Чертог Белой Ночи - Мария Казанцева

какая-то, – удивился Мортен. – Кто такой Вайтари?

– Божество, но я не уверена. Гремори говорит, – Яра помолчала, – что я и он – мы похожи. Выходит, он не бог. Еще она показывает, как мы все поклонились ему, потому что он так нам велел.

Голос Яры превратился в шепот:

– Слово его – песнь… как дар или сила. – А потом она громко спросила, обращаясь к темноте: – Значит, он зачаровал кого-то, но когда и где?

– Черт-те что! – Мортен развел руками. – Яра, пока твои силы не иссякли, нам нужно двигаться к выходу. Прыгать в пространстве с лабиринтом слишком опасно, а времени у нас немного.

Она кивнула и замерла, а ужас застыл у нее на лице.

– Что она сказала? – быстро спросил ее Рейн.

– Показала. Все, что знала.

– Она просто пытается напугать тебя, – заговорил Макс, но Лоренс его перебил:

– И у нее это получается, хотя известно ей не так и много.

Навершие посоха Макса уперлось Лоренсу в спину и сверкнуло, но тот только стиснул зубы и не издал ни звука. От усилия, которое приложил Макс, француза перевернуло вверх ногами.

– Что же ты замолчал, – захрипел Рейн. – Потерял настрой выделываться?

– Все, что она наплела, – бессвязная ерунда, – настойчиво продолжал говорить с Ярой Макс. – Этого не было.

Она молчала. Ее глаза смотрели на покрывшийся трещинами купол, который терял свою силу, но выражение лица было будто сосредоточено на чем-то пугающем куда сильнее.

Они поднялись по ступеням, ведущим наверх, на покинутые улицы Чертога, оставляя храм позади. В узких проходах между полуразрушенными домами покоились груды камней. Ветер выметал песок через пустые оконные проемы, и очередной его порыв загнал Рейну пыль в глаза. Купол исчез.

– Гремори не пошла за нами, – произнесла Яра. – Она уходит.

Рейн чувствовал эту тварь, но она отдалялась гораздо быстрее, чем они шли вперед.

– Что-то случилось, – сказал он, наблюдая, как лихорадочно обернулся Лоренс.

– Сколько еще идти? – спросила Яра у Сюзанны.

– Два квартала вперед, а там направо по широкому проспекту до старой табачной лавки. Внутри подсобки будет кирпичная стена, в ней проход на Кронверкскую улицу.

В дальнем конце проспекта вспыхнул свет, и круживший в воздухе песок очертил его вьющиеся контуры. Порыв ветра разогнал туманную завесу, будто кто-то смахнул многовековую пыль с поверхности картины. Потом свет погас. Чья-то энергия, как гром после вспышки молнии, прокатилась по кварталу, заполняя пустынные улицы мощным полем.

Из темноты появился маг. Он шел навстречу с поднятыми руками. Одежда на нем была из одного куска мягкой черной ткани. Спереди ее прямая складка подчеркивала широкие плечи, а сзади подобие капюшона прятало белые волосы. Полотно ткани было завязано несколькими узлами вокруг пояса и колен. Маг приближался, а его энергетическое поле мешало дышать. В нескольких метрах он остановился и поднял белоснежный доспех. Сжавшая ребра боль слегка ослабла. Плотно прилегающая ткань скрывала его лицо, оставляя открытыми только глубоко посаженные и идеально черные глаза, будто зияющие пустотой глазницы.

– Лабиринт открыт, – произнес он, а Рейн не смог различить, шевельнулись ли его губы. – Ваши хранители поднимаются на поверхность.

– Что-то не дает мне прыгнуть, – испуганно произнесла Аня.

– Меня зовут Руак’Маар, – назвался он, опуская руки. Рейн понял, что губы его не шевелятся, а голос звучит только в голове. – Мне необходима помощь. Для большинства из вас то, в чем она заключается, будет звучать немыслимо, но другого шанса у вас нет.

– Помощь нужна тебе, а шанса нет у нас? – спросил Рейн, и хрип глухо вырвался сквозь его приоткрытые губы. – Кто ты вообще такой и как нас нашел?

Неподвижная осанка и невозмутимые глаза делали из Руак’Маара видение.

– Да, ты верно понял мои слова. Я представился и хочу помочь, но один не смогу это сделать, – отвечал маг. – Нашел же я вас, потому что у меня хороший наблюдатель.

Боковым зрением Рейн заметил, как Макс вышел вперед. Брат задал только один вопрос, но в голосе их прозвучало гораздо больше:

– Не можешь сделать что?

– Вернуть баланс, который был нарушен. Для этого нужен драмах. В вашем языке для такого магхи, или мага, нет названия. Каждый драмах вынужден скрываться из-за своих способностей, ведь среди магхи они большая редкость.

– И как же нужно помочь? – поняв, что речь о ней, спросила Яра, а ее ладони спрятались в глубоких карманах рваных джинсов.

– Равновесие есть мир, покой и порядок. Для энергии, разрушающей этот город, равновесие было нарушено. Чтобы его вернуть, необходимо восстановить систему энергии и ее источника, – объяснил Руак’Маар. – Она сильно ослабла и слабеет с каждым годом, но прежде, чем исчезнет, может не только разрушить Чертог Ночи, но и вырваться на поверхность.

Я – энтер, ее источник, – продолжал он. – К сожалению, мое тело постоянно поддерживает уровень энергии, необходимый для жизненно важных биологических процессов, и этот уровень может меняться только в определенных границах, поэтому сам я не могу все исправить. Для этого нужен драмах – сосуд, который способен вместить и уравновесить энергию.

– Значит, твоя сила может убить даже тебя, – подытожил Рейн.

– Это так. – Голова Руак’Маара опустилась и поднялась, словно он поклонился. – Чтобы я смог использовать энергию, прежде ее нужно упорядочить, вернуть ей равновесие, поэтому я прошу помощи у драмах. В отличие от моего, у ее тела есть шанс.

– Тогда это не просто опасно, это смертельно, – Макс посмотрел на Яру, но она не замечала ничего вокруг, кроме белокожего мага, тогда его взгляд метнулся к брату.

– За свою долгую жизнь я всего несколько раз встречал таких, как ты, – неожиданно Руак’Маар обратился к Яре глубоким мелодичным голосом. – Все они были наполнены собственной энергией, как обычные маги, и могли восполнять ее запас за счет чужих сил только до определенной границы. У одних эти границы совпадали с максимальным запасом природной энергии, а у других они были намного шире. Ты знаешь, где твой предел?

Яра отрицательно помотала головой.

– В этом и опасность, – догадалась она. – Я могу не выдержать объем энергии, которая разрушает Чертог.

– Да. Со своей стороны я обещаю, что покажу, как совершить версаам’карах, как именно вместить энергию, позабочусь о твоем теле и сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти его. Тебе же осталось только сделать выбор.

Яра смотрела на Руак’Маара с глубоким пониманием, и это чувство было полной противоположностью тому, что испытывали все, кто стал свидетелем этого разговора.

– Судя по твоим словам, у меня выбора нет, – произнесла она, оглядывая растерянные лица хранителей, стоящих вокруг. – Я…

– Он есть всегда, – громко сказал Рейн, отвоевывая ее внимание.

– Руак считает, что у меня…

– Вы успели перейти на «ты»?

– Это сложно объяснить, – говорила Яра с затянутыми расплавленным серебром глазами ему одному. – Без какой-либо связи я не только слышу его мысли, но и чувствую, что он хочет помочь. Он понимает, что его