Николай II в секретной переписке - Платонов Олег Анатольевич

Жалею, что мои письма так скучны, но я ничего не слышу и никого не вижу.

Веселовский телеграфировал, что он был очень счастлив получить бригаду, в состав которой входит мой полк, а Сергеев в восторге, что принял от него 21-й полк, потому что долго служит в нем.

Мне пришлось взять другое перо, так как в этом не осталось больше чернил.

Спала лучше, и сегодня сердце пока не расширено. Выйду и полежу немного на балконе, так как уже два дня не выходила на воздух.

В мыслях и молитвах не разлучаюсь с тобой, милый, и думаю о тебе с горячей любовью, нежностью и тоской.

Господь с тобою! 1000 поцелуев от твоей самой

Родной.

А. пишет, что Н.П. вернулся из Гельсингфорса и что ей хотелось бы приехать с ним к обеду и что будто бы ее доктор позволил ей выехать вечером в закрытой карете. Нахожу, что доктора бывают странны, или же она удивительно крепка и если что захочет сделать, то ей это как-то удается. Молодость и крепость!

Шлю самую нежную благодарность за милое письмо: какая будет радость, если ты приедешь и опять пробудешь неделю дома!!

Царская ставка. 11 января 1916 г.

Моя душка-женушка!

Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Всегда так радостно их получать. Я вдыхаю их аромат и перечитываю с наслаждением каждую страницу. Я так надеюсь, что тебе действительно лучше, и ты будешь чувствовать себя крепче, когда я вернусь. Старайся каждый день лежать на балконе или катайся в парке. Ведь все-таки свежий воздух, в сочетании с необходимым тебе отдыхом, несомненно, — самое лучшее лечение. Это верно — верно!! Погода очень переменчива — ночью мороз, а утром на солнце все тает. Улицы и дорожки в саду ужасно скользки.

В 4 часа я должен идти в кинематограф, устраиваемый для другой части школьников. Буду сидеть в средней ложе с старым Фред., который совершенно оглох. — Мы не можем разговаривать, потому что я не хочу отвечать ревом на все его вопросы при мертвой тишине в театре!!

Сию секунду Тет-в[671] принес мне твое милое письмо, а также письма Татьяны и А. Крепко целую тебя за все, что ты пишешь, моя любимая. Питирим приезжает завтра. Белецкий дал знать об этом Воейкову. Генерал Коллуель (Callwell) очень спокойный и умный человек. Он привез мне письмо от Джорджи. Здесь теперь целая английская колония. Довольно забавно слушать английские разговоры за столом.

До свидания, мое нежно-любимое Солнышко. Да хранит Господь тебя и детей! Целую тебя и их крепко и остаюсь твой верный муженек

Ники.

Царское Село. 12 января 1916 г.

Мое сокровище!

Шлю нежнейшие поздравления с днем ангела нашей Татьяны. Она и Ольга помчались в лазарет, а в 12 1/2 у меня в комнате будет молебен. Грустно, что тебя нет с нами,милый.

Я так хорошо представляю себе нестерпимую скуку твоих ежедневных прогулок в этом крошечном садике! Лучше переезжай на моторе мост и гуляй на окраине города, или близ железнодорожных путей, по шоссе. Тебе, в самом деле, нужны воздух и движение, но я думаю, что снег скоро сойдет в ваших краях. Какая будет радость, если тебе действительно можно будет приехать в конце недели, мой милый ангел! Когда тебя нет, время тянется долго и томительно.

Аня и Н.П. обедали у нас. Она пробыла лишь немного более часу, — полная, розовая, хотя под глазами синяки. Я их обоих не видала с прошлого четверга.

Он встретил массу затруднений в Гельсингфорсе. Там не хотят давать нужного количества офицеров, так что Кириллу теперь придется продолжать хлопоты об этом. Приехал Род.[672], и они оба явятся к 9, чтобы доставить удовольствие Татьяне в день ее именин. Анастасии и Алексею разрешено одеться и встать, но вниз еще не сходить. Сегодня Бэби спал почти до 10, температура 36,2 градуса. Гораздо лучше, что он на ногах, потому что чувствовал себя хорошо и так ужасно шалил в постели, что его нельзя было унять.

