Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

что-нибудь придумает, и если нужно будет потерять для этого день, то воевода готов пойти на это. Лишь бы сохранить жизни воинов в тяжёлой, страшной сече.

* * *

Глава 16.

Савгон удивлённо посмотрел на гонца, и, забыв о ране, полученную два дня назад, когда возвращался из Вольфбура, попытался подняться. Плечо прострелило острой болью, и он со стоном опустился обратно в кресло. Когда отступила боль, затмевающая разум, он поднял глаза на вига, принёсшего ему эту чудовищную весть, и проговорил:

– Но ведь это – война!

В зале замка Роунфала было светло. В большие окна ярко светило солнце, а в дальних углах горели масляные светильники. Старый вождь не любил темноту. Особенно сейчас, когда она могла напоминать ему о смерти. Да, он боялся смерти, но это был страх не от того, что он может умереть. Это был страх за свою семью, за клан, за страну Лазоревых Гор, что, казалось, неизбежно скатывалась в пропасть всё уничтожающей войны, развязываемую лордами.

За столом сидели ветераны клана, убелённые сединами, прошедшие десятки битв, нередко выручавшие вождя советами. За этим столом собирались на пиры, чтобы поднять кубки во здравие живых, и помин павших, отправившихся к Очагу Бессмертного Тэнгри, героев. Но сегодня не было слышно ни смеха, ни шуток, ни весёлых, пьяных песен. Никому не лез кусок в горло, и вино казалось безвкусным, и не пьянящим, как вода. Зловещая тишина повисла в зале, и каждый боялся её нарушить, словно это могло сдержать то, что уже случилось.

Савгон обвёл взглядом своих старых, боевых товарищей. Кто-то прятал глаза, будто был виноват в происходящем, кто-то в тяжёлом раздумье перебирал рукоять меча, кто-то оглаживал холодную сталь секиры.

Молчать больше не было сил, и вождь заговорил, опустив все старые традиции и обряды:

– Лорды всё-таки решились развязать войну против народа страны Лазоревых Гор. Вы только что слышали, что они приняли но-вый закон, позволяющий им ввести в наши города иноземное войско, и использовать его по собственному усмотрению, не советуясь с Владыкой Альгаром. – Савгон помолчал, собираясь с мыслями, пережидая, пока отступит боль в простреленном плече, и продолжил: – Они показали своё истинное лицо, впрочем, о нём мы знали уже давно. Я собрал вас здесь для того, чтобы принять решение, как поступить дальше. Что нам делать? Смириться, или взять в руки мечи, чтобы отстоять свою свободу?

Воины зашумели. Каждый хотел крикнуть что-то своё, и от этого в зале поднялся шум, что невозможно было перекричать кому-то одному. Так было всегда. Перед тем, чтобы предложить что-то дельное, виги всегда шумят, словно этим хотят выразить своё праведное негодование.

Наконец, когда крики утихли, вождь клана заговорил снова:

– Два дня назад на меня было совершено покушение. Сивды, посланные лордом, из лука прострелили мне плечо. Засада была перебита, но мы ещё не уплатили долг крови самому лорду.

– Ты, вождь, предлагаешь нам выступить в поход на лорда Сатвела? Мы все правильно поняли твои слова?

– Да. Я предлагаю поход. – Савгон посмотрел на ветеранов. Те переглядывались между собой, и пока не решались что-либо сказать. Вождь понимал их. Он знал все их мысли, как знал и то, о чём они могли думать. – Я знаю, что вас сдерживает, и никого не тороплю с ответом.

– Клан ещё слишком слаб после войны с челманами. Мы потеряли половину опытных воинов, а отроки ещё недостаточно сильны, чтобы встать в строй! С таким войском мы обречены на поражение!

– Ильмар, я это прекрасно понимаю. – Снисходительно улыбнулся Савгон. – Послушайте, что я скажу. На всех вождей кланов были совершены покушения. В этом я уверен совершенно точно, только пока не знаю с какими последствиями. Все вожди горят жаждой мести, как и я! Если мы объединимся, то сможем потягаться с многочисленным войском сивдов.

– А Тайная Стража Фельмора? Лорд повысил им жалование, так неужели они пойдут против своего хозяина?

– Борвир! Страна Лазоревых Гор – родина для харвеллов, и ради будущего своих детей они поддержат вигов, а не лордов и сивдов. Неужели ты думаешь, что они не понимают, что творится в наших горах? Неужели ты думаешь, что они так недалёки, что ради этой подачки пойдут за лордом? Даю слово, что Тайная Стража будет с нами.

– Как же перманы? Когда их войско вступит на нашу землю? Когда сивды и перманы объединятся, то нам их будет не победить!

– Да, это верно, но и сейчас нападать на сивдов это равносильно самоубийству. Земли перманов далеки от страны Лазоревых Гор, так что пара месяцев у нас есть. За два месяца мы успеем подготовиться, объединиться, и послать гонцов к своим давним союзникам-россам.

– Наместник Иштер не рискнёт на ввод войска в наши горы. Он слаб характером, к тому же, по законам россов он не может куда-то посылать воинов в отсутствии законного царя!

– Чтож, мы дождёмся царя Аласейа, когда он вернётся со Стальным Барсом, из степей.

– Может он уже давно погиб!

– И это не исключено. Но у нас есть ещё два месяца, и если за это время Рутгер не вернётся, то мы выступим без него силами, что успеем собрать.

– Как же дивы и кверки? Разве они нас не поддержат?

– Дружба с лесными народами держалась на военном вожде Балвере. Теперь он мёртв, и его трон до сих пор пуст. У нас много благородных мужей, достойных занять его место, но ни один из них не хочет взять на себя такую ответственность. Никто не хочет, чтобы в случаи неудачи потомки проклинали его имя.

– Я слышал, что Балвер готовил себе преемника из клана Снежного Барса? Почему бы нам не посадить его на трон военного вождя?

Савгон поднял усталые глаза, и потянулся к кубку с вином, чтобы утолить жажду, и как-то поддержать свои силы до конца Совета. В плече опять вспыхнула боль, и он откинулся в кресле, еле сдерживая стон. Вождь подождал, пока она утихнет. Воины молчали, зная, что он сейчас испытывает, и не мешали ему.

– Это невозможно. Рутгер, Стальной Барс вместе царём россов ищет убежище Древних Богов. – Савгон смог поднять руку, чтобы предупредить крики ветеранов: – Да! Он молод, но уже показал себя настоящим героем! Кто сдержал многотысячную орду челман в Волчьих Воротах? Только за этот подвиг его имя можно выбить на Красной Стене Храма Бессмертного Тэнгри.

– Вождь Савгон! Здесь было сказано много слов, и всем