Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Я постараюсь быть осторожнымъ, сэръ.

— Вы скажите ему, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ, — что я сердитъ на него, раздраженъ, взбѣшенъ и ничѣмъ не могу объяснить себѣ его самовольнаго и безразсуднаго поступка.

— Слушаю, сэръ.

— И вы думаете, что найдете его?

— Непремѣнно, если только онъ не сгинулъ съ лица земли.

— Очень хорошо. Въ такомъ случаѣ, чѣмъ скорѣе вы поѣдете, тѣмъ лучше.

Съ этими словами м-ръ Пикквикъ вручилъ вѣрному слугѣ необходимую сумму денегъ и приказалъ ему скакать въ Бристоль.

Самуэль уложилъ свои вещи въ дорожную сумку и въ минуту готовъ былъ къ отъѣзду. Сходя съ лѣстницы, онъ, однакожъ, призадумался и, воротившись назадъ, просунулъ свою голову въ дверь гостиной, гдѣ былъ его господинъ.

— Сэръ, — шепнулъ м-ръ Уэллеръ.

— Что?

— Такъ-ли я понялъ ваши наставленія, сэръ?

— Надѣюсь, что такъ.

— Я долженъ повалить его и связать, какъ вы говорили?

— Повалить и связать, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ. — Дѣлайте съ нимъ все, что сочтете нужнымъ. Уполномочиваю васъ на все.

Самуэль кивнулъ головой и, притворивъ дверь, быстро побѣжалъ съ лѣстницы въ догонку за пропавшимъ джентльменомъ.

Глава XXXVIII. О томъ, какъ мистеръ Винкель не сгорѣлъ въ огнѣ и вышелъ сухъ изъ воды

Гонимый судьбою джентльменъ, сдѣлавшійся злосчастною причиною необычайнаго шума и волненія, растревожившаго всѣхъ жителей Королевской улицы, провелъ остатокъ ночи въ великомъ смущеніи и безпокойствѣ и съ первымъ проблескомъ утренней зари поспѣшилъ тайнымъ образомъ оставить мирную кровлю, подъ которой друзья его еще покоились сладкимъ сномъ. Онъ рѣшился бѣжать, куда глаза глядятъ, Невозможно достойнымъ образомъ оцѣнить, восхвалить или прославить побужденія, заставившія м-ра Винкеля обратиться къ этому истинно благородному и великодушному плану.

— Если этотъ Даулеръ, — разсуждалъ м-ръ Винкель самъ съ собою, — если этотъ Даулеръ, въ чемъ не можетъ быть ни малѣйшаго сомнѣнія, вздумаетъ привести въ исполненіе свою бѣшеную угрозу противъ моей личной безопасности, я буду поставленъ въ неизбѣжную необходимость вызвать его на дуэль. Что-жъ отсюда выйдетъ? У него есть жена, то есть женщина любящая, которая вполнѣ зависитъ отъ него. Дѣтей покамѣстъ нѣтъ еще, но будутъ, вѣроятно, и дѣти. Великій Боже! Мнѣ будетъ жизнь не въ жизнь, если я, ослѣпленный извергъ, позволю себѣ умертвить этого человѣка!

Эти прискорбныя соображенія подѣйствовали съ такою силою на гуманныя чувства молодого человѣка, что колѣни его бойко застучали одно о другое и на лицѣ его обнаружились самые возмутительные признаки внутренней тревоги. Дѣйствуя подъ вліяніемъ этихъ размышленій, онъ схватилъ дорожную сумку и, выюркнувъ потихоньку изъ своей комнаты, заперъ ненавистную уличную дверь, не производя при этомъ ни малѣйшаго шума. Выбравшись такимъ образомъ на вольный воздухъ, онъ вздохнулъ свободно, и ноги его устремились сами собою къ Королевской гостиницѣ, гдѣ уже стоялъ дилижансъ, готовый отправиться въ Бристоль. Разсудивъ весьма основательно, что Бристоль столько же удобенъ для его цѣлей, какъ и всякій другой городокъ въ англійскомъ государствѣ, м-ръ Винкель сѣлъ на имперіалъ и благополучно достигъ до мѣста своего назначенія въ урочное количество часовъ, обыкновенно употребляемыхъ двумя быстроногими конями, которые два раза въ сутки перебѣгаютъ пространство изъ Бата въ Бристоль и обратно.

Онъ остановился въ гостиницѣ "Зеленаго куста" и тотчасъ же пошелъ осматривать городъ, отлагая переписку съ м-ромъ Пикквикомъ до той поры, когда время и разсудокъ поутомятъ мало-по-малу ярость бѣшенаго Даулера. Грязь и нечистота всякаго рода были первыми предметами, поразившими вниманіе путешественника. М-ръ Винкель обозрѣлъ доки, корабельную верфь, кафедральную церковь, и направилъ свой путь въ Клифтонъ, куда указали ему дорогу. Долго бродилъ онъ по разнымъ переулкамъ и закоулкамъ и, наконецъ, взошелъ въ такую трущобу, откуда не было, казалось, никакого исхода. Чтобы выпутаться изъ затруднительнаго положенія, онъ счелъ необходимымъ зайти въ какую-нибудь лавку или магазинъ, гдѣ бы снова могли навести его на истинный путь.

