Алхимик - Питер Джеймс

Он разложил все документы по папкам с четкой маркировкой и отнес их в холл. Завтра он запрет их в рабочем сейфе.

Он тяжело опустился в свое кресло. Делать больше ничего не надо — только ждать контакта с мисс Баннерман. Обаятельная женщина, смелая, решительная и милая; он завидовал ее молодости и энергии. Ему нравился и тот американец, что был с ней. Коннор Моллой. Может, чуть легкомысленный, но в общем хороший парень. Ему нравились американцы, он сдружился с ними еще во Вьетнаме…

Он взял пульт и по привычке просмотрел заголовки новостей в «Телетексте», что он делал едва ли не каждый час. Это помогало ему чувствовать себя профессионалом, хотя его газета редко уделяла внимание национальным новостям.

В Центральном Лондоне взорвалась машина с взрывчаткой; в первых сообщениях говорилось, что погибли два человека. ИРА вернулась, мрачно подумал он; слишком много разных воюющих друг с другом фракций, групп и группировок, чтобы перемирие стало постоянным.

Он снова посмотрел на часы. Они были старые, с вытертой головкой, которую надо было прокручивать пальцами, с пожелтевшим циферблатом. Как был бы кстати сейчас стакан чаю, очень кстати. Значит, стакан чаю, потом подышать свежим воздухом, а потом…

Его удивили звуки наверху, в которых он четко опознал чьи-то шаги. Он изумленно вскинул брови. Постояв, он вышел в холл и снова прислушался. Теперь вообще не было никаких звуков. В доме стояла полная тишина. Должно быть, показалось, подумал он, направляясь в кухню.

93

Среда, 7 декабря 1994 года

«Надо уносить ноги отсюда, — подумала Монти. — И как можно скорее».

Ежась от выпавших на ее долю потрясений и холодного ночного воздуха, она запустила руку в карман плаща, и когда ее пальцы сомкнулись вокруг кольца с ключами и она почувствовала их холодные резкие грани, то к ней пришла та доля облегчения, которая не позволила ее панике вырваться наружу.

Все в том же скрюченном положении, держа в руке позвякивающие ключи, она проползла несколько шагов, пока не оказалась на тротуаре, и осмотрела улицу. Из каждого окна на нее падали отражения языков пламени, голубоватые отблески плясали, как бесплотные духи, над крышами припаркованных автомобилей; сирены вопили и визжали, как ночные животные городских джунглей.

Она слышала, что голос из громкоговорителя, призывавший людей отойти назад, стал терять терпение. Мимо нее пробежал молодой человек, на котором были только ночной халат и шлепанцы.

«Этого не может быть. — Она на мгновение прикрыла глаза. — Господи, молю Тебя, сделай, чтобы все это было сном».

Наконец она встала и пошла по тротуару. Из дверей дома кто-то выглядывал, лаяли собаки. Было очень странно идти по Лондону практически голой под накинутым макинтошем и босиком, но и все остальные выглядели столь же странно; внезапно весь мир полетел вверх тормашками. Скоро она проснется.

Входная дверь многоквартирного дома Коннора была открыта, и из нее выглядывал темнокожий мужчина. Он нервно улыбнулся Монти:

— Бомба? Это бомба, да?

— Я… я думаю, что да.

— Это ИРА, — сказал он и покачал головой. — Перемирие было поддельным, этакий обман публики. Эти люди не могут…

Но Монти уже проскользнула мимо него, взбежала по лестнице, заперлась в квартире Коннора и накинула цепочку. На ее часах было 1:45. Забраться бы в постель часа на два, подумала она, прийти в себя, на сто процентов прийти в себя. В Вашингтоне сейчас без пятнадцати девять, подсчитала она. Позвонить Коннору и все ему рассказать. Предупредить его.

Никаких звонков из дома, сказал он. Ни в коем случае не звонить из дома. Надо выйти и найти платный таксофон. Она вцепилась зубами в костяшки стиснутых пальцев. Левайн. Детектив-суперинтендент Левайн. Она вспомнила слова офицера полиции, когда тот протягивал ей свою визитную карточку.

«По этим номерам вы можете круглосуточно застать меня — это моя прямая служебная линия и домашний номер. Если что-то испугает вас, не смущайтесь звонить мне; связывайтесь со мной немедленно».

Она порылась в сумке, нашла его карточку и дрожащими пальцами набрала нужный номер.

Ответили лишь после третьего звонка, и она сразу же узнала его голос, пусть и сонный.

— Да, алло?

За окном взвыла сирена, и несколько секунд говорить было просто невозможно. Когда она стихла, Монти услышала, как он повторяет:

— Алло? Алло?

