Борьба за огонь - Жозеф Анри Рони-старший

достоин, и радость от дарованной ему власти.

Затем он повернулся к своим воинам и к группе из полутора десятков женщин, которых он привел, чтобы поддержать бойцов в тяжелую минуту.

В отряды авангарда Тхолрога брали только молодых женщин из числа самых выносливых. В лагере Хсилбога, снабжать который было много труднее, находилось гораздо меньше женщин, чем в лагере Кивасара вблизи деревень.

Тхолрог долго наблюдал за собравшимися женщинами. Рядом с его сестрами Дитхев и Хогиоэ стояли стройная Эйримах и озерная пленница Эй-Мор, дочь Роб-Сена. Они грациозно и гармонично дополняли друг друга, хотя внешне являли полную противоположность.

Тхолрог с вожделением смотрел на белокурую девушку, но как-то незаметно для него чувства обращались и к другой чудесной незнакомке – ведь в красоте каждой из них таилось нечто загадочное.

Он тряхнул головой, вдохнул терпкий запах, доносившийся с гор, и тревожное дыхание бездны. Он понял, что надо действовать, и эти мысли полностью завладели им. Он отдал приказ принести и сосредоточить камни на высоких берегах Мертвой реки и на одном из краев небольшого плато. Горцы принялись за дело. Груды валунов распределили по руслу Мертвой реки. Крепость была готова дать отпор врагу, но неожиданно Тхолрога охватила тревога: «Придут ли они?»

Ведь теперь, когда его шансы как военачальника возросли, когда он верил, что сможет отразить любую атаку, ему казалось, что одержать победу на глазах у Эйримах – слишком нереальная удача.

Он в нетерпении думал об этом, всматриваясь в темноту Мертвой реки, прислушивался к тому, что происходит на западе.

– Асберл! Тахмен!

Подошли два воина, прекрасные разведчики. Он отправил их на задание. Прошел час, затем из тени раздалось эхо быстрых шагов. Появились Асберл и Тахмен:

– Люди озера идут сюда, – сообщил Асберл.

Тахмен добавил:

– Их очень много… Первые ряды уже в пятистах локтях от Мертвой реки.

Тогда наступила тишина. В глубине души росла тревога, ощущение неуверенности в победе, в прочности своих позиций.

Их племя часто терпело поражение из-за числа, тактики или превосходства вооружения противника, но все же оно отличалось достоинством – из мрачных легенд, рассказанных старейшинами, они узнавали о превратностях и коварстве судьбы. Они знали, что горы могут обрушиться, что крик ребенка может вызвать сход лавины, что течение реки может остановиться, а ледник – переместиться. А теперь прямо на них надвигалась смерть! Скоро многие исчезнут, как угасают тени на горе. Многие великие и храбрые станут холодными, как бледные вершины, неподвижными, как лед.

Тхолрог велит всем спрятаться за камнями и не издавать ни звука. Он расставляет их, отдает приказы; женщины уходят на триста локтей назад в теплую пещеру в скале.

Только пейзаж остался неизменным – трепет растений, незаметная жизнь скал, где все течет так медленно, что камни кажутся вечными; суета мелких животных, полет ястребов, далекий гул горных потоков и родников, насекомые, которые пасутся на своих крохотных пастбищах или убивают друг друга в углублении каменной глыбы…

Послышались тихие шаги, потом они стали громче. По дну огромного ущелья-пропасти шли люди, останавливались в нерешительности; сперва десять человек, потом двадцать, потом сто, они осторожно продвигались вперед.

Первые остановились, испугавшись темноты, тишины и возможной засады. Отовсюду взлетали потревоженные ночные птицы и летучие мыши. Шепотом прозвучал приказ, дюжина воинов двинулась вперед на разведку.

Легкий авангард начал подниматься по склону, но очень медленно, заглядывая в каждую расщелину, осматривая каждый валун. Послышался властный голос; люди стали карабкаться быстрее, к ним побежали еще примерно три десятка человек. Виднелись их раскрашенные красной краской лица, зоркие глаза, курчавые волосы, пики, дубинки, луки. Они остановились, чтобы подождать остальных, и о чем-то обеспокоенно переговаривались. Один из них, изогнувшись, казалось, что-то увидел и приставил ладонь козырьком ко лбу.

– Приготовить несколько камней справа и слева, – прошептал Тхолрог.

Его приказ передали вполголоса.

Поскольку горцы предвидели, что впереди пойдут разведчики, они заранее отошли от входа на плато, и первые озерные воины смогли безбоязненно подойти к этой точке.

Тут они подозрительно огляделись, но никого не увидели. Один из них что-то сказал, и Тхолрог понял смысл его слов:

– Здесь никого нет!

Но другой испуганно попятился, открыл рот, блеснув белоснежными зубами, глаза его расширились.

– Смерть им! – крикнул Тхолрог.

И безмолвный пейзаж вдруг ожил. Падали глыбы, неслись крики ужаса. Горцы выскочили из засады и начали метать копья. Затем раздались воинственные кличи.

На склоне скалы два десятка светловолосых горцев бросились на отступавших темноволосых воинов. Короткая схватка, сплетение тел – рвется людская плоть, трещат кости. Двое озерчан вместо того, чтобы спасаться, спускаясь по склону, обезумев, выскочили на плато. Они бежали, в панике размахивая топорами.

Один из них кинулся было вперед, но остановился с перекошенным от ужаса лицом и разразился безумным, жутким смехом. Тхолрог набросился на него и сбил с ног; другой укрылся за камнями, глаза его были полны сумасшедшего страха; широкое лицо молило о пощаде. Но пришла смерть – страшный удар топора, и его мозг разлетелся на куски в лужах крови.

Сброшенные вниз валуны давили и плющили озерчан – оставалось только кровавое месиво и обломки костей; все, кто еще находился за пределами смертоносного прохода, в панике бросились назад. На склоне осталось только пять или шесть круглоголовых: оборона неприятеля была остановлена численным преимуществом горцев, их яростной и стремительной атакой.

В этой мешанине конечностей и голов еще очень недолго мелькали темные глаза, белые зубы и кудрявые волосы; затем стали появляться куски человеческих тел, зияющие черепа, сломанные шеи – останки погибших озерных воинов, безжалостно убитых, разорванных на части, расчлененных противниками, которые в этом слишком коротком бою дали выход воинственному гневу, выплеснутому в беспорядочной резне.

В живых остался только пленник Тхолрога, на склоне лежало семь трупов, еще дюжина – в горном проходе. Жизнью заплатил только один-единственный горец.

Эта быстрая и внушительная победа вдохновила воинов. Торжествующие возгласы эхом разнеслись среди скал. Тхолрог испытывал радость от победы в непредсказуемой ситуации, от уверенности, что все завершено, и с гордостью смотрел, как из пещеры выбежали женщины и кинулись к нему.

Сидя в укрытии, они слышали звуки сражения. Две или три вышли наружу, готовые присоединиться к мужчинам – либо воевать бок о бок, либо подбадривать. Но, вслушиваясь в отзвуки боя и призывы к атаке, они поняли, что горцы берут верх. Теперь они с восторженными криками бросились вперед, навстречу Тхолрогу.

– Они бежали, – сказал он со спокойным достоинством победителя.

Он стал рассказывать им о битве. Пока он говорил, Эйримах с ужасом думала, был ли Ин-Кельг среди нападавших? Дочь Роб-Сена,