Victory значит победа - Tora-san

— Знала бы ты, как я тебя ненавижу… — прошептала Паркинсон.

Ненавидит она… Тоже мне, новость… Да я к тебе вообще ничего не ощущаю, милая. Мне все равно, есть ты на свете или нет. Значит, ты пришла, чтобы только сказать мне об этом?

Нет, кажется, не только. Паркинсон выпрямилась и сделала пару шагов в сторону. Воровато оглянувшись на меня, потянулась к моей одежде, висевшей на спинке кровати.

Так — так… Интересно, что тебе нужно от нее, Паркинсон? Ты фетишистка?

Наблюдая за наглой девчонкой, я подобралась, чтобы в случе чего не дать ей спуску. А она тем временем взяла двумя пальцами платье, будто оно вызывало в ней отвращение, и мельком осмотрела. Не найдя его заслуживающим внимания, Паркинсон вернула платье обратно на место. Также изучение подверглась и мантия, которая задержалась в руках слизеринки немного дольше. Она, покопавшись в карманах, поочередно вытащила сначала палочку, затем — альбом, переживший вместе со мной небольшое приключение. Хорошо, что у него была твердая обложка, а то он был бы безнадежно промокшим.

А ну положи мои вещи, Паркинсон, иначе пикнуть не успеешь..

Может быть, если бы она тут же оставила их в покое, ее бы миновала кара в виде моего гнева, но когда Паркинсон сунула свой любопытный нос в альбом, стерпеть этого я не смогла.

Быстро отбросив одеяло, я вскочила с кровати.

— Да ты зарвалась, Паркинсон!

Увидев меня, она застыла, вытаращив глаза, став похожей на собачку чихуахуа. Машинально отступила назад, когда я угрожающе шагнула к ней. Та злость и горечь, что бурлила во мне, вместе с кровью циркулируя по венам, хлынула на Паркинсон. Я рывком вскинула руку и ухватилась за волосы слизеринки. Она взвизгнула, из ее рук попадали на пол мои палочка и альбом.

— Отпусти меня, уродка!

Я дернула ее к себе. Девчонка завопила, непроизвольно потянувшись к своим волосам.

— Что тебе от меня нужно? — спросила я, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Ну как объяснить этой злюке, что она меня достала, если она этого не понимает? Только ее же способами.

— Как я порадуюсь, когда ты будешь молить о пощаде! — зашипела Паркинсон в перерыве между воплями, которые, впрочем, были не очень пронзительными. Вероятно, она просто боялась привлечь к себе слишком большое внимание.

— У тебя, что ли? — невесело усмехнулась я.

Яростно исказив лицо, слизеринка неожиданно бросилась на меня. Но я уклонилась, и ее руки скользнули по моей щеке, пройдясь по коже острыми ногтями. Резкая боль привела меня в легкое замешательство. Паркинсон воспользовалась им и вырвалась из моего захвата.

В пылу борьбы мы обе не заметили, как открылась дверь госпиталя, и внутрь вошел кто-то, кто тоже страдал бессонницей.

— Что здесь происходит? — произнес в темноте мужской голос.

Вспыхнул яркий свет. Паркинсон, уцепившаяся за ворот рубашки, что была надета на мне, испуганно шарахнулась от меня, будто я внезапно превратилась в нечто страшное и неприятное. Раздался подозрительный треск.

— Что здесь происходит? — повторил Снейп, в несколько шагов преодолев расстояние до нас.

Мы с Паркинсон молчали, глядя друг на друга. Я — со злостью и некоторым равнодушием, она — с испугом, затем перетекшим в надменность.

— Мисс Паркинсон, что вы здесь делаете? Почему вы находитесь вне своей гостиной, потрудитесь объяснить.

По тому, с какой настойчивостью ее декан обращался к ней, девушка поняла, что от ответа ей не отвертеться.

— Только не говори, что у тебя заболела голова, и ты решила поискать успокаивающее средство у меня в карманах, — фыркнула я, теребя надорванную ткань.

— Вы трогали вещи мисс Новак? — осведомился Снейп, не сводя испытующего взгляда с Паркинсон.

— Она врет, — быстро сказала Пэнси.

— Боже, какая наглость, — закатила я глаза и наябедничала профессору: — А еще она угрожала мне. Накажите ее, а?

Наступила тишина, в течение которой и Паркинсон, и Снейп в удивлении воззрились на меня.

— Мисс Паркинсон, идите в свою гостиную, немедленно, — наконец сказал он. — Позже я к вам зайду.

Паркинсон круто повернулась на пятках и бросилась к выходу.

Мы со Снейпом остались одни, снова. Я подумала о том, как же вовремя он появляется. А не следит ли он за мной?

Я чуть усмехнулась, вспомнив, как он высказал это подозрение в отношение меня. Но вслух спрашивать не стала.

— Вы в порядке, Виктория?

