Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

Посетитель кивнул.

— Ну, значит, он просто не имел оснований говорить мне о ваших контактах. Ведь до вчерашнего дня, как я понимаю, даже и не планировалось, что я займу это место. Для всех нас и даже, как мне кажется, для самого господина Канденега его внезапное решение об уходе с поста главного редактора «Хроноса» было большой неожиданностью. Я так до сих пор не понимаю, чем же оно было вызвано.

— Да, признаюсь, он и меня озадачил. Но, впрочем, удивляться нечему. Это мы с вами вынуждены зарабатывать свой хлеб в поте лица. А с его капиталами о таких вещах можно не заботиться. Ну, да это все дело прошлое. Надеюсь, что мы с вами будем сотрудничать так же эффективно и так же безо всяких трений и разногласий, как мы сотрудничали раньше с господином Канденегом.

Бьер вежливо улыбнулся в ответ. Он еще не решил для себя, какой линии поведения следует придерживаться в разговорах с Оконо.

Открылась дверь, и вошла секретарша с подносом, на котором стояли два бокала, ваза со льдом и высокий стакан с элаком. Разговор на минуту прервался. Она поставила поднос на стол и молча вышла.

— Угощайтесь, пожалуйста, — сказал Бьер, разливая элак по бокалам.

— Благодарю вас, Оконо положил себе пару кубиков льда, взял бокал в руку и откинулся в кресле. Бьер ждал, что он скажет.

— Если я не ошибаюсь, — начал, наконец, Оконо, — и по его виду Бьер понял, что тот перешел к делу, — выпуск девяносто третьего тома вашего журнала начнется послезавтра.

— Ну, не совсем так, — ответил Бьер. — Послезавтра состоится только вскрытие сейфа с материалами, а сам выпуск…

— Я именно это и имел в виду, — резко перебил его Оконо, но, заметив, какое впечатление произвел его тон на Бьера, тут же поправился. — Простите, я вас перебил. Знаете, имеешь дело с газетчиками разного рода, поневоле нахватаешься дурных привычек. Там, бывает, пока не рявкнешь по-хорошему, и слова вставить не удается. Продолжайте, пожалуйста, — закончил он, считая, видимо, инцидент исчерпанным.

Бьер чуть заметно пожал плечами.

— Собственно, если вас интересует именно вскрытие сейфов, то продолжать незачем. Оно состоится послезавтра, в одиннадцать часов утра, если, конечно, не сломается часовой механизм. Но, насколько я знаю, до сих пор, все девяноста два раза в предыдущие годы часовой механизм срабатывал безукоризненно.

— Девяносто один раз, господин Акардо, девяносто один раз, — улыбнулся Оконо. — Когда вскрывали сейф предыдущего года, часовой механизм был неисправен, но об этом знали только господин редактор Канденег и я. Теперь об этом знаете и вы тоже.

— Но как же так? — озадаченно спросил Бьер.

— Я был несколько неточен, простите, — как бы не понимая причины его замешательства, сказал Оконо. — Еще об этом знали три человека, техническая группа. Но это люди абсолютно надежные, проверенные, они никому никогда не проболтаются. А случилось это потому, что господин редактор Канденег заметил чуть больше года назад некоторое отставание часов на сейфе, который вскрыли в прошлом году. Он ведь никогда не нарушал этой доброй традиции — ежедневно, в начале рабочего дня проверять ход часов на всех сейфах с материалами.

— Да, да, я сам проделал сегодня это в первый раз, — почему-то смутившись, сказал Бьер. Он вспомнил, с каким волнением проделал сегодня эту процедуру. Именно как в храме — пришло на ум сравнение, употребленное Оконо.

Ну, вот. Он заметил, что в последний год часы на сейфе двадцать девятого года стали отставать. Он сообщил об этом мне, я вызвал техническую группу, которая вскрыла часовой механизм и обнаружила неисправность. Механизм был отремонтирован, и к моменту торжественного вскрытия сейфа все было в порядке. Но, если бы не этот профилактический ремонт, торжество было бы сорвано.

— Любопытно, — озадаченно сказал Бьер.

— Само собой, все это было проделано в строгой тайне, чтобы не нанести ни малейшего ущерба репутации вашего издания, — продолжал Оконо. — Насколько я знаю, традиции «Хроноса» требуют, чтобы во все дни года, кроме дня закладки документов и дня вскрытия очередного сейфа никто, кроме главного редактора, не спускался в подвал, где хранятся документы. Поэтому никто даже не подозревал об этой неисправности. Главный редактор Канденег всегда сам запирал дверь в подвальное помещение и носил ключ при себе, куда бы он не направлялся. Даже в ванной, говорят, он с ним не расставался.

— Но ведь для того, чтобы вскрыть часовой механизм, необходимо сначала открыть сейф, сказал Бьер, почувствовав, что голос его слегка задрожал.

