Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев

его

От блеска им начатой славы!

Благословляет он, герой,

Твоё страданье, твой покой,

Твоих сподвижников отвагу,

И весть триумфа твоего,

И с ней летящего за Прагу

Младого внука своего (2, 226).

Сплошная символика: Бородино, Варшава, Суворов и его внук! Мог ли предполагать гениальный поэт, что сочувствие русских либералов падшим через два столетия выльется в ненависть к своей стране, ко всему русскому и к русским?

Кстати. Гениальный поэт очень щадяще отнёсся к полякам: в его патриотической трилогии нет и следа вражды к Польше и её народу. Упомянутые выше стихотворения направлены против политиков и публицистов Европы (в основном Франции), стремившихся разжечь большую войну против России.

В противовес Пушкину открыто враждебную позицию в отношении России и русских занял его недавний друг А. Мицкевич. При этом ему были ненавистны не только царь и его окружение, а всё русское: природа, города и деревни, люди. Страна дикая и пустынная, белая, как лист бумаги, ожидающий чьей-то записи — Бога или сатаны. В этой стране даже лица «пусты, как окружающие их равнины. Всё в России безобразно, надо всем царят страх и кнут».

Лягнул Мицкевич и бывшего друга: «Он продажным языком восхваляет царские победы и радуется страданиям своих друзей, быть может, на родине моей упивается нашей кровью и хвалится перед царём своими проклятиями, как заслугой».

То есть уверенность Вяземского в том, что стихи Пушкина до Европы не дойдут, не оправдалась (Мицкевич жил в Париже) — дошли! Александр Сергеевич явно преуменьшал свою значимость, когда писал: «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой…»

«Тесней наш верный круг составим»

В 1831 году был юбилей открытия лицея. На товарищеской встрече в Петербурге присутствовали: Илличевский, Корнилов, Стевен, Комовский, Данзас и Яковлев. Пушкин на праздновании 20-й годовщины не был, но стихотворение к ней написал — «Чем чаще празднует лицей». В первой строфе упомянул о главных событиях истекших дней:

Давно ль, друзья… но двадцать лет

Тому прошло; и что же вижу?

Того царя в живых уж нет;

Мы жгли Москву; был плен Парижу;

Угас в тюрьме Наполеон;

Воскресла греков древних слава;

С престола пал другой Бурбон;

Отбунтовала вновь Варшава (3, 469).

А что бывшие лицеисты? Как для них прошли эти годы?

Так дуновенья бурь земных

И нас нечаянно касались,

И мы средь пиршеств молодых

Душою часто омрачались;

Мы возмужали; рок судил

И нам житейски испытанья,

И смерти дух средь нас ходил

И назначал свои закланья.

Шесть мест упраздненных стоят,

Шести друзей не узрим боле,

Они разбросанные спят —

Кто здесь, кто там на ратном поле,

Кто дома, кто в земле чужой… (3, 228)

За полтора десятилетия после окончания лицея скончались: Раевский, Корсаков, Костинский, Саврасов, Исаков, Дельвиг. Последний был другом Пушкина, и, конечно, его кончину Александр Сергеевич переживал особенно остро, она наводила на печальные размышления. Но закончил поэт стихотворение «Чем чаще празднует лицей» всё же на оптимистической ноте:

Тесней, о милые друзья,

Тесней наш верный круг составим,

Почившим песнь окончил я,

Живых надеждою поздравим,

Надеждой некогда опять

В пиру лицейском очутиться,

Всех остальных ещё обнять

И новых жертв уж не страшиться.

Пушкин не был с друзьями 19 октября, но летом он посещал лицей. Об этом визите Александра Сергеевича рассказывал лицеист того времени и будущий академик Яков Карлович Грот:

— Никогда не забуду восторга, с каким мы его приняли. Как всегда водилось, когда приезжал кто-нибудь из наших «дедов»[118], мы его окружали всем курсом и гурьбой провожали по всему Лицею. Обращение его с нами было совершенно простое, как со старыми знакомыми; на каждый вопрос он отвечал приветливо, с участием расспрашивал о нашем быте, показывал нам свою бывшую комнату и передавал подробности о памятных местах. После мы не раз встречали его гуляющим в Царскосельском саду, то с женой, то с Жуковским.

О лицейских годовщинах не забывали и узники сибирской каторги. В 1831 году И. И. Пущин томился в тюрьме Петровского завода Иркутской губернии. Не имея возможности писать сам, он делал это через А. В. Розен, жену декабриста. 5 февраля Анна Васильевна сообщила бывшему директору лицея Е. А. Энгельгардту:

«Грустно ему было читать в письме вашем о последнем 19 октября. Прискорбно ему, что этот день уже так мало соединяет людей около старого директора. Передайте дружеский поклон Ивана Ивановича всем верным Союзу дружбы; охладевшим попеняйте. Для него собственно этот день связан с незабвенными воспоминаниями. Он его чтит ежегодно памятью о всех старых товарищах, старается, сколько возможно, живее представить себе быт и круг действия каждого из них.

Вы согласитесь, что это довольно трудно после столь продолжительной и, вероятно, вечной разлуки. Воображение дополняет недостаток существенности. При этом случае Иван Иванович просит напомнить вам его просьбу, о которой, по поручению его, писала уже к вам: он желал бы иметь от вас несколько слов о каждом из его лицейских товарищей. Вы, верно, не откажете исполнить когда-нибудь его желание, — это принесет ему истинное удовольствие».

Лицеисты пушкинского выпуска с 1824 года на все свои встречи приглашали Е. А. Энгельгардта, который к тому времени вышел в отставку. То есть Егор Антонович был в курсе жизни «дедов». Кроме того, Энгельгардта и Пущина связывала тайна, которая для бывшего директора лицея пахла Сибирью: перед своим арестом 16 декабря 1825 года Пущин передал ему наиболее ценные документы из архива руководителей Северного общества декабристов, и Егор Антонович сберёг их. Сохранились также многочисленные письма Энгельгардта к лицеистам первого выпуска с отзывами о Пушкине и его литературных занятиях.

Часть VI

«Я ему прощаю, но…»

Камер-юнкер

Вернувшись осенью 1831 года из Царского Села в Петербург, Пушкин ввёл супругу в доступные ему светские семьи. Везде Наталья Николаевна имела успех. Дарья Фикельмон писала Вяземскому о супругах: «Пушкин к нам приехал, к нашей большой радости. Я нахожу, что он в этот раз ещё любезнее. Мне кажется, что я в уме его отмечаю серьёзный оттенок, который ему и подходящ.

Жена его прекрасное создание, но это меланхолическое и тихое выражение похоже на предчувствие несчастия у такой молодой особы. Физиономии мужа