Пеший камикадзе, или Уцелевший - Захарий Калашников

огнём оружия имевшегося у Шлыкова, держать дистанцию не менее двадцати, но не более тридцати метров, чтобы не терять из поля зрения. Машина, на которой двигался Шлыков, по характеристикам уступала той, что была под Аллагов и Иса не больно беспокоился, что может отстать или потерять впереди идущую машину из виду.

Шлыков оглянулся, убедился, что машина сопровождения на своём месте, а затем через спинку пассажирского сидения взглянул на тусклую приборную панель. Часы автомобиля показывали время: пятнадцать минут четвёртого.

Свернув направо, машины направились в сторону города. Дорога была пустой, вокруг ни души. Не было машин двигающихся на встречу или в одну с ними сторону, только два луча жёлтого света разрезали темноту набегающей дороги и пустых обочин. В черте городе машины сбавили скорость и стали двигаться медленнее. На безлюдных улицах царила таинственная и роковая тишина. В такое время вряд ли можно было ожидать другого. В городе действовал комендантский час и, похоже, горожане неукоснительно его соблюдали. Не видно было и тех, кто обязан был обеспечивать охрану общественного порядка и общественной безопасности.

— Ориентир — ТЦ «Северный», — сказал Шлыков. — От него скажу куда дальше.

— Это в Кировском? — уточнил Аслан.

— Да, — утвердительно кивнул Штык, чьё лицо время от времени всплывало в зеркале заднего вида салона.

Дальше ехали молча. Дома, скверы, Храм Рождества Христового, академический театр оперы и балета, «Донецк — Сити», кафе, магазины, закрытые до утра, медленно двигались на встречу озаряемые светом фар. Аслан управлял машиной умело, держа одну руку на руле, другую на колене, не быстро и не медленно, и Шлыков занятый тем, что следил за его свободной рукой, с трудом поспевал посматривать на дорогу.

— На кольце сверни на Кировский проспект, — сказал Штык.

— Хорошо, — кивнул Аслан.

Проехав одно из колец, образующих автомобильную кольцевую развязку, машины свернули направо. Через два или три километра лицо Шлыков снова замелькало в зеркале заднего вида. Он смотрел в обе стороны, выглядывая нужный поворот:

— Метров через сто будет поворот налево, сворачивай туда…

Аслан сбросил скорость и вскоре свернул с дороги налево, заехав во двор жилых высоток, в которых все давно спали.

— Кажется, здесь, — сказал Штык.

В свете габаритных огней, крадучись через двор, машины подъехали к длинному прямому зданию настолько изношенному и отвратительному, что вызывало ощущение давно заброшенного дома.

Первым из машины вышел Шлыков и, не обмолвившись ни полусловом, направился к зданию. Казалось, он больше не опасался исходившей от чеченцев угрозы, не беспокоился о своей жизни и спокойно разгуливал по округе. Вслед за ним из машины вышел Аллагов, он включил фонарь и прошёлся световым лучом по краям мрачной геометрической фигуры, этим же лучом обследовал прилегающую территорию и соседние здания.

— Проследи, чтобы не пропал, — отправил Муса Шудди в след за Шлыковым.

— Никуда ему не деться, — в своей манере, свойственной уверенным кавказским мужчинам, ответил Зухайраев и, отправившись по следу, мгновенно исчез в серой мгле.

Строение, к которому Шлыков привёл чеченцев, находилось в границах жилого квартала, ограниченного со всех сторон дорогой, а по периметру жилыми домами. Внутренняя его сторона, чаще называемая двором по обыкновению была площадью с футбольное поле, занятая детской и спортивной площадками и «домиком», который, если прислушаться, гудел. Обычная трансформаторная подстанция какие стояли в каждом дворе давно выросшие из привычного формата будок в массивные строения без окон и таким количеством металлических дверей на каждой стене, что хватило бы на три дома и два гаража. Одни были с площадками обслуживания и гулкими ступенями, другие без. И гудели в них, конечно, трансформаторы. Въезд во двор квартала осуществлялся с центральной улицы через подворотню в центре многоквартирного дома и промежутки между домами.

Строение, к которому чеченцев привёз Штык, в перспективе должно было стать жилым многоквартирным домом в тихом квартале, однако стало очередным долгостроем, как называют градостроители объект длительного или заброшенного строительства, чьё возведение оказалось убыточным и было остановлено; или недостроем, как зовут несчастные дольщики объект незавершённого строительства, в возведение которого вложили свои сбережения, а по итогу часто состоящий из фундамента, реже — из голых стен, совсем редко — «коробки» под крышей как этот.

Однако постройка, которую чеченцы разглядывали при свете фар и ручных фонарей, Аллагов оценил иначе. С точки зрения геометрической системы координат квартал представлял собой прямоугольный параллелепипед, где разыскиваемое здание являлось параллелограммом, одной из его боковых граней и имело форму параллелепипеда как и сам квартал. На практике большинство многоквартирных домов имели аналогичную прямоугольную форму и превалировали на плане городской застройки. Но любое строение оказавшееся в фокусе внимания Мусы по умолчанию рассматривалось им как объект обороны.

Аллагов бегло прошёлся световым лучом по жилым домам и снова по окнам заброшенного строения — в этом теперь не было никаких сомнений. Для его обороны достаточно было мотострелкового взвода, — первое, о чём подумал Аллагов, — к примеру его взвода. Боевой порядок при этом включал бы все те же элементы, что и в обычных условиях, а при отсутствии тактического взаимодействия с соседями обязательно обеспечивал ведение круговой обороны в течение длительного времени, а для этого боевой порядок имел бы ярусное расположение отделений, в зависимости от этажности. На первом ярусе — подвальном или полуподвальном и первом этажах — Муса расположил бы одно или два отделения, основную часть сил и средств взвода, а также приданные огневые средства, предназначенные для уничтожения противника атакующего вдоль улицы, на подступах к зданию, подошедшего к нему или обходящего. На втором ярусе — втором или третьем этажах — расположил группу управления. На третьем ярусе — четвёртом и последующих этажах — оборудовал позиции, предназначенные для борьбы с противником на дальних подступах или занявшим крыши и чердаки соседних домов. На них Муса расположил бы гранатомётчиков или огнемётчиков, снайперов и противотанковые ракетные комплексы с таким расчетом, чтобы обеспечивалась возможность ведения огня вдоль улиц и площадей. Для создания устойчивого опорного пункта лучше использовать здание из монолитного железобетона или из кирпича с толщиною стен не менее полуметра, но сгодилось бы и это. Важнее этого условия было то, чтобы подступы к нему простреливались фланговым и перекрестным огнем. Для этого при подготовке здания к обороне необходимо было создавать защитный периметр, который бы включал: закладку ненужных оконных и дверных проёмов кирпичами или мешками с землёй, устройство новых или усиление существующих стен и перекрытия над ними; устройство основного и аварийного выхода, бойниц и амбразур для стрелкового оружия с расчетом ведения круговой обороны, прикрываемые козырьками, а окна — противогранатными сетками; устройство перегородок между бойницами