Озираясь во всѣ стороны, м-ръ Винкель увидѣлъ какое-то вновь отдѣланное и расписанное жилище, которое могло занимать средину между магазиномъ и частнымъ домомъ. Красный фонарь передъ подъѣздомъ служилъ свидѣтельствомъ, что здѣсь, по всей вѣроятности, находилось жилище врача, и эта догадка вполнѣ оправдывалась огромной вывѣской надъ уличной дверью, гдѣ золотыми буквами было изображено: "Докторская аптека". Надѣясь тутъ сдѣлать необходимые разспросы, м-ръ Винкель вошелъ въ маленькую лавку, гдѣ по всѣмъ сторонамъ стояли ящики, бутылочки, стклянки, пузырьки и бутылки съ золотыми ярлыками. Не находя здѣсь никого, онъ постучалъ полкроной о прилавокъ, думая такимъ образомъ привлечь къ себѣ вниманіе доктора или его помощника, который былъ, вѣроятно, въ слѣдующей комнатѣ, гдѣ надъ дверью сіяла другая великолѣпнѣйшая надпись: "Кабинетъ доктора медицины и хирургіи".

При первомъ стукѣ м-ра Винкеля звуки, выходившіе изъ кабинета, прекратились; при второмъ — дверь отворилась, и въ аптеку вошелъ степенный молодой человѣкъ въ зеленыхъ очкахъ и съ огромной книгой подъ мышкой. Онъ остановился y прилавка и спросилъ, что доставляетъ ему удовольствіе видѣть неизвѣстнаго пришельца.

— Очень жалѣю, что я помѣшалъ вашимъ занятіямъ, сэръ, — сказалъ м-ръ Винкель, — но мнѣ хотѣлось бы знать, гдѣ найти дор…

— Ха! ха! ха! — залился ученый молодой человѣкъ, бросивъ свою огромную книгу къ потолку и поймавъ съ необыкновенною ловкостью въ ту самую минуту, когда она грозила своимъ паденіемъ раздавить въ дребезги маленькіе пузырьки на прилавкѣ. — Вотъ вамъ штука, такъ штука!

Это была дѣйствительно штука забавная и хитрая. М-ръ Винкель, изумленный необыкновеннымъ поведеніемъ доктора медицины и хирургіи, невольно попятился къ дверямъ, недоумѣвая, чѣмъ и объяснить такой странный пріемъ.

— Какъ! Стало быть, вы не знаете меня? — спросилъ докторъ медицины и хирургіи.

М-ръ Винкель пробормоталъ въ отвѣтъ, что не имѣетъ этой чести.

— Э-re, вотъ оно какъ! — продолжалъ ученый молодой человѣкъ. — Выходитъ на повѣрку, что я могу питать блистательныя надежды впереди, если видъ мой внушаетъ такое уваженіе постороннимъ лицамъ. Еще какихъ-нибудь полгода, и бристольскія старухи будутъ подъ моей командой. Ну, провались ты, старая хрычовка!

Съ этимъ комплиментомъ, относившимся къ большой книгѣ, докторъ медицины и хирургіи перекинулъ ее, съ замѣчательною ловкостью, на противуположный конецъ комнаты, и когда вслѣдъ затѣмъ онъ сорвалъ очки со своего носа, м-ръ Винкель немедленно угадалъ въ немъ Боба или Роберта Сойера, эсквайра, того самаго молодого человѣка, съ которымъ онъ недавно имѣлъ честь познакомиться въ его собственной квартирѣ, что въ Боро, на Ландъ-Стритѣ.

— И вы точно не угадали меня? — сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ, дружески пожимая руку м-ра Винкеля.

— Рѣшительно не угадалъ, — отвѣчалъ м-ръ Винкель.

— Это, однакожъ, довольно странно. Значитъ, вы не замѣтили моей фамиліи, — сказалъ Бобъ Сойеръ, обращая вниманіе своего пріятеля на дверь аптеки, гдѣ бѣлыми буквами по черному полю были разрисованы слова, — "Сойеръ, преемникъ знаменитаго Ноккморфа".

— Мнѣ какъ-то не пришлось взглянуть на эту надпись, — сказалъ м-ръ Винкел?

— Скажите, пожалуйста, какъ оно вышло! Если бы я зналъ, что это вы, я бы бросился со всѣхъ ногъ и заключилъ васъ въ свои объятія, — сказалъ Бобъ Сойеръ, — но мнѣ показалось сначала, что вы сборщикъ королевскихъ пошлинъ.

— Неужели! — сказалъ м-ръ Винкель.

— Честное слово, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ, — и я хотѣлъ было сказать, что меня нѣтъ дома и что, если вамъ угодно оставить какое-нибудь порученіе, то я охотно передамъ его самому себѣ, потому что, видите ли, этотъ джентльменъ знаетъ меня столько-же, какъ сборщики пошлинъ съ освѣщенія и мостовой. Церковный сборщикъ, повидимому, догадывается, что я за птица, и мнѣ заподлинно извѣстно, что сборщикъ водяныхъ пошлинъ хорошо меня знаетъ, потому что я имѣлъ удовольствіе выдернуть ему зубъ по прибытіи сюда. Войдите, однакожъ, м-ръ Винкель, войдите!

Болтая на этотъ ладъ, Бобъ Сойеръ втолкнулъ м-ра Винкеля въ докторскій кабинетъ, гдѣ y пылающаго камина, съ кочергой въ рукахъ, сидѣлъ не кто другой, какъ неизмѣнный другъ доктора медицины и хирургіи, м-ръ Бенжаменъ Алленъ.

— Ну, право, этого удовольствія я никакъ не ожидалъ, — сказалъ м-ръ Винкель. — У васъ тутъ, я думаю, превосходное мѣсто.

— Ничего, такъ себѣ, годится на первый разъ, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ. — Вскорѣ послѣ намеднишней пирушки я выдержалъ свой экзаменъ, и добрые родственники снабдили меня необходимыми потребностями для первоначальнаго обзаведенія. Я сшилъ черную пару, вооружился зелеными очками и принялъ здѣсь, по возможности, торжественный видъ, приличный ученому мудрецу.