Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

тому же капиталист обогащается не пропорционально своему личному труду или урезыванию своего личного потребления, как это происходит с собирателем сокровищ, а пропорционально количеству той чужой рабочей силы, которую он высасывает, и тому отречению от всех жизненных благ, которое он навязывает рабочим. Правда, расточительность капиталиста никогда не приобретает такого bond fide (простодушного) характера, как расточительность разгульного феодала, наоборот, в основе ее всегда таится самое грязное скряжничество и мелочная расчетливость; тем не менее расточительность капиталиста возрастает с ростом его накопления, отнюдь, не мешая последнему. Вместе с тем в благородной груди капиталиста развертывается фаустовский конфликт между страстью к накоплению и жаждой наслаждений»[934].

По словам К. Маркса, наглядное представление об этом процессе дает сочинение д-ра Эйкина, который выделил четыре периода в развитии манчестерской промышленности. В течение первого периода фабриканты были вынуждены упорно трудиться для поддержания своего собственного существования[935]. Во втором периоде они начали приобретать небольшие состояния, но работали так же упорно, как и раньше, потому что непосредственная эксплуатация труда сама стоила немалого труда, поскольку она требовала постоянного надзора за выполнением этого труда (в силу этого они жили скромно, как и раньше). В третьем периоде появилась роскошь, и предприятия стали расширяться благодаря росту коммерческой деятельности[936]. Четвертый период характеризуется большой роскошью и расточительностью, опирающихся на быстрое расширение предприятий[937].

Отсюда проистекает философия капиталистического предпринимательства, теоретическое обоснование которого было дано классической политической экономией: «Накопляйте, накопляйте! В этом Моисей и пророки! «Трудолюбие доставляет тот материал, который накопляется бережливостью». Итак, сберегайте, сберегайте, т. е. превращайте возможно большую часть прибавочной стоимости, или прибавочного продукта, обратно в капитал. Накопление ради накопления, производство ради производства – этой формулой классическая политическая экономия выразила историческое призвание буржуазного периода. Она ни на минуту не обманывалась на этот счет, насколько велики муки богатства; но какое значение имеют все жалобы перед лицом исторической необходимости? Если пролетарий в глазах классической политической экономии представляет собой лишь машину для производства прибавочной стоимости, то и капиталист в ее глазах есть лишь машина для превращения этой прибавочной стоимости в добавочный капитал. Она относится к его исторической функции со всей серьезностью»[938].

Совершенно иное решение проблемы соотношения между страстью к накоплению и страстью к расточительности предложил Т. Мальтус. Ибо он «защищал особый вид разделения труда, согласно которому дело накопления предназначалось капиталисту, действительно занимающемуся производством, а дело расточения – другим участником в дележе прибавочной стоимости: земельной аристократии, получающим содержание от государства и церкви и т. д.»[939]. Однако эта трактовка была самым решительным образом отвергнута выразителями экономических интересов промышленных капиталистов – рикардианцами.

Развернувшаяся дискуссия о том, как выгоднее для накопления капитала распределять прибавочную стоимость (прибыль) между промышленным капиталистом и праздным земельным собственником и т. д., прекратилась накануне июньской революции 1830 года. «Вскоре после этого ударил в набатный колокол городской пролетариат Лиона и пустил красного петуха сельский пролетариат Англии. По эту сторону Ла-Манша рос оуэнизм, по ту его сторону – сен-симонизм и фурьеризм. Настало время вульгарной политической экономии»[940].

Один из ее видных представителей Н.У. Сениор выдвинул теорию воздержания. Подменяя понятие капитала, рассматриваемого как орудие производства, понятием воздержания, ее автор, во-первых, трактовал капитализм как вечное явления; во-вторых, отождествлял вещественное содержание производства с его общественной формой; в-третьих, затушевывал эксплуатацию наемного труда капиталом, создающего прибавочную стоимость, которая служит источником «воздержания»; в-четвертых, игнорировал общеизвестный факт: если вначале «воздержание» выражалось в том, что страсть к накоплению доминировала над страстью к наслаждениям, то на известной ступени зрелости капиталистического способа производства это «воздержание» становится излишним, ибо наряду с первой страстью существенно возрастает и вторая, касающаяся удовлетворения различных прихотей капиталиста, заставлявшего при этом «воздерживаться» рабочего посредством ограничения возможности удовлетворить насущные потребности; в-пятых, смешивал накопление капитала с воспроизводством как таковым.

Между тем «в самых различных общественно-экономических формациях имеет место не только простое воспроизводство, но и воспроизводство в расширенных размерах, хотя последнее совершается не в одинаковом масштабе. С течением времени все больше производится и больше потребляется, следовательно, больше продукта превращается в средства производства. Однако процесс этот не является накоплением капитала, не является, следовательно, и функцией капиталиста до тех пор, пока рабочему средства его производства, а следовательно, его продукт и его жизненные средства не противостоят еще в форме капитала»[941].

§ 4. Обстоятельства, определяющие размеры накопления, независимо от той пропорции, в которой прибавочная стоимость распадается на капитал и доход. Степень эксплуатации рабочей силы. Производительная сила труда. Увеличение разницы между применяемым капиталом и капиталом потребленным. Величина авансированного капитала

Если дано отношение, в котором прибавочная стоимость распадается на две части: капитализированную и лично потребляемую капиталистом, т. е. на капитал и доход, то величина накопленного капитала зависит от абсолютной величины массы прибавочной стоимости. Поэтому все обстоятельства, или факторы, которые определяют массу прибавочной стоимости, тем самым определяют и размеры накопления капитала. Выделяя эти факторы, К. Маркс подчеркивал, что здесь они рассматриваются с новой точки зрения, касающейся сути последнего.

I. Повышение степени эксплуатации рабочей силы, выражающейся в увеличении нормы прибавочной стоимости[942]. Чем выше эта норма, тем больше масса прибавочной стоимости, создаваемой рабочими, и потому тем больше размеры накопления капитала.

Как известно, повышение степени эксплуатации наемных рабочих осуществляется либо путем абсолютного удлинения рабочего дня, либо путем относительного сокращения необходимого рабочего времени. Следовательно, все методы производства абсолютной и относительной прибавочной стоимости служат в то же время способами увеличения размеров накопления капитала.

Кроме того, степень этой эксплуатации возрастает в результате, во-первых, насильственного понижения заработной платы ниже стоимости рабочей силы. Поясняя это обстоятельство, К. Маркс писал: «В отделе о производстве прибавочной стоимости мы постоянно предполагали, что заработная плата, по меньшей мере, равна стоимости рабочей силы. Однако на практике насильственное понижение заработной платы ниже этой стоимости играет слишком важную роль … В известных границах оно фактически превращает необходимый фонд потребления рабочего в фонд накопления капитала»[943]. Во-вторых, повышения интенсивности труда занятых рабочих при данной (неизменной) части постоянного капитала[944]. Вследствие этого «добавочный труд, созданный бо́льшим напряжением рабочей силы, может увеличить субстанцию накопления, т. е. прибавочный продукт и прибавочную стоимость, без соответствующего увеличения постоянной части капитала»[945]. Так, в добывающей промышленности подобное увеличение осуществляется за счет того, что сырье в ней не является частью авансированного капитала. Ибо здесь предмет труда – это не продукт предшествовавшего труда, а бесплатный дар природы[946]. Напротив, для того чтобы расширить обрабатываемую площадь в