Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

Стальной Барс быстро спустился на этаж ниже. Видимо на его лице было что-то такое, что всех встревожило, а хан кахтов вскочил, и испуганно вжался в стену. Он затрясся, и попытался заслониться от вига дрожащими руками, отворачивая в сторону лицо, чтобы не видеть смертельного удара. Куда же делась его надменность и уверенность в себе? Почему он уже не шлёт проклятья, и не грозит вигам всеми земными карами?

Рутгер стремительно подошёл к нему, и не оглядываясь, глядя в заплывшее жиром, бледное, искажённое ужасом лицо, бросил:

– Лурфар! Переводи слово в слово, и не приукрашивай, как это ты любишь делать!

– Я готов, мой воевода! – Монах встал рядом, сложив руки на груди. Лицо его было непроницаемо, и было невозможно понять, о чём он думал. Только что он, улыбаясь, развлекал хана светским разговором, а теперь был готов помочь воеводе убить своего недавнего собеседника.

– В полдень, трое моих воинов ушли посмотреть, что творится за холмами, и с тех пор ещё не вернулись. Их захватили твои кахты, и, наверное, уже пытают. Разве так поступают с гостями? – Стальной Барс улыбнулся, и от этого хана затрясло ещё сильнее. – Ты же помнишь, что я тебе обещал? Твои воины первыми нарушили слово, данное тобой, так теперь не обижайся. Подкиньте в костёр больше сучьев, и принесите соль! Наш дорогой друг хочет развлечься!

Хан даже не дослушал, что ему скажет Лурфар. Что-то поспешно залопотав на своём непонятном языке, он медленно сползал по стене, и был готов вот-вот упасть в обморок. Он не был героем, и совсем не был готов умереть сегодня в страшных муках. Чтобы это понять, не нужно было быть слишком проницательным. Достаточно было взглянуть на ужас, отражающийся в зрачках кахта. Меховая шапка упала на глаза, сам он весь сгорбился, опустившись на колени, и подвывая, замер. Весь его вид показывал, что он просит пощады, и готов выполнить любую волю своего победителя.

– Что он говорит? – С презрением спросил воевода.

– Разве его причитания нуждаются в переводе? – Улыбнулся Лурфар. – Ты своего добился, мой воевода. Он готов выполнить всё, что ты пожелаешь.

Гнев Стального Барса медленно отступал, и уже спокойнее он проговорил:

– Позовите его слугу. Пусть он пошлёт его к степнякам, с условием, чтобы те отпустили Хортера. Если с него упал хоть один волос, то пусть готовится к смерти и молит своих Богов, чтобы смерть была лёгкой и быстрой. Пусть помнит, что мы очень нетерпеливые хозяева, и его промедление может стоить ему жизни!

Рутгер рывком поднял хана на ноги, и, удерживая за плечи, посмотрел в глаза. Потом вдруг улыбнулся, и доброжелательно, стараясь, чтобы в его голосе не слышалось угрозы, сказал:

– Мы ведь ещё можем подружиться? Не так ли, многоуважаемый хан? Так давай вечером устроим пир, и выпьем чашу дружбы по древним законам вигов!

Воевода отпустил кахта, и, не дожидаясь, пока Лурфар переведёт его слова, направился к лестнице, ведущей на четвёртый этаж, где до этого он спал, и где несли дозор четверо заулов, вооружённых арбалетами. Он выглянул в пролом в стене. Нет, ещё слишком рано. Гонец хана ещё даже не выбрался из развалин.

– Соргай, всё спокойно?

Старший дозора, ухмыляясь в длинные, с проседью усы, бросив взгляд на вершину холма, ответил:

– После того как мы их побили, разве может быть как-то по-другому? В траве то и дело мелькают эти гнусные рожи, но слишком близко они не подходят. Держатся как раз на таком расстоянии, где наши арбалеты их достать не могут.

– Как думаешь, могут они решиться на приступ?

Заул покачал головой, потом решительно заявил:

– Даже если они нас атакуют, то мы дорого им дадимся, и предстанем пред Бессмертным Тэнгри с достойной свитой из убитых воинов. – Соргай немного помолчал, а потом уже тише, чуть понизив голос, добавил: – Хотя умирать мне совсем не хочется. Думаю, что Тэнгри пока обойдётся без моей грешной души…

– Что так? – Стальной Барс впервые слышал такие рассуждения. Обычно виги, заулы, харвеллы, готовы идти на смерть. Ведь это сулило им славу, почёт, а со свитой из убитых бойцов врага, воин сразу же попадал к Очагу Бессмертного Тэнгри, где давно его ждут Герои, погибшие задолго до его рождения, и оставившие глубокий след в истории страны Лазоревых Гор. Так воспитывали с детства, и каждый из войска был готов на самопожертвование, а тут ветеран заул, говорил нечто совершенно противоположное! Это было интересно.

– Рано мне ещё отправляться к Тэнгри. Я ещё не выдал замуж дочь, да и сын мой, наверное, ещё не скоро меня порадует внуками. Жених есть, невеста есть, а отец невесты ушёл на поиски Древних Богов. Мы условились, что свадьбу сыграем тогда, когда я вернусь.

– А кто жених?

– Он – Страж, и скоро станет десятником. Он будет хорошей опорой, и защитником моей дочери. Так что как видишь, воевода, рано мне ещё к Очагу Бессмертного Тэнгри, о чём и молю его каждый вечер.

– Я постараюсь сберечь своих воинов. – Пообещал Рутгер, и вдруг сообразил, что это прозвучало почти как клятва.

Заул кивнул, и, посмотрев в глаза Стального Барса, произнёс:

– Именно поэтому каждый воин из нашего отряда готов отдать за тебя жизнь. Стой за каждого бойца горой, и он будет стоять за тебя так же. Только так крепнет воинское братство.

– Сколько лет ты в войске клана Снежного Барса?

– Семь лет.

– И не было дня, когда бы ты пожалел, что взял в руки арбалет?

– Нет. Я пережил трёх воевод, и все они были разными, но все они были готовы пожертвовать собой ради своих бойцов. Я участвовал в четырёх больших сечах, и никогда воеводы не посылали воинов на напрасную смерть. Я думаю, что ты будешь таким же, и служба под твоим началом, для меня честь.

Соргай поклонился Рутгеру, чем смутил его, и тот поспешно склонил голову в ответ. Старый арбалетчик открыл для него мир совсем с другой, неожиданной стороны. Оказывается, совсем не все воины войска жаждали погибнуть в битве, как он раньше думал. Были и те, кто хотел выжить, вернуться домой и обнять своих родных. Может так и должно быть? Чтобы страна Лазоревых Гор не обезлюдела, и деревни с городами не вымерли? Но ведь так думают далеко не все! Виги – упёртый народ. Что им внушали с детства – в то они будут верить до