Алхимик - Питер Джеймс

Капот ее автомобиля был поднят. Юноша с бритой головой стоял у пассажирской дверцы и, нервничая, посматривал на улицу. Его спутник чуть ли не по пояс залез в двигатель. Звуки оборвались резко и неожиданно: второй молодой человек вылез из-под капота и с треском захлопнул его. Мальчишка был высок, долговяз, с гребнем волос на голове.

Монти в ярости заколотила по оконному стеклу.

— Эй! — завопила она. — Эй, вы!

Поскольку она была голой, то рывком схватила свой макинтош. В это время зазвонил телефон, но она не обратила на него внимания. Через несколько секунд она вылетела за дверь и, полная слепой ярости, преодолев ступеньки лестницы, выскочила на тротуар.

В это время ее «эм-джи» подал признаки жизни и сдал назад, стукнувшись о соседнюю машину; послышался звон разбитого стекла, отчего Монти вскипела еще больше. Взревел двигатель, взвизгнули шины, и ей осталось лишь беспомощно смотреть, как ее машина с ревом вылетела со стоянки, сделала крутой разворот и понеслась, исчезая из вида, по дороге.

Монти, как была босиком, побежала за ней. Она ее догонит. Может догнать, подумала она, если угонщикам придется сделать остановку перед поворотом на Фулем-роуд.

Внезапно автомобиль резко сбросил скорость и словно бы засветился изнутри — как будто корпус стал прозрачным. Крыша вспучилась, как-то странно поднялась в воздух, отделившись от машины, и, колыхаясь, пролетела несколько ярдов, как гигантская летучая мышь. Салон превратился в огненный шар. Обе двери резко распахнулись.

Монти показалось, что она налетела на какую-то невидимую стену, отчего у нее зазвенели все кости, и она остановилась как вкопанная. Уши заложило. Показалось, что весь кислород с улицы был мгновенно высосан. Затем ее чуть не сбила с ног мощная взрывная волна, и лицо опалило жгучей вспышкой.

Раздался низкий гулкий грохот, и обломки «эм-джи» разлетелись в разные стороны. Машина, наклонившись набок, скользнула через дорогу, врезалась в стоящий автомобиль и перевернулась. Она увидела шасси, выхлопную трубу с глушителем и кардан — словно машина была вскрыта массивной открывалкой для консервных банок. Вокруг все было залито реками пламени. Раздался глухой рокочущий звук, и столб пламени взлетел в воздух на тридцать футов.

Монти нырнула в проем между двумя стоящими машинами. Она услышала треск, и какой-то предмет пролетел мимо нее. Ударившись об асфальт, он подскочил и остался лежать. Монти на коленях подползла к ближайшему бамперу, вцепилась в него и, чувствуя, что сама может в любую секунду взлететь на воздух, уставилась на огненный шар.

Сквозь языки пламени она разглядела неподвижный почерневший предмет, который лежал, наполовину вывалившись из открытой дверцы со стороны водителя. Судя по очертаниям, это был человек.

В окнах окружающих домов стал вспыхивать свет, Монти слышала звук открывающихся окон и дверей. И этот жуткий шипящий рев разгорающегося пламени. И густая удушающая вонь горящей краски, и слабый тошнотворный запах поджаренного мяса.

Она подавилась, всхлипнула от ужаса и схватилась за край бампера с такой силой, словно это был спасательный плот. Она снова подавилась, когда запах горящей плоти усилился, и тут ее вырвало.

Она услышала звук шагов, бегущих мимо нее. Голоса. Кто-то кричал. Она продолжала оставаться на месте. Казалось, что прошла вечность прежде, чем она услышала сирену. Облик обугленной фигуры продолжал стоять перед глазами Монти. Что-то, мигая голубыми огнями, проехало мимо нее. Затем еще одна машина. И еще. Пожарные, «скорая помощь». Истерические вопли их сирен. Две полицейские машины, одна за другой. И снова сирены, сирены…

Затем после приказа, отданного в мегафон, наступила мертвая тишина.

— Отступить назад! Просим всех отступить назад.

Монти оставалась в своем маленьком мирке. Она скорчилась над лужей своей же рвоты и, сжавшись между двумя стоящими машинами, дрожала от страха.

«Надо пойти с кем-то поговорить, — подумала она. — Рассказать им, что это моя машина». Но ей не хотелось признавать, что этот уродливый искореженный предмет, догоравший, как погребальный костер, принадлежал ей.

Она не могла разговаривать. Она была не в состоянии объяснить, что, какая бы взрывчатка ни была подложена в машину, она предназначалась для нее.

