Междумирье - Евгения Фихтнер

Гвиневра прервала свой отчаянный монолог и грустно улыбнулась:

– А сейчас время все расставило на свои места. Теперь слишком поздно что-либо менять. Даже если мы сбежим из дворца, мы будем несчастливы.

– Почему? – голос рыцаря был охрипшим.

– Потому что я предам своего мужа, а ты – своего сына. Он отвернется от тебя и не станет называть отцом. А других детей у тебя уже не будет, ведь мое чрево пустое, и ты знаешь об этом. Когда мы насладимся друг другом и протрезвеем, то поймем, как много причинили страданий тем, кто нас любил. Я не хочу заставлять сердце Артура сжиматься от боли! Он мой муж, и я останусь с ним – ради нашего прошлого и будущего.

Гвиневра вновь заплакала. Ланселот схватил ее в объятья и крепко прижал к себе.

– Не плачь, пожалуйста! – зашептал он – Прости мне мою любовь. Разреши хоть один раз в жизни поцеловать тебя. На прощанье, чтобы запомнить вкус твоих губ.

Гвиневра послушно подняла мокрое от слез лицо, и они слились в горьком прощальном поцелуе.

* * *

В их первом и последнем поцелуе перед тем, как в спальню королевы ворвались рыцари во главе с королем Артуром. Гвиневра отпрянула от Ланселота и замерла на месте, взглянув в перекошенное от ярости и боли лицо короля. Рыцари столпились, не зная, что им делать – нападать на Ланселота или вложить мечи в ножны. Артур молчал. Ланселот смотрел на Гвиневру. Наконец он сделал к ней шаг и взял ее за руку.

– Гвиневра, ты пойдешь со мной.

– Нет, – спокойно ответила королева.

– Они убьют тебя.

– Я знаю.

Рыцари в замешательстве наблюдали за сценой. Артур исподлобья смотрел на свою жену. Гвиневра высвободила свою руку и подошла к королю.

– Артур, убей меня сейчас, прежде чем на мою голову ляжет печать бесчестья.

Ланселот шагнул навстречу королю.

– Она любит вас, ваша милость. Но она вас просто жалеет. Между нами никогда ничего не было. Но я люблю Гвиневру, а она любит меня, хоть и говорит, что это не так. И поэтому я хочу, чтобы она стала моей женой. Она будет со мной более счастлива.

Артур молча покачал головой и глубоко вздохнул. Рыцари понуро рассматривали свои сапоги. Гвиневра подошла к королю и встала рядом с ним.

– Уходи, Ланселот. Я виновата перед Артуром, и я готова отдать жизнь.

Неожиданно, словно дождавшись какого-то тайного, понятного только ему сигнала, сэр Мордред выхватил меч и бросился на Ланселота. Но рыцарь успел увернуться, и острие разрубило дубовую спинку кровати и застряло в нем. Ланселот выхватил свой меч и был готов броситься на Мордреда. Но остальные рыцари уже достали оружие и приготовились к бою.

– Беги, Гвиневра! – закричал Ланселот – Во дворе тебя ждет запряженная лошадь! Скачи до моего замка, и спрячься там до моего прихода.

Но Гвиневра лишь покачала головой и встала перед Ланселотом, загородив его своим телом от нападающих. Оттолкнуть королеву никто не решился.

– Артур, я умоляю тебя, отпусти его! – потребовала королева – Он должен жить, он не совершал никакого преступления против тебя. А если ты хочешь крови, то накажи меня, свою жену.

Тут вперед выступил Мордред. Он сумел выдернуть меч и держал его на излете, словно желая ударить и Артура.

– Да, Артур, отпусти его! И над тобой будут потешаться как над добрым оленем.

Гвиневра с размаху ударила Мордреда по лицу. Тот словно этого и ждал.

– О, как она защищает своего любовничка! Лучше любой честной женушки!

Ланселот не выдержал и вновь схватился за меч. Он размахнулся и ударил, целясь в ненавистного Мордреда. Но тот успел увернуться и вытолкнуть вперед своего родного брата, Гахириса. Удар пришелся вскользь и лишь пробороздил по руке, не нанеся рыцарю опасных повреждений. Рыцари вновь схватились за оружие, и грянул бой.

Гвиневра кричала, но Ланселот не слышал ее, отбиваясь от нападающих. Один из ударов его тяжелого меча неожиданно пришелся по голове его лучшего друга, рыцаря Гарета. Как подрубленный, тот упал на пол. Из-под шлема потекла струйка крови. Увидев это, Ланселот отбросил меч и остановился.

Конец ознакомительного фрагмента.