Новые приключения Шерлока Холмса (сборник) - Майк Эшли

Получив эту ноту, его величество султан приказал мне отправиться в Англию, дабы вступить в переговоры с представителями заинтересованных стран и с британским правительством, которое должно было играть роль посредника. Однако за два дня, прошедшие с моего прибытия в Лондон, дело приняло куда более мрачный оборот: вчера вечером Симеонов был найден убитым в Ройстон-мэнор, поместье министра иностранных дел лорда Эверсдена. Британскому правительству стоило величайших усилий отговорить царя от немедленного объявления войны Турции. Мое правительство отрицает какую бы то ни было причастность к произошедшему. Тем не менее, если это преступление не будет раскрыто немедленно, а настоящий убийца не изобличен, не приходится сомневаться, что война между Россией и Турцией начнется еще до конца недели, а другие европейские державы вступят в нее на той или иной стороне. Я пришел к вам, чтобы попросить о помощи в раскрытии этой загадки. Ужасную войну необходимо предотвратить!

Я присвистнул: сама идея войны, которая охватила бы весь Европейский континент, казалась немыслимой. Холмса же, казалось, рассказ нашего гостя ничуть не взволновал.

– Прошу вас, расскажите нам об обстоятельствах смерти господина Симеонова, – сказал он, и Орман-паша заговорил снова:

– Как я уже упоминал, убийство произошло в особняке лорда Эверсдена в графстве Суррей, неподалеку от Сток-Мордена. Вчера вечером лорд Эверсден, весьма интересующийся ситуацией на Балканах, пригласил на ужин нескольких дипломатов, чьи страны имеют ту или иную позицию по упомянутому мной территориальному спору, чтобы обсудить вопрос в приватной обстановке. Приглашены были следующие лица: русский посол граф Балинский, греческий консул господин Георгий Леонтиклес, господин Антон Симеонов, посол Австро-Венгерской империи барон Нопчка, турецкий военный атташе полковник Юсуфоглу и я. Все гости лорда Эверсдена предполагали остаться в его особняке на ночь, и атмосфера после ужина была вполне благодушной, насколько это возможно при таких обстоятельствах. После трапезы мы разошлись: некоторые пошли в курительную комнату, другие в библиотеку, меня же лорд Эверсден пригласил в свой кабинет, желая показать несколько редких персидских манускриптов, поскольку знал, что я разделяю этот его интерес. Примерно в половине десятого мы услышали громкий выстрел из револьвера, а следом – ужасный предсмертный крик. Эти звуки доносились из коридора на верхнем этаже, так что мы с лордом Эверсденом выбежали из кабинета и бросились вверх по лестнице. В коридоре у двери в свою комнату лежал Симеонов с простреленной грудью. Он был еще жив и отчаянно хватал ртом воздух, а над ним, опустившись на колени, склонился Юсуфоглу. В нескольких шагах позади него с белым как мел лицом стоял и смотрел на умирающего грек Леонтиклес. Мы с лордом Эверсденом опустились на колени, поскольку было ясно, что Симеонов силится что-то сказать. Я спросил: “Кто стрелял в вас?” Он сделал еще несколько судорожных вдохов и наконец, указывая на Юсуфоглу, довольно отчетливо проговорил: “Салон! Салон!” – а затем уронил голову и испустил дух. Встав, я обнаружил, что к нам присоединились граф Балинский и барон Нопчка, в ужасе глядящие на распростертое на полу тело. Тут же собралось и несколько слуг, в растерянности ожидающих приказов от хозяина. Лорд Эверсден велел одному из них позвонить в болгарское представительство, а остальным приказал разойтись.

Юсуфоглу и барон Нопчка перенесли тело убитого в его спальню, меж тем как остальные продолжали стоять в коридоре. Граф Балинский был смертельно бледен и, несомненно, из последних сил старался держать себя в руках. Как только Юсуфоглу вышел из спальни, граф подошел к нему и выпалил: “Это ваших рук дело, убийца!” Затем, повернувшись ко мне, он сказал: “Вы и ваша страна заплатите за это. Вы убили уже слишком много славян, и теперь вам придется нести за это ответ. Придется!” Он был явно вне себя, а тут еще Юсуфоглу, человек весьма вспыльчивого нрава, закричал в ответ: “Я не убийца! Вы знаете правду, спросите сами себя, кто убийца!” Он сделал шаг вперед, но я схватил его за руку, а лорд Эверсден встал между ним и Балинским, который с искаженным от ярости лицом тоже двинулся было к Юсуфоглу. “Прошу вас успокоиться, граф, – твердо сказал министр, – и вас, полковник, тоже”. Не удостоив его ответом, Балинский прошел мимо и быстро сбежал вниз по лестнице.

