Фантастические повести и рассказы - Сергей Казменко

— Это ваша забота.

— Вот в этом вы глубоко заблуждаетесь. Это прежде всего ваша забота. Вы напрасно думаете, что патент герцога, выданный цеху булатных мастеров, в силах вас защитить. Если нам надо — а нам надо, и надо срочно, — то мы не посмотрим ни на какие патенты. Когда дело касается безопасности города и всего герцогства, мы вправе пренебречь некоторыми, так сказать, законоположениями. — Я отошел обратно к столу, положил клинок на место и задвинул ящик. — И вы, я думаю, это знаете и на наш счет не заблуждаетесь.

Я замолчал, но он не издал ни звука в ответ, только сверкал глазами из-под нахмуренных бровей. Крепок мастер, ничего не скажешь. Хотя, знаю по опыту, ни о чем это еще не говорит. Он может сколько угодно крепиться здесь, наверху, но в подвале заговорит сразу же.

Или не заговорит.

Рисковать не стоило. И из-за возможных осложнений, все-таки цеховые привилегии кое-что еще значат, и из-за того, что время поджимало. Часы на ратуше пробили половину двенадцатого.

— Так вот, мы могли бы пренебречь некоторыми законоположениями, если бы это принесло пользу делу. Но у нас очень мало времени, и было бы лучше, если бы вы поняли, что в ваших же интересах, чтобы ваш подмастерье Форг был еще до утра доставлен сюда. Было бы лучше, если бы вы в этом вопросе пошли нам навстречу.

Он молча сложил руки на груди и уставился на меня. Знаем мы этих благородных смельчаков, знаем, чем их пронять можно. Его же собственный подмастерье свинью ему подложил, попадись ему сейчас этот Форг в руки где-нибудь в уединенном месте — все ребра бы пересчитал, а выдать его мне, видите ли, не желает. Ну ничего, это до поры до времени.

— У вас ведь в доме нет прислуги?

— Нет, а что?

— Одна ваша дочь. А ведь в городе, знаете, неспокойно. Грабежи случаются, убийства.

Я замолчал, наблюдая, как до него доходит. Лицо его стало наливаться кровью, мышцы под курткой напряглись — действительно силач мастер, — так что я на пару шагов отступил назад на всякий случай. Он шумно, с присвистом задышал и сделал было движение вперед — намек на движение, — но Такег хорошо натренирован. Он положил руку на плечо мастера и удержал его на месте. Мастер резко обернулся, сбросил руку Такега, но приступ слепой ярости уже прошел, с ним можно было снова разговаривать спокойно.

— Я вижу, вы меня прекрасно поняли, мастер. Это хорошо, что мы наконец приближаемся к взаимопониманию. Так вот нам — а теперь и вам очень важно как можно скорее поговорить с вашим подмастерьем, с этим Форгом. Дело настолько срочное, что было бы лучше, если бы он уже сидел в нашем подземелье. Так что вы сейчас хорошенько подумаете и расскажете, где он может скрываться. Не может же быть, чтобы вы не знали, к кому он ходит и у кого может темной ночью попросить убежища без риска быть выданным. Часов до пяти утра мы еще можем потерпеть. А дальше, сами понимаете, у нас просто выхода другого не останется. Ваш дом при налете бандитов может сгореть, ваша дочь избита, изнасилована, убита, наконец, — сами знаете, все бывает. И само собой, — с издевкой добавил я, — в этом случае мы в субботу вынесем обвинения против вас на заседание вашего цехового суда. Так вот, я вас еще раз спрашиваю, пока еще есть время, пока еще не так трудно поймать вашего Форга: где он может быть?

В общем, он заговорил. Почти сразу же. Его отвели в комнату неподалеку, поставили стражу у двери, а по указанным им адресам бросились наши люди. Если ЭТО еще у Форга, то скоро, очень скоро оно окажется в моих руках. Если только он не решится надеть его. Но я мало верил в такую возможность — раз он не надел ЭТО сразу, он не наденет его никогда. Я в людях все-таки немного разбираюсь. Гораздо больше меня заботило то, что он мог передать ЭТО дальше. Тогда снова поиски, снова идти по остывающему следу. Но я должен, должен получить ЭТО в свои руки — и запрятать подальше. Не для того мы выжигали из памяти все эти легенды о драконе, чтобы они сегодня возродились. Не для того мы здесь сидим, чтобы они сегодня возродились. Не для того мы здесь сидим, чтобы чернь вспомнила, что она тоже на что-то способна, что из ее рядов тоже могут выдвигаться герои. Пусть они забудут свою историю, пусть забудут о драконе, пусть забудут эту проклятую битву на Капласе. Пусть все забудут, пусть живут только сегодня, только для себя — и тогда не страшны никакие бунты, и тогда можно будет жить спокойно, можно будет править спокойно.