Германцы эвакуируют Пинск? Мне бы хотелось, чтоб их “накрыли”, прежде чемони успеют уйти.

Наконец, две ночи я проспала совсем хорошо, и к утру сердце не расширялось.

Вот так сюрприз! Оба младших пришли, получив разрешение завтракать с нами. Да и в самом деле, так гораздо лучше. Впрочем, оба еще довольно худы и бледны.

Ну, теперь прощай, милый, любимый! Да благословит тебя Бог! Целую тебя нежно и любовно и остаюсь, мой Ники, твоею старой

Женушкой.

P.S. Только что получила твое милое письмо. Благодарю 1000 раз, мой возлюбленный, осыпаю тебя горячими поцелуями. Ох, как скучно тебе сидеть со стариком!! Пусть бы на его месте была я! Разве мальчику не милее была бы дама сердца? А ей захотелось к нему безумно.

Царская ставка. 12 января 1916 г.

Моя голубка!

Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо, а также за бутылочку и цветок от нашего Друга. — Я выпил вино прямо из бутылки за Его здоровье и благополучие, — выпил все, до последней капли.

Это было сейчас же после завтрака. — Молодой Равтопуло тоже с нами завтракал. Он прислан сюда из полка для получения обуви и всяких теплых вещей. Я был очень рад видеть его и поговорить с ним. — Он поздравил меня с именинами Татьяны и просил засвидетельствовать тебе и девочкам свое почтение! Я тоже тебя поздравляю!

Днем я принял Питирима. Он говорил о синоде, духовенстве и особенно о созыве Гос. Думы — это меня удивляет, и я хотел бы знать, кто на него повлиял в этом отношении. Он был очень счастлив, что был принят и мог высказаться свободно.

Теперь должен кончать, нет времени.

Храни тебя Господь, моя возлюбленная душка! Целую тебя и дорогих детей крепко.

Передай ей мой привет и поблагодари за письмо.

Навеки твой старый

Ники.

Царское Село. 13 января 1916 г.

Мой родной, милый!

Серая, скучная погода. Снова 2 градуса тепла и очень ветрено. Вчера полчаса лежала на балконе. Дети очень довольны, что снова могут сходить вниз, только немножко бледны. Сегодня обе старшие завтракают в Аничковом. У них комитеты, прием пожертвований и чай у Ксении. Кажется, милая матушка была не совсем здорова, а потому оставалась дома и только один раз могла быть у Ксении.

Было приятно, когда вчера, от 9 1/2 до 11 час. 50 минут, сидели Н.П. и В.Н. Они много рассказывали. Н.П. предложил ему остановиться у него на квартире, потому что это ближе к Экипажу. Он и Кирилл уезжают, кажется, в субботу вечером. Так много еще дела! Люди так упрямы и не хотят работать. Сегодня утром он едет к Григоровичу.

Как тебе скучно, бедный ангел, сидеть в кинематографе около старика, — право, на стену полезешь! Я рада, что новый английский генерал нравится тебе. Что это за слухи ходят о черногорцах? Будто он продал свое отечество австрийцам и за это его не примут ни в Риме, ни в Париже? Или же это все сплетни? Ради денег и личной выгоды он способен на все, хотя я думала, что он любит свою родину... Во всяком случае, я тут ничего не понимаю.

Несмотря на сильный ветер, хочу покататься в санях вместе с Мари в парке и зайти к Знам.[673] — первый раз в 1916 году, — чтобы там поставить свечи и помолиться за моего нежного голубчика. Милая Зина, которая любит нашего Друга, вчера просидела со мной час; она из Смоленской губернии.

Ну, прощай, мой Солнечный Свет, мой единственный, мое все. Крещу тебя и осыпаю твое любимое лицо нежными поцелуями. Твоя маленькая

Женушка.

Представь себе, Равтопуло в Могилеве. Он написал Ане, что послан туда из полка.

Царская ставка. 13 января 1916 г.

Моя драгоценная женушка!

Теперь мои планы определились. Завтра, в четверг, я сажусь в поезд и в пятницу утром делаю в Бобруйске смотр Забайкальской казачьей дивизии. — В тот же день я возвращаюсь сюда и провожу ночь в поезде.