Самое удивительное обстоятельство этого загадочного дела, мистер Холмс, заключается в том, что рядом с телом погибшего был обнаружен револьвер.

– Ну, это объяснить нетрудно – очевидно, его уронил убийца, спешивший скрыться с места преступления, – перебил его Холмс.

– Но из этого револьвера не стреляли, и никакого другого револьвера мы не нашли.

Холмс потер руки.

– Прошу вас, продолжайте свой в высшей степени интересный рассказ.

– Через два часа прибыли люди из болгарского представительства, и тело унесли. Барон Нопчка заметил, что, поскольку дело это весьма щекотливо с дипломатической точки зрения, расследование следует проводить в обстановке секретности. Тогда я рассказал собравшимся о поручении, данном мне султаном, и все согласились, что к расследованию дела следует привлечь вас. Инспектору Лестрейду из Скотленд-Ярда было поручено работать в тайне и оказывать вам – если вы согласитесь взять на себя расследование – всяческую помощь. Как ни жаль, работа инспектора пока не дала никаких результатов.

На этом мой рассказ почти закончен. Сегодня я встречался с министром иностранных дел в Уайтхолле, там же были и граф Балинский, и барон Нопчка. Граф только и делал, что грозил войной; он успел связаться со своим правительством по телеграфу и сообщил на встрече, что в Петербурге считают войну неизбежной. Я также переговорил по телеграфу со Стамбулом и получил известие о том, что турецкие армии в Румелии и на Кавказе приведены в состояние боевой готовности. Мистер Холмс, я рассказал вам о всех обстоятельствах этого дела, и теперь мне остается только спросить, согласитесь ли вы расследовать его и назвать имя настоящего убийцы.

Некоторое время Шерлок Холмс молча сидел в кресле, положив локти на подлокотники и соединив кончики пальцев, едва касаясь ими подбородка. Казалось, он смотрит на стену за спиной нашего гостя. Затем он неожиданно встал и, глядя на Орман-пашу сверху вниз, резко проговорил:

– Мне очень жаль, но я не могу принять ваше предложение.

Я был потрясен. Мало того что я не мог поверить, что Холмс способен упустить возможность взяться за дело столь великой важности, – мне было не по себе оттого, что наш пожилой гость получил отказ в такой грубой форме.

– Холмс, – вмешался я, – как это понимать? Не хотите же вы сказать, что отказываетесь принять участие в таких важных событиях? Подумайте о последствиях: неужели вы хотите, чтобы мир был ввергнут в кошмарную войну, предотвратить которую в ваших силах?

Холмс ничего мне не ответил и с совершенно бесстрастным выражением лица продолжал смотреть сверху вниз на нашего гостя.

Орман-паша некоторое время сидел молча, разочарованно сдвинув брови. Наконец он заговорил:

– Мистер Холмс, я не могу понять…

– Ну-ну, мой дорогой паша, – сухо перебил его Холмс, – вы замечательно все понимаете. Боюсь, вы не открыли мне всей правды.

– Мистер Холмс! – Паша в негодовании поднялся на ноги.

– О, у меня нет ни малейших сомнений, что вы сообщили мне все факты, имеющие отношение к делу, в том виде, в каком они вам известны, – сказал Холмс, – однако с сожалением должен признать, что вы не были полностью откровенны в том, что касается мотивов, которые побудили вас обратиться ко мне за помощью в расследовании. А я не могу взяться за дело, не заручившись вашим полным доверием.

Наступила тишина. Паша стоял, недовольно хмурясь, и буравил Холмса взглядом, Холмс же был совершенно бесстрастен и невозмутим. Наконец паша нарушил молчание.

– Может быть, вы объясните, что вы имеете в виду, мистер Холмс? – спросил он.

– Не соблаговолите ли вы, – ответил мой друг, – назвать имя молодого человека, которого вы пытаетесь защитить, или это должен сделать я?

Орман-паша в изумлении воззрился на Холмса, потом медленно сел в кресло. Выражение неудовольствия на его лице вскоре сменилось выражением невеселого изумления.

– Несмотря на все, что я о вас слышал, мистер Холмс, я все-таки умудрился недооценить вас, – сказал он. – Ваш брат предупреждал меня, что у вас есть удивительная способность обнаруживать истину. Надо сказать, это очень меня воодушевляет. Вы говорите правду: султан поручил мне не только сделать все от меня зависящее, чтобы разрешить этот опасный политический кризис и предотвратить войну, но и защитить репутацию принца Мурада, племянника его величества. Но как вам удалось об этом узнать?

Шерлок Холмс присел на краешек кресла и наклонился в сторону паши.