Алхимик - Питер Джеймс

Левайн показал ей уединенную нишу за двумя массивными деревьями в кадках. Там они и устроились — Монти в кресле, а детектив на диване рядом с ней. У подошедшего официанта она заказала кофе, а Левайн попросил принести чай.

— Итак, у вас есть какая-то информация о смерти мистера Силса, и вы хотите поговорить со мной на эту тему, — ободряюще улыбнулся он Монти.

Она помнила о необходимости быть осмотрительной.

— Я… я хотела бы обговорить конфиденциальный аспект… между нами. Первым делом…

Успокаивая ее, он поднял руку, и Монти заметила узкое золотое колечко на безымянном пальце.

— Пока вы не потребуете от меня совершенно иного подхода, весь этот разговор будет строго между нами. Договорились?

— Спасибо, — сказала она.

Жестом он дал понять Монти, что она может начинать.

Она рассказала ему все, начиная с первого появления Губерта Уэнтуорта, — о смертях Джейка Силса, Зандры Уоллертон, Уолтера Хоггина, доктора Корбина и Чарли Роули. О взломах в домах Сары Джонсон, Зандры Уоллертон, Кингсли и в ее собственном. О том, как Коннор нашел «Досье Медичи», и об анализах, которые сейчас делает ее отец.

Левайн внимательно слушал, перебивая, лишь чтобы уточнить кое-какие детали. Похоже, больше всего его заинтриговала несогласованность сообщений о смерти Роули и он был особо заинтересован в информации, какого прогресса добился ее отец, анализируя состав «Матернокса».

Покончив с изложением, Монти испытала смущение и неловкость; она пыталась понять, серьезно ли Левайн воспринял ее историю.

— Кому еще вы рассказывали все это? — спросил он.

— Никому.

— Только вашему отцу, мистеру Уэнтуорту и мистеру Моллою?

— Да. Я была очень озабочена, чтобы не подвергнуть опасности отношения моего отца с компанией. Я не хотела поднимать шум, мы могли ошибаться.

На лице Левайна ничего не отразилось.

— Могу оценить вашу озабоченность, мисс Баннерман, и вы поступили совершенно правильно, обратившись ко мне. — Он посмотрел на часы, и на мгновение в его глазах появилось рассеянное выражение, словно он уже думал о следующей встрече. — Вне всякого сомнения, было бы непродуманно предпринимать какие-то действия, пока мы не узнаем результаты анализов. До тех пор я сомневаюсь, что обладаю достаточными доказательствами, говорящими, что вам угрожает физическая опасность и что я обязан взять вас и вашего отца под круглосуточную охрану полиции. Но вот что я сделаю незамедлительно — отдам приказ не выпускать из поля зрения ваш дом и вашу лабораторию в Беркшире; и если вы дадите мне номер вашей машины, я поручу своим патрулям не спускать глаз с вашего автомобиля. Кроме того, у меня есть коллеги в отделе полиции Вашингтона — и я сделаю все, чтобы о вас позаботились.

Ей показалась в его взгляде теплая искорка, и она почувствовала себя спокойнее.

Он достал из бумажника карточку и протянул ей.

— По этим номерам вы можете найти меня и днем и ночью — тут моя прямая служебная линия и домашний номер. Если что-то испугает вас, звоните без всякого смущения. Сразу же ищите меня. — Подняв руку, чтобы попросить счет, он сказал: — Если у британских налогоплательщиков не хватит средств защитить вас, то по крайней мере на чашку кофе для вас они расщедрятся. — При этих словах у него был настолько серьезный вид, что она с трудом уловила юмор в его словах.

Получив обещание Левайна, что полиция будет бдительно присматривать за ней, за отцом и за Коннором, Монти, испытывая облегчение, покинула отель.

Пройдя по узкой Ковент-Гарден и обогнув гостиницу сзади, она вышла к стоянке, где припарковала свой «эм-джи».

— Монти! Привет! Что ты здесь делаешь?

Удивленно повернувшись, она увидела Анну Стерлинг, которая, нагруженная пакетами с покупками, спешила к ней.

— Я? Вот что ты делаешь? — Монти была рада увидеть свою подругу, но в то же время смущена, что вынуждена скрывать от нее тайну.

Анна, в леопардовых легинсах и с копной вьющихся волос, над которыми только что поработал парикмахер, прекрасно выглядела.

— Я кучу! — сказала она. — Праздную!

— Вот как?

Анна радостно кивнула:

— Мы только что с Марком были в клинике профессора Кемпбелла, что на Харли-стрит, и сделали ультразвуковое исследование — по этой части он ведущий специалист в Лондоне. У меня десять недель — и, господи, это просто невероятно! Монти, я в самом деле видела своего ребенка! Он длиной всего в пару дюймов — но я видела, как у него бьется сердечко, как у этой крохотули двигаются ручки и ножки! Врач сказал, что все опасности уже позади и теперь я могу всем говорить, что беременна, — ну не потрясающе ли?

