Когда отцветает камелия - Александра Альва

вставая напротив Амацумикабоси: сейчас не время думать о себе и своих страхах.

– Но перед тем как оммёдзи прочтёт заклинание, мы должны выбрать жертву.

– Что? – проговорила Эри с трудом. – Вы получили мою кровь, о какой жертве речь?!

– О существе, которое добровольно отдаст свою жизнь Ёми, чтобы ритуал состоялся, – ответил бог звёзд, разводя руками. – Поэтому мы взяли сюда всех твоих друзей.

Над мёртвым лесом повисла тишина. Казалось, никто не смел дышать, только бы случайно не нарушить пугающего молчания. Но в ушах Эри отчётливо раздавался клёкот блуждающих душ, который сводил её с ума.

– Думаю, ответ здесь очевиден!

Услышав голос, акамэ замотала головой, словно не могла поверить, что кто-то добровольно решился отдать свою жизнь, и повернулась, видя, как руку поднимает Кэтору.

– Нет, нет! – беспомощно зашептала она. – Мы должны найти выход, другой выход!

– Ты просто ничего не знаешь, – продолжил тануки и встал рядом с Хару. – Мне хорошо удавалось скрывать ото всех правду благодаря величайшей силе оммёдзи Сато Харуки.

– О чём ты говоришь?

– Если ты вернула воспоминания, то уже знаешь, чем закончилась наша с тобой история в прошлом.

Крики ронинов, пожар, обжигающе холодное лезвие катаны, пронзающее насквозь…

– В тот день мы оба погибли.

Эри показалось, что её ударили по голове чем-то тяжёлым. Это невозможно! Как он мог погибнуть вместе с ней почти триста лет назад?

– Я был всего лишь слабым ёкаем, который не выстоял против стольких вооружённых людей. Хару-тян нашла способ сохранить мою душу и позже по просьбе господина Призрака создала для меня это тело по подобию сикигами. Технически сейчас я действительно являюсь духом-помощником, привязанным к своему хозяину.

– Это правда, – подтвердил Харука, поправляя очки и убирая с глаз жёсткие от морской соли волосы. – Я давно заметил неладное, но на Окинаве мои догадки подтвердились. Кэтору-сан действительно дух, которого подчинил мой предок.

– Я умер уже много лет назад, и сейчас мне не страшно. Давно хотел отплатить господину Призраку за то, что он однажды сохранил мою жизнь.

Эри закрыла лицо руками, не в силах сдержать слёзы, скатывающиеся по щекам, а Юкио молчал и стоял неподвижно, но его аура говорила акамэ о многом: он был напряжён, как натянутая струна цитры кото.

– Совершенно замечательно: нам теперь не нужно проливать лишнюю кровь! – хлопнул в ладоши бог звёзд. – Дух-сикигами тоже подойдёт для нашего ритуала.

Он дал указание Кэтору встать на один из лучей пятиконечной звезды в пентаграмме сэман174 и кивнул оммёдзи, давая знак, чтобы тот начинал.

– Я правда не могу! – вдруг покачал головой Хару и отошёл назад. – Я занимаюсь только светлой магией, помогающей людям, а это… Это запрещённый ритуал. От такой тьмы вовек не отмыться!

– Неужели я обязательно должен делать тебе больно, чтобы ты понял? – Амацумикабоси вздохнул, и серебряная нить на шее Хару стянулась, отчего на коже выступила кровь, а юноша закашлялся и попытался разорвать путы, но только порезал пальцы.

– Нет, не трогайте его! – закричала Эри, но Юкио удержал её.

– Послушай меня, оммёдзи Сато Харука, – сказал хозяин святилища, но его голос казался сухим и надтреснутым. – Не волнуйся и сделай то, о чём они просят. Я обещаю, никто не осудит тебя за этот поступок, ведь ты и правда спасал чужие жизни.

Затем он обратился к Амацумикабоси:

– А ты прекрати пытку, мальчик же умрёт! Сколько можно мучить этих людей ради своей выгоды?!

– Ты лучше других знаешь, что такое жить под гнётом скверны, будучи божеством! – закричал бог звёзд, продолжая натягивать путы. – Разве я многого прошу?! Лишь хочу вернуть свою жизнь! Так почему мне смеют перечить даже какие-то жалкие людишки?!

– Приди в себя, Амацумикабоси! – продолжал Юкио. – Если убьёшь оммёдзи, то точно не добудешь меч.

Хару задыхался, и когда его лицо уже обрело пунцовый оттенок, а капилляры в глазах полопались от напряжения, бог звёзд наконец ослабил нити, позволяя юноше сделать вдох.

– Открывайте ворота, иначе среди костей, зарытых здесь, появятся и ваши останки! – выдохнул Амацумикабоси и отошёл от каменных валунов, больше не смотря на жертв ритуала.

Эри хотелось кричать, но крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу. Она просто беспомощно шевелила губами, сдерживаясь, чтобы не броситься к Хару, который всё ещё кашлял, издавая страшные звуки, и к Кэтору, который стоял в этой проклятой пентаграмме. Даже если он и правда был духом, она не могла представить, что тануки сейчас их покинет.

– Начинайте! – раздался властный голос богини Инари, которая всё это время стояла в стороне и не вмешивалась.

Никто больше не посмел ослушаться.

Хару выпрямился, всё ещё с хрипом ловя ртом воздух, и прошептал, смотря на Кэтору:

– Прости.

– Ничего! – улыбнулся тануки. Выглядел он при этом слишком непринуждённо. – Давайте постараемся и вернём меч, чтобы все люди, пострадавшие от скверны, смогли прожить счастливую жизнь.

Эри отвернулась, а Юкио подошёл к своему слуге и положил ладонь ему на плечо.

– Ты столько лет являлся для меня опорой.

– Опорой? И всего-то? Я думал, что напоследок вы признаете меня своим другом. – Кэтору усмехнулся и изобразил обиженное лицо.

– Ты был моим самым близким другом.

Тануки закивал, избегая взгляда хозяина, но всё же в ответ положил руку на предплечье Юкио, крепко его сжимая.

– Я верю, что ты сможешь переродиться и в новой жизни обязательно станешь тем, кем захочешь.

– Если бы мне дали выбор, то я хотел бы снова встретить вас, господин Призрак.

– Тогда я буду тебя ждать. Сколько потребуется.

Юкио положил ладонь на голову Кэтору и потрепал его взъерошенные волосы, отчего тануки расплылся в улыбке. Раньше ему не сильно нравились такие проявления чувств, но сегодня слуга был особенно рад неожиданной ласке хозяина. Он и правда хотел бы вернуться, чтобы вновь найти своего господина и всех людей, которые стали для него настоящим домом. Юкио-но ками, Цубаки Эри, Харука, старик Кимура…

Больше не смея ждать, оммёдзи начал читать тёмное заклинание, сопровождая его печатями, составленными из пальцев. Неестественно густой туман полз из мёртвого леса, серым потоком растекаясь под ногами Хару и принося с собой ощущение пробирающего до костей холода.

Эри с трудом выносила тяжёлую ауру, которая заволокла всё вокруг: землю, деревья, снег, даже её саму, и это было только начало.

Когда слова заклинания сплелись в одну непрерывную мантру, звенящую в ушах, послышался треск, и два валуна, привалившиеся друг к другу, пришли в движение. Они медленно расходились в стороны, открывая проход, напоминающий огромную кротовую нору, в которую тут же потёк туман. Гнилостный запах смерти вырвался наружу из глубин, и Эри задрожала от коснувшегося её кожи могильного ветра.

Врата Ёми открылись.