— Естественно, как же иначе, потому-то все это и было проделано нами, сотрудниками Комитета Охраны Отечества. Ведь всем же ясно, какое значение имеют документы, хранящиеся в сейфах вашего издания. Еще бы — «Хронос» печатает только правду! Так, кажется, звучит ваш девиз? Конечно, и в тех документах, что хранятся в сейфах «Хроноса», вранья порядочно. Каждый ведь старается обелить перед потомками именно себя и очернить своих противников. Но, как мне рассказывал господин главный редактор Канденег, сопоставление документов, мемуаров, статей, которые закладываются в ваши сейфы, позволяет почти всегда отделить правду ото лжи, позволяет в большинстве случаев установить окончательную истину и дать правдивое толкование событиям нашей истории. За это-то и ценится ваше издание.

— Да-да, я же сам занимался обработкой этой информации, — сказал Бьер. Против его воли фраза прозвучала довольно холодно. Но Оконо, будто и не заметив его тона, продолжал с прежней живостью: — Вот поэтому все и держалось в таком секрете. Заодно, кстати говоря, мы проверили защищенность механизмов ваших сейфов от вскрытия при помощи современных средств, которыми пользуются взломщики. Хотя слово-то — «взломщики» — уже давно устарело и не отражает их методов работы. Взломщики! Это, скажу я вам, ювелиры, это искуснейшие мастера своего дела, которые способны обработать сейф, не оставив ни малейших следов! Вы даже не можете представить себе, какого совершенства достигли сегодня их методы. Я-то обязан это знать по долгу службы, ведь моя первая обязанность знать обо всем, что может угрожать безопасности государства. Поверьте мне, с тех пор, как в подвалах вашей редакции были установлены эти сейфы, прогресс в области их вскрытия достиг небывалых высот. И мы просто обязаны были убедиться в том, что никто не забрался в них за столько лет, провести соответствующую экспертизу, принять меры предосторожности на будущее. К счастью, могу вас уверить, что до сих пор ничего страшного не случилось. Иначе, кто знает, какие документы могли бы попасть на страницы «Хроноса». Ведь подделать историю кое для кого было бы очень заманчиво. Просто счастье, что в нашей стране есть такой неколебимый страж исторической правды, как «Хронос».

Бьер вежливо улыбнулся. У него появилось предчувствие какой-то беды, но он постарался заглушить его. Оконо отхлебнул элака и продолжал:

— Но я, пожалуй, перейду к цели моего визита. Видите ли, для нас внезапное ухудшение здоровья господина главного редактора Канденега и его уход на заслуженный отдых были такой же неожиданностью, как и для вас. Судя по всему, он даже не успел как следует передать вам дела, сообщить о том, что следует сделать незамедлительно, еще до того, как произойдет торжественное вскрытие сейфа этого года.

— Собственно, он вообще мне ничего не сказал. Он просто заявил, что я, как редактор отдела информации, наиболее быстро из всех возможных кандидатов на пост главного редактора смогу принять все дела и встать во главе редакции, что это не должно вызвать никаких затруднений в работе. Этим он и ограничился, и улетел на юг, к себе на виллу. Он обещал устроить прощальный банкет для сотрудников редакции чуть позже, когда здоровье его несколько поправится.

— Да. Я все это знаю, ведь в круг моих обязанностей входит знание всего, что происходит в редакциях крупнейших наших органов печати. Вы подтвердили мои опасения, — задумчиво сказал Оконо и замолчал.

— У вас была с ним какая-то договоренность?

— Я прямо не знаю, как вам сказать. Дело в том, что на господина редактора Канденега очень сильно подействовало то обстоятельство, что сейфы вашего журнала могли быть вскрыты в прошедшие годы, причем так, что никто бы этого не заподозрил. Возможно, именно беспокойство из-за этого и явилось причиной резкого ухудшения его здоровья. Правда, судя по характеру материалов, сейфы не содержали до сих пор подложных документов. Вы-то уж должны лучше меня знать, насколько содержание всех этих материалов взаимосвязано. Если кто-то пожелал сделать подлог, ему пришлось бы вначале тщательно изучить все содержимое сейфов, иначе фальшивка была бы немедленно обнаружена сотрудниками отдела, которым вы руководили. Но то, что до сих пор никто еще ни вскрывал ваши сейфы, не является, к сожалению, гарантией от подобных действий в будущем. Поэтому мы с ним и договорились, что ежегодно за два дня до вскрытия очередного сейфа с материалами пятидесятилетней давности специалисты, о которых я уже говорил, под моим, естественно, руководством и в его присутствии будут проверять состояние этого сейфа. И вот теперь, представьте, господин Канденег вдруг все бросает и улетает лечиться, ничего не сообщив вам, его преемнику, о нашей договоренности! Вы представляете, что может произойти, если в сейфе, который будет вскрыт послезавтра, вдруг окажутся подложные документы?