Victory значит победа - Tora-san

Паркинсон находилась без сознания, и только поэтому ее спасло от моей ярости. Я взвилась на ноги, покачнулась, но удержала равновесие.

Быть того не может! Вместо Сириуса, Гарри, Рона и Гермионы здесь валялась одна мерзавка — слизеринка, благодаря которой все и произошло!

Я задыхалась от гнева, страха и боли. Под свитером становилось все дискомфортнее, словно там тлели угли, разгораясь сильнее и сильнее под потоком свежего воздуха. Переложив палочку в карман, я просунула здоровую руку в горловину свитера, а нащупав цепочку, вытянула ее наружу.

Хроноворот… Он был горячим, почти обжигающим. Наверное, это в него попало заклятие, и хроноворот меня спас… Ведь если бы не он, вряд ли я бы сейчас здесь стояла… А если заклятие попало в него, может, это как-то и связано с исчезновением Гермионы, Гарри, Рона и Сириуса?.. Не могли же они просто так испариться…

Меня пронзила ошеломительная мысль. А вдруг заклятие каким-то образом запустило действие хроноворота, и я сейчас… Да нет… Это невозможно…

Но вопреки собственным неубедительным возражениям, я почувствовала головокружение и слабость во всем теле. Нет, жизнь не может со мной так поступить… Пожалуйста, пусть это будут только мои неуклюжие домыслы…

Чтобы хоть как-то утешить себя, я попыталась найти что-нибудь знакомое и вгляделась в темноту. Немного в стороне возвышалась громада замка с вкрапленными редкими светлячками — окнами. А прямо передо мной растилалось тусклое зеркало Черного озера. Хогвартс… Это был Хогвартс…

— Э-э… А это еще что такое? — послышался издалека рокочущий голос.

В ночи сверкнул свет. Под тяжелыми ногами ощутимо содрогалась земля. Через минуту из темноты вышла огромная фигура, держащая в руках фонарь.

— Ты как здесь оказалась? — спросил Хагрид, глядя на меня сквозь густые заросли волос, занимавшие добрую половину его большого лица.

Умирая от дикого облегчения, я медленно осела на заснеженную землю. Затем сознание покинуло меня…

Часть 3

Глава 50. В ловушке прошлого

Просыпаться так не хотелось. Постель была удобной, одеяло теплым, хотя и тонким, а подушка — мягкой. От белья исходил запах свежести и чуточку мандарина. Почему мандарина, не знаю, но все вместе напоминало родной дом, где к каждой вещи прикасались мамины руки.

Да, конечно, я дома, вместе с родителями, пришла в гости и осталась ночевать. Тем более были выходные, никуда спешить не надо. А Алисе потом позвоню…

Я слегка улыбнулась сквозь ускользающий сон, пытаясь сохранить его. Ну, еще немножко, еще несколько минуточек, прежде чем мама заглянет ко мне и начнет будить… А она обязательно это сделает, потому что в выходные могу проваляться до одиннадцати.

где-то вдалеке послышался приглушенный голос, вернее, даже два. Родители, конечно же. Завтракают, наверное…

А странный мне сегодня сон приснился… что-то про… Про что? Я поднапрягла память, и она услужливо подсунула мне образ человека отталкивающей внешности. Хм… Ужастик, что ли?

Рядом прозвучали мягкие шаги. Женский голос что-то негромко произнес.

Мама…

— Мам, я сейчас… — сонно пробормотала я, уткнувшись носом в приятно пахнущее одеяло. — Уже встаю…

Секунду подождала, наслаждаясь блаженным покоем, и перевернулась на бок. В руке, от кончиков пальцев до локтя, всколыхнулась острая боль, как будто кожу, а вместе с ней мышцы вспороли кухонным ножом. От потрясения я распахнула глаза.

— Нет…

Жалобный стон вырвался из горла не столько из-за боли, сколько из-за воспоминания о причине ее появления.

Я вовсе не дома… Дом далеко, как и мои родители. Но где же я тогда?..

Мой взгляд уперся в потолок с круглыми лампами, смотревшими на меня словно ослепшие глаза. Пространство вокруг заполнял блеклый утренний свет. Несмотря на то, что я видела часть помещения с укрытыми тенью предметами мебели, его узнала сразу. И так же незамедлительно облегчение придавило меня к постели.

Это было больничное крыло… Я в Хогвартсе… Даже не верится, ведь еще совсем недавно надежды на спасение практически не было. И только чудесное появление Сириуса и Гермионы повлиял на кажущуюся безвыходной ситуацию. А я уже в третий раз попадаю в госпиталь с различными травмами, что можно теперь абонемент выписывать… Мадам Помфри становится для меня все роднее и роднее…

Внезапно я чуть не подпрыгнула на кровати.