— Просто нет слов, — пробормотала Монти, стараясь проникнуться таким же энтузиазмом. — Великолепно.

— А чем ты тут занималась?

Монти пожала плечами:

— Да просто глазела на витрины. А сейчас собираюсь домой.

— Почему бы нам не выпить? Хочешь, посидим перекусим? Марк отправляется на свой ежегодный мальчишник, и его не будет дома допоздна, да и явится он вдребезги пьяный. Я знаю, тут за углом есть прекрасный китайский ресторанчик.

— Отлично! — Монти была рада этому неожиданному пикнику, но даже рядом с подругой не могла расслабиться.

Распив на двоих бутылку австралийского шардоне, они начали вторую; Монти чувствовала легкое приятное опьянение.

Она понимала, что больше пить не стоит, потому что ей еще ехать обратно в квартиру Коннора, но сейчас это ее не волновало. Она испытывала приятную расслабленность и с удовольствием выслушала безостановочное стрекотание Анны о всех подробностях сканирования. Так ей легче было переносить отсутствие Коннора.

Они уже приканчивали вторую бутылку, и Монти смутно осознавала, что почти вся она пришлась на ее долю; Анна все время повторяла, что акушер разрешил ей не больше бокала в день.

Когда они вышли из ресторана и стали прощаться, было уже больше одиннадцати. Монти легкомысленно отказалась от предложения Анны подвезти ее. Не очень твердо держась на ногах, она забралась в свой «эм-джи». Конечно же ей не стоит садиться за руль, подумала она, когда, прищурившись, пыталась вставить ключ в замок зажигания, а потом, вовремя успев припомнить, нырнула под приборную доску отключить противоугонное устройство.

Поездка до Фулема прошла как в тумане. Пару раз она прикидывала — может, оставить машину и добираться на такси? Она опустила окно, и свежий ночной воздух помог ей немного протрезветь.

Внезапно Монти убедилась, что едет по дороге к дому Коннора, но не помнила, как очутилась здесь. И лишь когда она вылезла из машины, осознала, что забыла проверить, не следит ли кто-нибудь за ней. Впрочем, сейчас ее это не волновало; хмель придал ей смелости, и она смотрела на мозаику света и темноты тихой улицы с воинственным выражением. О'кей, ублюдки, подойдите поближе, если осмелитесь, — я вас не боюсь!

Монти с трудом добралась до парадной двери и только тут поняла, насколько она пьяна. Потребовалось чуть ли не около минуты, чтобы найти ключ, вставить его в замочную скважину и войти. Где-то слабо дребезжал телефон. Она посмотрела на часы. Без двадцати минут полночь.

Звонки продолжались и, похоже, становились все громче. Тут только она осознала, что они раздаются из квартиры Коннора.

— О, черт побери!

Она вскарабкалась по лестнице, с силой вставила ключ в замок и едва не рухнула в холл. Теперь звонки неслись со всех сторон — телефон в гостиной, телефон в спальне. Ближе всего была спальня. Она нырнула в нее, оперлась о стену и шагнула в непроглядную темноту.

Звонки прекратились.

Озадаченная этой внезапной тишиной, она тихо выругалась и включила свет. Не без труда поняв, что в Вашингтоне сейчас двадцать минут седьмого, она подумала, что, должно быть, звонил Коннор.

В квартире стояла полная тишина, и как-то странно было находиться тут без него. Внезапно она остро почувствовала полное одиночество. Воздействие вина сошло на нет, и ее потянуло в сон.

Тррр… тррр… тррр…

Сначала эти звуки отложились в подсознании.

Тррр… тррр… тррр…

Привскочив, она села на постели в холодном поту. Ее окружала непроглядная темнота, и Монти отчаянно пыталась припомнить, где же она находится.

Тррр… тррр… тррр…

Эти слабые звуки были ей знакомы. В Лондоне их слышишь все время; в наши дни они присутствуют в районе любой парковки. Разве что эти звуки были куда более знакомыми.

— Иисусе! — Она скатилась с постели и, спотыкаясь, кинулась в гостиную, в которую падали слабые оранжевые отсветы от уличных фонарей. Монти подбежала к окну и, не веря своим глазам, выглянула из него.

Капот ее автомобиля был поднят. Юноша с бритой головой стоял у пассажирской дверцы и, нервничая, посматривал на улицу. Его спутник чуть ли не по пояс залез в двигатель. Звуки оборвались резко и неожиданно: второй молодой человек вылез из-под капота и с треском захлопнул его. Мальчишка был высок, долговяз, с гребнем волос на голове.