— Это Монтана Баннерман, — сказала она.

Левайн внезапно проснулся, в голосе его появились интонации знающего и умелого специалиста.

— Да, мисс Баннерман. В чем дело?

— Кто-то пытался убить меня. Моя машина только что была взорвана… несколько минут назад.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

— Да. Там были два молодых человека… они… они… — Наконец она осознала весь ужас случившегося, и голос дрогнул.

Наступила краткая пауза, после которой он сказал:

— Так. Я хочу, чтобы вы оставались на месте. Держите дверь закрытой и, пока я не приеду, не отвечайте никому. Я собираюсь поместить вас под защиту. Соберите сумку с принадлежностями для ночлега, а я постараюсь прибыть как можно скорее — дайте мне примерно полчаса, пока я пересеку Лондон. Хорошо?

— Спасибо, — еле ответила она, потому что от эмоций у нее перехватило горло.

Положив трубку, тыльной стороной ладони она вытерла текущие по щекам слезы. И тут внезапно она оцепенела, словно глотнула ледяной воды.

«…Дайте мне примерно полчаса, пока я пересеку Лондон».

Черт возьми, откуда он-то знает, где она находится? Откуда Левайн знает, что она в Лондоне, а не в своем домике за городом? Она не успела сказать ему.

Монти показалось, что комната стала съеживаться, стены сблизились, и она впала в панику. Полчаса. Ему потребуется полчаса.

О господи!

Она кинулась в спальню, скинула макинтош, рывком открыла свой небольшой саквояж и запихала в него одежду. Залетев в ванную, набрала пригоршни косметики и сунула ее туда же; уминая содержимое саквояжа, она каждые несколько секунд обеспокоенно поглядывала на часы.

Прошло пять минут. Она снова натянула плащ, осторожно открыла дверь и выглянула на лестницу. Цветной мужчина по-прежнему стоял в дверном проеме, но рядом с ним больше никого не было. Сжимая в руках саквояж и сумочку, она спустилась, проскочила мимо него и резко ускорила шаг. Подальше от горящей машины, подальше от этой толпы. Она не замедляла быстрого шага, пока не добралась до Кромвелл-роуд.

Движение было не особенно оживленным. С трудом переводя дыхание, она проковыляла еще пару сотен ярдов и вдалеке увидела желтый огонек «Свободно». Подняв руку и отчаянно размахивая сумочкой в другой, она кинулась ему наперерез. К своему облегчению, она увидела, что водитель, заметив ее, мигнул огоньком и подрулил к обочине.

Глотая воздух, она забралась на заднее сиденье.

— Куда?

Она не могла найти ответ. В голове царила полная сумятица. Куда? Что, черт возьми, она сказала Левайну? Все смешалось: ее отец, Коннор, Губерт Уэнтуорт…

Так куда же? В полицию? Ехать в Скотленд-Ярд? Сколько там друзей у Левайна? Каким влиянием он там пользуется? Не он ли приказал констеблю Бренгвайну ничего не обнаружить, когда местные полицейские расследовали вторжение в ее дом? Не он ли прикрыл обстоятельства смерти Джейка Силса?

«Я не знаю, насколько вы в курсе дела, мисс Баннерман, но выяснилось, что ваш коллега был под сильным воздействием алкоголя, когда приступил к работе. Уровень спиртного в крови вдвое превышал норму, при которой можно садиться за руль».

Волнуясь, она посмотрела на водителя такси. Ей необходимо забраться в какое-то укромное место с телефоном. Она должна как можно скорее переговорить с отцом.

— В аэропорт Хитроу, — сказала она. — Можете ли вы добраться до Хитроу?

— Какой терминал вам нужен?

Она помялась.

— Я дам вам знать.

Когда такси разворачивалось, мимо них с пронзительным воем сирены промчался полицейский автомобиль.

— Должно быть, пожар или взрыв. Или что-то в этом роде, — сказал таксист. — Где-то на Фулем… там большая суматоха.

Монти прижалась лбом к заднему стеклу, вглядываясь, не преследуют ли их. Но движение оставалось спокойным, и она не увидела ничего подозрительного.

Когда они приближались к въезду на эстакаду Хаммерсмит, справа были ясно видны огни клиники «Бендикса». Монти попросила водителя найти платный таксофон. Он повернул на следующем же съезде и подрулил к одинокой будочке рядом с гаражом.

Она сказала ему подождать, зашла в будочку и набрала номер телефона отца. Гудки раздавались добрых две минуты, она отчаянно надеялась, что отец ответит. Сон у него был не очень крепкий, и если он дома, то звонки его разбудят.