Сириус! Гарри, Гермиона, Рон! Где они? Почему до сих пор не слышу их голоса? Мой кулон, превращенный в порт — ключ, перенес нас вместе, всех пятерых… Вернее, должен был бы перенести на территорию Хогвартса… Но даже если мы каким-то образом разделились, остальные — то все равно оказались бы здесь рано или поздно. А может, они тоже, как и я, находятся в госпитале, просто, думая, что я еще не пришла в себя, решили не тревожить меня?

С затаившимся в груди холодком, но грозящим заполнить каждую клеточку моего тела, я села на постели. На голову, будто глубоко нахлобученная шапка, навалилась пренеприятнейшее ощущение тяжести. кое-как сфокусировавшись на окружающем меня помещении с дюжиной стоящих в два ряда кроватей, я обвела его взглядом. Все они, исключая мою и соседнюю, были аккуратно заправлены. А у второй занятой кровати стояла женщина. Вероятно, услышав мои телодвижения, она обернулась.

— Вы уже проснулись, мисс?

Голос был таким знакомым… Мадам Помфри собственной персоной. Я была готова обнять каждого, кого увижу.

— Да, я уже проснулась, — сказала, точнее, просипела я, едва не зарыдав.

Она подошла ко мне привычной строгой заботой на немолодом лице.

— Как вы себя чувствуете?

Вдруг припомнилось мое первое посещение больничного крыла, когда мадам Помфри вот также вела допрос о моем состоянии. Хотя оно и сейчас было далеко от идеального, мне захотелось улыбнуться, и губы скривились в улыбке, которую вряд ли можно было бы назвать веселой.

— Приемлемо, — ответила я, думая, что целительница наверняка вспомнит мои давние слова.

Она, что и неудивительно, не улыбнулась, а даже наоборот, посмотрела более озабоченно.

— То есть нет, конечно… — пробормотала я. Неосторожно шевельнула травмированной рукой и опять чуть не взвыла. — Мадам Помфри, у меня рука болит…

Показала на горевшую огнем правую кисть, лежащую поверх одеяла. Только сейчас я обнаружила, что все еще в одежде, а отсутствовали на мне лишь мантия и обувь.

— Скорее всего это перелом…

Целительница, не говоря ни слова, достала палочку из кармана своего фартука. Провела ею над моей ладонью, после чего кожа будто бы озарилась красноватым свечением.

— У вас действительно перелом, мисс…

Она умолкла, посмотрев мне в глаза.

— Вы меня знаете?

Я замерла с открытым ртом. Не понимаю, это что, шутка?

— Конечно, знаю… Вы меня тоже знаете.

— Вы что-то путаете, мисс, мы с вами точно не знакомы. — Мадам Помфри нахмурилась и встревоженно глянула в сторону дверей. — Наверное, это последствие шока… — как бы про себя добавила она.

— Да нет же! — Я с возрастающим страхом подалась к ней. — Я Виктория… вы… я…

Мне хотелось сказать, что в Хогвартсе я учусь и живу уже четыре месяца, и как мадам Помфри могла об этом забыть. Но в ту же минуту я вспомнила последние мгновения перед тем, как порт — ключ всех нас перенес из Зала пророчеств. И о том, как я очутилась на берегу Черного озера в компании лишь одной Паркинсон, как хроноворот жег мне кожу, нагревшись, вероятно, от попавшего в него заклятия, и своих нелепых предположениях насчет… Эту дикую теорию подтверждала странная забывчивость мадам Помфри… А… Хагрид тоже меня не признал?

— Так вас зовут Виктория?

Я с недоумением вскинула на нее глаза. Машинально кивнула. Потом потрясла головой, надеясь избавиться от бредовых мыслей.

Они не желали исчезать. Тогда я зашарила левой рукой по свитеру. Хроноворот! Где хроноворот?! Вот он-то в отличие от мыслей куда-то испарился.

Мадам Помфри, которая все это время наблюдала за моими действиями, сочувственно спросила:

— Вас что-то беспокоит?

Да! Беспокоит! Я понятия не имею, куда пропали Сириус, Гарри, Гермиона и Рон! А также хроноворот! И… и где нахожусь я сама… вернее, в каком времени… Я сглотнула, боясь продолжить мысль.

Если это не настоящее… то есть не то время, в котором живу я, то какое? Может, меня отбросило на полгода назад, когда здесь меня еще никто не знал? Хотя нет, не на полгода, потому что на улице было холодно и на земле лежал снег. Значит, больше чем на полгода… На год, полтора?

Мне стало дурно от мысли, что я оказалась далеко в прошлом. Целый год…

— Выпейте это, — сказала мадам Помфри, успевшая отлучиться и вернуться обратно.

Я автоматически взяла протянутый стакан, в котором была мутноватая жидкость, и чуть не плеснула себе на колени: так задрожала моя рука.