91

Клавиши шелестели ровно и безостановочно. Клик-клик-клик, пауза, клик-клик-клик, пауза — порой этот мерный шелест прерывался лишь тихим ругательством или необходимостью сдать курсор назад. Дик Баннерман клевал клавиши одним пальцем каждой руки, глядя, как на сером экране возникают ряды черных букв: «АГТ ТЦА ТГГ ГАА ААГ ЦАА…»

Группы — кодоны — по три из четырех оснований. Аденин, тимин, гуанин, цитозин — это были строительные блоки бытия. На листах проявленных пленок, которые лежали рядом с ним, он читал их в длинных колонках горизонтальных строк, которые напоминали штриховой код.

Пока была только одна осечка, если можно так выразиться, в самом начале недели: его первоначальный анализ показал, что «Матернокс» содержит ДНК, но, когда он попытался вырастить ее, ничего не получилось. В серии последующих тестов он выяснил, что это была не ДНК, а РНК. В генной инженерии вирусы РНК часто используются как система доставки. То есть похоже было, что капсула «Матернокса» содержала некую форму попытки генной инженерии. Но какой именно?

С помощью реверсивной транскриптазы он скопировал и перевел РНК в ДНК и получил возможность провести с ней серию вертикальных гелевых тестов, которые оставили свой след на листах пленок. Каждая из них содержала двести оснований, первые из которых он сейчас выводил к себе на экран. Он должен был придумать подходящее название для этого теста — такое, которое позволяло бы ему тут же опознавать его, но для другого ровно ничего не значило бы.

«КАПСУЛА 1, SEQ», — напечатал он.

Затем нашел в Интернете адрес Лондонского банка данных по геномам, Британского центра организации «Геном человека», набрал его данные и стал ждать соединения. Через несколько секунд на экране появилось знакомое приветствие «Добро пожаловать в Центр ресурсов „Геном человека“», а вместе с ним — инструкции и список различных вариантов действий.

Организация «Геном человека» из всех совместных научных предприятий ставила перед собой самые честолюбивые цели. Все ученые имели свободный доступ к серии международных программ, по которым все новые гены идентифицировались и незамедлительно поступали в общую базу данных. В соответствии с целью проекта к 2005 году предполагалось идентифицировать и расположить в соответствующем порядке все сто тысяч генов человеческого тела.

Дик Баннерман включил свою программу «Проскан» и дал указание старенькому компьютеру — провести поиск по всей базе данных и попытаться найти соотношение между двумя сотнями оснований (их комбинацию он только что ввел) и любым существующим геном. Он нажал клавишу «Enter», чтобы начать процесс, и задумчиво откинулся на спинку стула. Такой поиск может занять несколько часов.

Девять часов. Возможно, его ждет долгая ночь, но он был только рад снова оказаться в своей старой лаборатории. Здесь он чувствовал себя легко и раскованно, куда удобнее, чем в том гребаном здании Бендикс — несмотря на все его оборудование и умелых помощников.

Что за грязь, подумал он, в какую проклятую и кровавую кутерьму Монти их втянула. Она была хорошей девочкой и всегда желала только добра, но он, черт побери, должен был следовать лишь инстинктам и не позволять, чтобы она его уговорила. Да, они всегда вместе боролись за финансирование, но добивались успеха, потому что у них всюду были друзья. Им не приходилось отчитываться перед этим слизняком Кроу, не приходилось заполнять бланки в трех экземплярах, когда была нужна коробка для пипеток или хотелось сходить в туалет.

Кроу был из тех людей, на которых он предпочитал не тратить время. Да, это было правдой, что, не в пример многим исполнительным директорам в фармацевтической индустрии, у него действительно было научное образование — и надо признать, достаточно серьезное, — но Баннерман считал его слишком самодовольным и самонадеянным. Кроме того, главной причиной неприязни было то, что Баннерман причислял его к той породе ученых-бизнесменов, которых в исследованиях интересует лишь коммерческая сторона.

Оставив лабораторию, он пошел через кампус, собираясь найти что-нибудь перекусить. По пути он размышлял, насколько неуязвим их контракт с «Бендикс Шер» и не сможет ли его адвокат найти какой-нибудь способ вытащить их отсюда, пока еще старая лаборатория пригодна для работы.

Приободрившись после легкой трапезы, доктор Баннерман вернулся в лабораторию и сразу же заметил, что цифры на экране компьютера застыли в неподвижности, давая понять, что поиск закончен. Он сел и уставился на экран.