Я прошелся по кабинету — до двери и обратно. Потом вновь подошел к двери, постоял задумавшись, обернулся. И мне показалось, что у стола, под стулом, на котором обычно сидят посетители, если я им это разрешаю, что-то блеснуло. Даже сердце екнуло. Глупость, конечно, но на какое-то мгновение мне показалось, что там у стола лежит ЭТО.

Но там было пусто. Я нагнулся и ощупал это место — ничего.

Я даже встал на колени и заглянул под стул и под стол — ничего там не было. Мне просто показалось.

Часы на ратуше начали отбивать двенадцать. Полночь — самое время спуститься в подземелье. Но вдруг — часы еще не кончили бить — я услышал отдаленный могучий рокот, такой сильный, что даже пол задрожал под ногами. Мощный порыв ветра раскрыл окно и откинул в сторону штору — и я так и застыл на коленях, пораженный увиденным.

Гигантский столб дыма, озаренный снизу подземным пламенем, поднимался в небо с вершины холма, на котором стояла башня дракона. А в небе над городом как вестник всеобщей гибели пылал знак дракона…

РАССКАЗЫ

СБОРНИК «ГИБЕЛЬ «ХРОНОСА»»

Гибель «Хроноса»

— К вам посетитель, господин редактор, — раздался в переговорном устройстве голос секретарши.

— Хорошо, пусть войдет, — ответил Бьер. Вот и началась его работа. Неожиданно все получилось. Еще позавчера, до ежегодного банкета в редакции «Хроноса», он был всего лишь редактором отдела информации. Он не мог и представить себе тогда, что сегодня окажется уже в этом кабинете, будет сидеть за этим столом, за столом главного редактора «Хроноса», одного из самых влиятельных журналов в мире, что окажется фактически во главе мощной корпорации и будет принимать посетителей в этом своем новом качестве. Все это произошло совершенно неожиданно, хотя временами ему и казалось, что он предчувствовал возможность такого поворота событий. Но мало ли бывает у человека предчувствий! Почему-то значение придается только тем их них, которые сбываются, про остальные же просто-напросто забывают.

Дверь кабинета отворилась и пропустила посетителя. Бьер встал ему навстречу.

— Эди Оконо, — представился тот, пожимая руку. — Мы с вами в некотором роде коллеги. Я руковожу отделом информации — как и вы несколько дней назад, — потом, заметив вопросительный взгляд Бьера, уточнил. — Только не в журнале. Я сотрудник Комитета Охраны Отечества.

Только теперь Бьер вспомнил, что уже не раз видел этого человека в редакции. Раньше он не обращал на него внимания — мало ли посетителей бывает в редакции «Хроноса». Но, оказывается, это был не простой посетитель.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал Бьер, пытаясь скрыть за улыбкой неожиданно возникшую неприязнь.

— Благодарю вас.

Бьер вернулся на свое место и еще раз внимательно оглядел посетителя. Высокий, подтянутый, он и в штатском напоминал военного. Если знать, конечно, где он работает. «Интересно, сколько они там получают?» — подумал Бьер, глядя в непроницаемое лицо Оконо. Серые глаза, светлые волосы, тонкий прямой нос, небольшие усики и тонкие поджатые губы. Он гораздо умнее, чем кажется с первого взгляда, — суммировал Бьер свое первое впечатление о посетителе и, стараясь заглушить неожиданно возникшую тревогу, предложил:

— Элак со льдом?

— Не помешает, — Оконо улыбнулся одними губами и закинул ногу за ногу.

— Туо, подайте нам, пожалуйста, элак со льдом, — сказал Бьер, нажав на кнопку.

— Всегда приятно приходить в гости в вашу редакцию, — сказал Оконо. — Чувствуешь, что находишься в каком-то храме прессы. Не на толкучке, где продаются и покупаются преходящие ценности, а именно в храме, где существуют ценности вечные. Это сравнение принадлежит не мне, так высказывался когда-то в нашей с ним беседе ваш бывший редактор господин Канденег.

— Да, я тоже слышал от него это сравнение, — ответил Бьер. Комплимент Оконо был ему почему-то неприятен.

— Мы с ним, знаете, хорошо сработались. Между нами никогда не было никаких трений и разногласий. Он вам что-нибудь говорил обо мне?

— Нет, что-то не припомню. Вы знаете, его уход, и мое назначение на этот пост были для всех большой неожиданностью. А прежде он просто не имел повода для такого разговора, как я думаю. Вы ведь, насколько я понимаю, контактировали только с ним.

Посетитель кивнул.

— Ну, значит, он просто не имел оснований говорить мне о ваших контактах. Ведь до вчерашнего дня, как я понимаю, даже и не планировалось, что я займу это место. Для всех нас и даже, как мне кажется, для самого господина Канденега его внезапное решение об уходе с поста главного редактора «Хроноса» было большой неожиданностью. Я так до сих пор не понимаю, чем же оно было вызвано.