— Да, конечно.

Я поджала пальцы ног, только сейчас почувствовав ледяной холод, исходящий от каменного пола. Снейп шагнул ко мне, слегка отстранив от лица палочку, которую держал в руке.

— У вас царапина на щеке.

Пол все больше холодил мои ступни, но я не решалась при мужчине залезть в постель. Тем более где-то валялись раскиданные Паркинсон мои палочка с альбомом.

— Ничего страшного… — Я машинально дотронулась до саднящей кожи. В голове пронеслось продолжение: «До свадьбы заживет», и болезненно кольнуло сердце.

Присела на корточки, ища взглядом свои вещи. Альбом нашелся сразу. Я потянулась к нему, но Снейп, к которому он был ближе всего, опередил меня. Северус поднял раскрывшийся альбом, лежавший обложкой вверх, перевернул и мельком глянул на слегка подмокшие листы.

Северус? Я назвала его по имени? Конечно, я его и раньше так называла, но случай был другой, и для меня он был всегда Снейпом…

Так, где палочка? Ах, вот она, как далеко укатилась. Подобрав палочку, закатившуюся под соседнюю кровать, я повернулась обратно к Северусу… Опять Северус?

— Мм… Спасибо, — сказала я, поднимаясь.

Он почему-то не торопился возвращать альбом, глядя на него так, будто нашел там что-то интересное для себя.

— Профессор, — снова заговорила я, когда ждать была больше не в силах, — если вы хотите смотреть, смотрите, я не против, но…

Снейп медленно поднял голову, и я встретилась с его взглядом. В нем было что-то такое странное, что голос мой стих, оборвав фразу.

— Кто вы на самом деле?

— Не поняла…

Его вопрос ввел меня в легкий ступор. С чего вдруг он заинтересовался этим?

— Сколько вам лет? — И вновь недоумение, которое, впрочем, немного рассеялось, когда Северус наконец соизволил отдать мне альбом.

Во мне шевельнулось понимание при взгляде на портрет Лили. Тот самый портрет, который я нарисовала после череды повторяющихся снов. Северус… Снейп… Ладно, пусть будет Северус… он не мог не заметить нашу с Лили похожесть, поэтому к нему явилась не лишенная логики мысль, что я…

— Сколько мне лет? Но вы же вроде знаете… В июне будет двадцать четыре… Послушайте, — сказала я, так как он продолжал с ожиданием смотреть на меня, — вам не кажется, что место и время для разговоров не самое удачное?

Похоже, он так не считал. Во всяком случае, не спешил оставлять меня одну.

— Двадцать четыре? — повторил мужчина. — Действительно?

— А что, я должна предъявить вам паспорт? Хотя у вас их нет…

— Я в курсе, что это такое. Так кто же вы?

— У вас есть основание задавать такие вопросы?

Махнув рукой на приличия, я завернулась в свою мантию и уселась на кровать, подобрав под себя замерзшие ноги. Посмотрела на Северуса: мол, что вы будете делать?

Он, ни капли не смущенный, опустился на кровать напротив.

— Портрет этой женщины… Вы нарисовали ее, не зная, кто она?

— А при чем здесь мой возраст? — Я склонила голову к плечу. — Скажите, вы верите в реинкарнацию?

Да, не он один умеет задавать странные вопросы.

— Нет, — с заминкой ответил он, и эта крошечная пауза сказала мне о том, что Северус по крайней мере допускал эту мысль.

Я грустно улыбнулась про себя, думая о том, что же значила для него Лили, если при упоминании о ней, его голос потерял свою обычную бесстрастность.

— Да, я знаю эту женщину, — призналась я, вертя в руках закрытый альбом. — И, да, я знаю, что мы с ней похожи. Вы поэтому спросили, кто я?

— Вероятно, поэтому. Когда вы были брюнеткой, это не бросалось в глаза.

Так вот почему, внезапно сообразила я, он настолько был поражен, увидев меня на праздничном вечере первого сентября! Северуса потрясла моя преображенная внешность, а вовсе не выделяющая меня уникальность.

И тут, откуда ни возьмись, в голове всплыла туманная картинка, где были мы втроем: Лили, Северус и я. " — Нет, Севи!» — крикнул из прошлого детский голосок. Мой голос. Это я кричала молодому Снейпу. когда-то.

— Севи… — еле слышно прошептала я и хмыкнула.

— Что вы сказали? — спросил настоящий Северус, ни на секунду не отрывая от меня взгляда.

— Нет, ничего… — Я положила альбом на колени и уткнулась лицом в ладони. — То есть… — Как мне поступить, рассказывать ему или не стоит? С одной стороны, он уже доказал, и не раз, что ему можно довериться. Но с другой… Хотя, только я одна могу решать, кому раскрываться… — Как бы вы отреагировали, если бы я вам сказала, что… — глубокий вздох, — знаю Лили с детства?