Том 13. Салли и другие - Пэлем Вудхауз

��Давно вернулся?

��Дня два.

��Я совершенно случайно услышал, что ты приехал и торчишь у себя в клубе. Кстати, спасибо, что познакомил меня с мисс Николас.

Рыжик вздрогнул:

��Что!

��Я был в том купе, помнишь, на вокзале. Ты бросил ее прямо мне в руки. Мы решили, что это все равно, как если бы ты мне ее представил. Привлекательная девушка.

Брюс Кармайл до сих пор не принял решения по поводу Салли. Одно было ясно � нельзя позволить, чтобы она вот так исчезла из его жизни. Внезапный ее уход раздосадовал мистера Кармайла, и хотя чувство это на первый взгляд мало напоминает любовь, эффект оказался тем же. Брюс Кармайл не обманывал себя: из их последнего спора Салли вышла победительницей. Ему хотелось встретить ее еще раз и доказать, что он намного глубже, чем она, очевидно, посчитала. Одним словом, мистера Кармайла задело не на шутку: и хотя он так и не мог решить, нравится ему Салли или нет, будущее без нее казалось слишком пресным.

��Очень привлекательная девушка. Мы мило побеседовали.

��Догадываюсь,�� завистливо сказал Рыжик.

��Кстати, она случайно не оставила тебе адреса?

��А что?�� насторожился Рыжик. Он берег адрес Салли как коллекционер, которому удалось раздобыть уникальный экспонат, и не хотел делиться своим сокровищем.

��Видишь ли, я� Э� Я пообещал отправить ей книги, которые ей хотелось прочесть�

��Вряд ли у нее много времени, чтобы читать.

��Эти книги не издавались в Америке.

��Да там почти все издавалось. Ну, или почти все.

��А эти не издавались,�� отрезал мистер Кармайл. Скрытность Рыжика начинала его раздражать. Он жалел, что не придумал историю получше.

��Давай их мне, я сам отправлю,�� предложил тот.

��Да что ж такое!�� возмутился мистер Кармайл.�� Ты думаешь, я не в состоянии отправить несколько книг в Америку? Где она живет?

И Рыжик открыл ему номера заветной улицы и дома, который имел счастье быть пристанищем Салли. Он сделал это нехотя только потому, что от такой настырной пиявки, как кузен, ничего нельзя утаить.

��Спасибо.�� Брюс Кармайл записал искомую информацию золотым карандашиком в сафьяновую книжку. Он был из тех людей, которые всегда имеют при себе карандаш и не знакомы с обратной стороной потрепанных конвертов.

Повисла пауза. Брюс Кармайл откашлялся.

��Утром я видел дядю Дональда,�� наконец, сказал он. Радушия как не бывало. В нем больше не было нужды, а Брюс Кармайл не любил тратиться попусту. Он говорил холодно, в голосе, как обычно, звенел упрек.

��Да?�� Рыжик приуныл. Это был тот самый дядя, в конторе которого он начинал свою карьеру: достойный человек, пользующийся большим уважением в Национальном либеральном клубе, но так и не добившийся любви от племянника. Были у Рыжика и другие родственники, разные мелкие дядюшки и незначительные тетушки, которые все вместе составляли Семью, однако верховодил в этой организации, несомненно, дядя Дональд. По твердому убеждению Рыжика, это был не человек, а сущий нарывной пластырь.