Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

у всякого лорда!

– Ну? Что же ты решил? – Настаивал Сатвел.

Словно бросаясь с головой в омут, ощущая, как ему не хватает воздуха, пересохло в горле, Бирхор прохрипел, будто для большей убедительности заверить свой ответ, ещё и кивнул:

– Я выполню всё, что вы мне прикажете, господин.

* * *

Глава 11.

В сумрачном небе побледнели звёзды, и хотя с каждым мгновением рассвет был ближе, казалось, что тьма сгустилась, и скоро станет ещё темнее, так, что даже огонь костра, горящего возле развалин города Древних, не сможет рассеять ночь.

В белёсом тумане скорее угадывалось, чем виделось какое-то движение. Что-то, наполненное сотнями звуков, приближалось всё ближе и ближе. Ещё невидимое, но уже ощущаемое своей непонятной, неизвестной опасностью. Что-то еле слышно звякнуло, под чьими-то осторожными шагами осыпались мелкие камушки, что-то деревянное слегка ударилось о разрушенную кирпичную кладку.

Сзади, в проёме окна возникла тень, ловко спрыгнула на каменный пол, и прошептала голосом Хортера:

– Всё в порядке, мой воевода. Царь россов знает, где лагерь вождя кахтов. В нём осталось совсем немного воинов, и перебить их будет легко.

– Хорошо. – Рутгер вытащил из-за пояса пернач, покачал его в руке, нагнулся, и взял прислонённый к стене щит. – Отправляйся к заулам. Помни – бей только десятников и сотников.

– Я помню, Рутгер. Без головы змея не может ужалить.

«Тёмный» так же бесшумно, как мог передвигаться только он, сопровождаемый волкодавом Эрли, поднялся по лестнице на четвёртый этаж разрушенного здания.

Надвинув на глаза полумаску шлема, Стальной Барс посмотрел на воинов, застывших в ожидании битвы, сжимающих в напряжённых руках своё оружие, и уже в тысячный раз в голове пронеслось множество вопросов, на какие он, как всегда мог ответить только с большим затруднением. Что движет ими? Что заставляет каждый день рисковать своей жизнью? Во имя чего? Долга? Ради славы? Почему они не задавая лишних вопросов в любой день готовы обнажить мечи, и если надо, то погибнуть? Разве в этом смысл жизни? Разве для этого рождается человек?

Шум, издающий приближающиеся враги, усилился, и скоро можно был различить тени, пригибающиеся, крадущиеся к развалинам. Сколько же их? Сотня? Две? Кто выйдет победителем из этой схватки? Кто сможет встретить рассвет и поднять кубок вина во здравие живых, и помянуть на тризне погибших?

Воевода вгляделся в темноту, пытаясь разглядеть, наметить себе первого противника, и в это мгновение, нестройно, как показалось, оглушительно, хлопнули тетивы арбалетов. Темнота отозвалась рёвом умирающих людей, и вдруг все загомонили, закричали, и показалось невероятным, что какое-то время назад было тихо.

На лестничную площадку выскочило двое кахтов. Рутгер не успел их разглядеть при неясном свете костра, как мимо него с обнажённым мечом проскочил Увгард и несколькими взмахами клинка расправился с ними.

– Становится жарко! – Крикнул он, и отбил лезвием меча брошенный кем-то невидимым, топор.

Стальной Барс спустился к нему по древним ступеням, сохранившейся лестницы, встал рядом, поигрывая перначом, и ожидая врага, спросил:

– Вспомним былые времена?

– Ты тогда был учеником, и ещё недостаточно хорошо владел мечом. Теперь ты воевода, и кое-каким приёмам можешь обучить даже меня! – Весело рассмеялся Увгард. – А вот и гости!

Внизу лестницы появились сразу несколько кахтов. Они не торопились нападать, так как, наверное, видели, как Увгард легко расправился с их двумя соплеменниками. Медленно поднимаясь, скаля зубы, размахивая дубинами, и грубо выкованными мечами, они примеривались, как им лучше атаковать.

Теперь, когда они вышли в круг трепещущего света от костра, Стальной Барс смог рассмотреть в мельчайших подробностях своих противников. Он пытался увидеть в них что-то необычное, то, что бы соответствовало непонятному слову мутант, и не находил. Кахты были обыкновенными людьми. Низкорослыми, чуть смуглыми. Рутгер не заметил у них ни рогов, ни копыт, ни хвостов, хотя Эррилайя уверяла его, что жители холмов настоящие исчадия ада.

У кахтов были странные, белые доспехи. Нет, это был не металл, а какие-то длинные, белые полоски. Где-то чуть изогнутые, где прямые, они были так тщательно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление цельности этого нагрудника. Вместо шлемов у них были меховые шапки, отделанные теми же белыми полосками, что и доспехи.

– Рутгер, как же Древние Боги тут бились с врагами?!– Воскликнул Увгард. – На этой лестнице так тесно, что даже мечом невозможно размахнуться!

– А зачем им было с кем-то биться? Они в таких домах жили, а не оборонялись.

Воевода внимательно следил за приближающимися кахтами, и правильно угадал время, когда они бросились на него. Лестница была узкой, без перил, и враги приближались по одному, с каким-то звериным рычанием, словно собирались в своём неистовстве вцепиться в горло, и разорвать его в клочья.

Первый удар изогнутым мечом Стальной Барс принял на щит, и ударил в ответ, попав противнику перначом в грудь. Во все стороны брызнули осколки от странного, белого доспеха, и Рутгер понял, что латы кахтов сделаны из костей. Он не стал его добивать, а отбросил пинком на поднимающихся следом противников. Враги замешкались, прянули в стороны, чтобы избежать столкновения, и это позволило воеводе нанести своим оружием ещё несколько ударов, каждый из них имел сокрушающее действие. Не прошло и нескольких мгновений, как лестница была очищена, а кахты лежали у её подножия. Кто убитый, а кто раненый.

Тем временем разгоралось утро, а вместе с ним разгоралась и битва. Воины холмов использовали верёвки с крючьями, чтобы влезать в провалы окон, откуда-то принесли лестницы, и с нечеловеческим упорством, теряя своих бойцов десятками, продолжали штурмовать развалины. Непрерывно щёлкали тетивы арбалетов, звон мечей слился с хрипами умирающих людей, и казалось, что тишина уже никогда не будет здесь полноправной хозяйкой, как это было раньше. Теперь здесь властвовала смерть. Безжалостная и беспощадная.

Стальной Барс парировал выпады щитом, бил перначом сам, и каждый его удар достигал цели. Теперь он не горячился, как в свою первую битву. Его движения стали скупы и размеренны. Он мог поклясться, что тело само знает, что ему делать. Ему казалось, что он может предсказать действия противника, и поэтому всегда успевал изготовиться к любой его атаке, а потом и самому обрушить смертельный удар на голову врага.

– Они бегут! – Шум стихающей битвы перекрыл голос Сардейла.– Будь я проклят! Они бегут! Куда же вы, убогие?!

Действительно, кахты отступали. Прикрываясь деревянными щитами они пятились, и как только покидали развалины, как только отходили на несколько шагов от стен разрушенного дома Древних Богов, тут же попадали под обстрел