Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

есть небольшой толк, но надолго ли? Годы берут своё, и то, что вчера получалось с лёгкостью, завтра может забыться.

– Мой вождь, ты не ранен? – Заботливо спросил Ольмарг, по боку коего, по кожаному доспеху, сочилась кровь.

– Нет, всё в порядке. Запыхался слегка. Тебя нужно перевязать! – Вальхар увидел бледное лицо своего десятника, и сквозь дыру в доспехе, рану.

– Ерунда. Так, только оцарапали. – Телохранитель скривил губы в улыбке, и вдруг припал на колено. Попытался подняться, но потерял равновесие, и, зажав левый бок рукой, завалился на дорогу, как рыба, выброшенная на берег, хватая ртом воздух.

Вождь встал, огляделся. Среди тел сивдов, облачённых в серебристые латы, лежали и виги в чёрных доспехах. Всего шестеро, но и этого хватило, чтобы наполнить сердце горечью. Всех Вальхар знал со дня их рождения. На его глазах они выросли, и прошли обряд посвящения в воины. Обитаемый Мир суров, и смерть здесь нормальное явление, но что он скажет их родителям? Вот лежит сын Лигхара, погибшего в Волчьих Воротах. Смертельный удар его настиг в спину, и, по всей видимости, секирой. Теперь в их семье остались только женщины. Как они будут жить? Кто принесёт им добычу, или жалование?

– Мой вождь! – С коня спрыгнул один из заулов, и опустился на колено, склонив голову. – Всё ли с тобой в порядке?

– Помогите раненым! – Прохрипел Вальхар. Теперь к нему вернулась способность думать. – Есть из сивдов кто-нибудь, кто остался жив? Нам нужно расспросить его с пристрастием.

– Все мертвы!

– Проклятье! Это неосмотрительно, но зато они получили по заслугам. Посмотрите, что с Ольмаргом. – Вождь хотел сделать это сам, но почувствовал головокружение. Он увидел, как двое арбалетчиков склонились над телохранителем, потом быстро разрезали ремни доспеха, сняли его, и стали заботливо перевязывать раненого. – Что с десятком?

– Пятеро убиты, и трое тяжело ранены.

Вальхар кивнул, и закусил губу. Тяжело видеть отроков, ещё в полной мере не вкусивших жизни – мёртвыми. Утешало только то, что они погибли в бою, и теперь их души находятся у Очага Бессмертного Тэнгри, рядом с другими Героями, погибшими и несколько дней назад, и в глубокой древности. И всё же, как это больно!

– Есть один! Один жив! – Этот крик заставил вождя подняться, и сделать несколько шагов, чтобы остановиться возле заула, склонившегося над тяжело раненым сивдом.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – жить тому осталось недолго. Ужасная рана в груди, под сердцем, где было видно, как там слабо бьётся что-то красное, истекая кровью. Сивд закашлялся сгустками крови, и застонал, открыв глаза. Вальхару показалось, что он где-то его видел, что лицо умирающего ему знакомо.

– Скажи, кто вас послал, и мы сожжём твоё тело по обычаю страны Сангар. Ты попадёшь рай!

Сивд повёл глазами, и остановил свой взгляд на вожде. Он попытался что-то сказать, но всего лишь захрипел. Казалось, что в этом хрипе невозможно что-либо разобрать, и всё же Вальхар понял. Иноземец просил сжечь и его друзей.

– Хорошо. Вы окажетесь все вместе на погребальном костре. Даю слово вига. Так кто послал вас? Говори быстрее! У тебя осталось не так много времени!

Раненый помолчал, собирая остаток силы и жизни в кулак, и еле слышно прошептал всего лишь одно имя: «Сатвел». Это не было новостью. Вождь догадался об этом сразу, как только увидел нападающих, и сейчас получил подтверждение своей догадке. Жаль, что наёмник вот-вот умрёт, и не сможет подтвердить всего этого на суде, что когда-нибудь всё-таки состоится.

– Всех раненых и убитых в город!

– И сивдов?

– Да, и сивдов. Я дал слово.

Вальхар подобрал свой меч, вытер об плащ убитого наёмника, и, вложив в ножны, сел в седло коня, подведённого одним из воинов. Теперь он был уверен, что такие же покушения были совершены на всех вождей кланов. Хорошо, если они будут такими же неудачными, а если нет? Война неизбежна. Это уже ясно как день. Так что же теперь делать? С кем посоветоваться?

* * *

– Так в чём же дело? – Не понимающе воскликнул Норд, и развёл руками. Он смотрел на Ульде, на то, как он мнётся, оглядываясь на харвеллов, и опять заговорил: – Твои воины голодны – вот мясо. Они устали и продрогли – вот одеяла и вино!

– Мы не можем это взять. – Выдохнул Ульде, и снова оглянулся на стражей, словно ждал их молчаливого одобрения.

– Да почему же?

– Норд, ты хороший человек. – Храбрый харвелл положил руку на плечо сивда. – Я рад, что моим родственником станет такой благородный воин, как ты. Но, пойми, мы – враги. Если нам завтра придёт приказ на штурм, то, как мы будем биться с вами, если сегодня от вас же примем помощь? По Древним Законам, с преломившим хлеб, не воюют. Разве ты этого не знаешь?

– У сивдов те же законы. – Хмуро пробормотал Норд, и оглядел стоящих в отдалении стражей. Они посматривали в их сторону, но он не заметил в их взглядах ненависти, или злости. Он видел голодных, промёрзших до костей, изнурённых людей. Теперь он уже не мог представить себе, что когда-то собирался сойтись с ними в сече. – Тебе не кажется всё это до безумия глупым? Вас же просто забыли! Уже неделю вам не подвозят еды, и вы не получаете никаких вестей из Вольфбура!

– Ну и что? Значит, у лорда Фельмора есть более важные заботы. Придёт время, и он о нас вспомнит!

– Ага. – Скептически усмехнулся сивд. – Если вы не перемрёте от голода. Когда это произойдёт? Завтра? Через неделю?

– Это ничего не меняет. – Нерешительно возразил Ульде.

Норд уже видел, чувствовал, что харвелл вот-вот сломается. Не ради себя, а ради своих людей. Сам он мог голодать сколько угодно, и ни за что бы не принял помощь из рук своих врагов. Врагов? А враги ли они вообще?

– Подумай о своих воинах!

– Мы – враги! Лорд Мортрей предал страну Лазоревых Гор! А ты служишь предателю!

– Тебе это лорд Фельмор сказал? – Ехидно поинтересовался сивд. Ему порядком надоел этот бесполезный спор. Ульде вроде уже шёл на уступки, сдавая свои позиции, то вдруг останавливался, и не было никакой возможности стронуть его с места. – А ты не думаешь, что это может быть ошибка?

– Нет-нет! Как это возможно? Ошибаться можем мы – обычные люди. Мужи, наделённые властью, не имеют права на ошибку!

– Но ведь они