссис Мартин Кирк, в то время известной как мисс Бонни Соммерс, в бикини на пляже в 1958 году.

Я перескажу только суть. Бонни Соммерс работала секретарем в одном известном архитектурном бюро. Год назад, в возрасте двадцати пяти лет, она вышла замуж за пока еще не очень известного сотрудника этого бюро Мартина Кирка, которому на тот момент было тридцать три года. История умалчивает о том, как скоро отношения между супругами начали портиться, зато достоверно установлено, что две недели назад Кирк перебрался в отель. Если у него возник интерес на стороне, то объект такого интереса еще предстояло идентифицировать, и усилия в этом направлении предпринимались. Про Бонни бы ло известно, что она имела склонность к экспериментам – некоторые детали требовали дальнейшего исследования, но четыре имени в этой связи уже было названо. Одно из них принадлежало Джеймсу Невиллу Вэнсу, а второе – Полу Фагеру, который вместе с женой снимал квартиру на первом этаже дома Вэнса. Фагер был специалистом по электронике и занимал пост вице-президента в компании «Аудио/видео инкорпорейтед».

Что касается событий того дня, то незадолго до полудня в полицию позвонил Кирк и сообщил, что шесть раз за восемнадцать часов он набирал номер жены и не получил ответа, что подъехал к дому около одиннадцати часов и, не получив ответа на вызов по домофону, вошел с помощью своего ключа, что он долго звонил в квартиру и слышал, как трезвонит внутри звонок, но и тут никто ему не ответил, что затем он покинул здание, так и не войдя в квартиру, и что он просит полицию проверить, все ли в порядке. Его пригласили присутствовать при проверке и дать полиции ключ, однако он отказался.

Насколько удалось выяснить, последним видел Бонни Кирк в живых служащий магазина спиртных напитков. Он доставил к ее двери заказанную бутылку водки, и миссис Кирк заплатила за товар. Было это примерно в час пополудни в понедельник. Бутылку, нераспечатанную и измазанную кровью, нашли позднее под диваном. Она послужила орудием, которым Бон-ни проломили череп где-то между тринадцатью и двадцатью часами того же дня. Вторую границу этого временнóго промежутка назвали судмедэксперты.

В числе тех, кого пригласили или препроводили в офис окружного прокурора, были Мартин Кирк, Джеймс Невилл Вэнс, мистер и миссис Фагер и управляющий зданием Берт Одом. Наверное, кто-то из них или даже все до сих пор находились там.

Я ничего не должен был Лону за то, что он поделился со мной этими сведениями (и многими другими, которые я здесь не пересказал), так как в наших взаимовыгодных отношениях на тот момент я имел плюсовой баланс. Поэтому о галстуке я умолчал. Конечно же, Лон хотел знать, кто клиент Вулфа и при чем тут Вэнс. Я был бы только рад, если бы в газете упомянули имя Вулфа, не говоря уже о моем, но в том-то и дело, что Вулф сидел без работы, так что этот шанс был упущен. Лон, естественно, не поверил, что у Вулфа нет клиентов, а когда я стал прощаться, обиженно пробурчал:

– И приходу твоему был не рад, и доброго пути не пожелаю!

Я взял такси, так как Вулф предпочитает, чтобы я встречал его в кабинете, когда он спускается из оранжереи в шесть часов. К тому же он платит мне жалованье, а я целый день занимался своими делами. Но с тем же успехом я мог пойти пешком. В этот вечерний час улицы были забиты машинами, и к нашему особняку такси подъехало только в десять минут седьмого. И тут же за нами припарковался автомобиль, который я узнал, и из него выбрался человек, которого я тоже узнал: крупный мужчина с широким красным лицом и в неизменной поношенной фетровой шляпе даже в августовскую жару.

Не обращая на меня внимания, он окликнул таксиста:

– Где ты взял этого пассажира?

Видимо, таксист тоже признал инспектора Кремера из отдела по расследованию убийств, потому что немедленно ответил:

– На углу Сорок второй и Лексингтон-авеню, инспектор.

– Хорошо, поезжай. – И мне: – Пошли в дом.

Я покачал головой:

– Поверьте, это будут напрасные усилия. Мистер Вулф занят новой книгой, и его лучше не отвлекать. Галстук прислали мне, а не ему, и он об этом ничего не знает и не хочет знать.

– Я предпочту услышать это из его уст. Пойдем.

– Ничего не выйдет. Он и так в дурном расположении духа, да и я тоже. День потрачен впустую. Я выяснил, что пятно на галстуке – это кровь человека, но что…

– Как ты это узнал?

– Отнес галстук в лабораторию.

– Вот как. – Его лицо стало еще краснее. – Ты покинул место преступления, скрывая важные улики. Потом принялся их уничтожать. Если ты думаешь, что…

– Ничего подобного. Улики – какие? Даже с кровью галстук не является уликой,