Журнал «День и ночь» 2011–03 (83) - Анатолий Аврутин

Александр Петрушкин[72]

Эфедрин

Death experiences. Internet.net

Алёне Мироновой

ну вот и дочикались завтра конец интернетуна все расстояния голос стоит воплощённыйа нас с тобой нет и пространны со света ответыв лощёной бумаге завёрнутый голос прощённыйну вот и дочикались завтра почти наступилов его жестяные следы смотрит мальчик почтиудивлённоон снова один и это наверно красивохотя и хреново пока отъезжают вагоныпочтово они разрезают пирог моего доязычьярасклёвывать бельма хвалёной земле безымяннойи почва набухла пока я бухал некрасиворасчёсывал эти почти электронные раныну вот и нугою запахло или кирзоюи письмам итить теперь долго почти что неделюну вот и дочикались — что же я завтра раскроюна все расстоянья стою и в се счастье не верюну вот и дочикались нету коннекта искроюво тьме летит ангел почтовый лиловый горбатыйи новый язык проявляется на негативенепойманный в сети и импульсы и килобайтыпопробуй молчать эти десять секундпока отключаются ботыпока осыпается синим слепой монитор — воскресеньесвоё наблюдает мужик на вокзальном перронес почтово-багажным почистив несуетно перьяну вот и дочикались ангел мир снова обширенстоит сам в себе как будто мороз дед и новыйнесчисленный век и человек неудобени этим прекрасен что смертени этим огромен

Эфедрин

о бармаглотище немого языкаподохшая как яблоня ослицане вывезти ей под обстрел меняи отчего как эфедрин мне снитсясолёная под пятницу москвапохожая на воробья из детстваи лобзик вжик и вжик насквозь меняа кажется что в кадре этомместностькак бармаглотище ты мой немой языкслепое яблоко — больнее мандаринаи как мне до тебя суметь дожитьпоскольку жизнь всё ж оказалась длиннойпоскольку наблюдая местность наспасёт и эфедрина не хватаети на глоток чужого языкакоторого никто ещё незнает

* * *

Прекрасны дворники, когда и их земляуже почти касается — коснётся —как имярек пуглива речь — когдаона ещё в себе самой проснётся?Прекрасны дворники и их несёт земля —считалочка сбывается — живыми,читают землю, и раз, два — четыревыходят ангела из [счёркнуто] угла,с той стороны, где загнутая клумбавсё сохраняет, дворники летят.Звезда их видит и внутри смеётся —до полседьмого. Вырастет гора,и бригадир придёт или приидет:прекрасен дворник, если упадёт —а сверху бог такими их увидит,что утро Бога в отчий приберёт.

* * *

сведёт с ума присутствие зимыкак время кости наши с фотоснимковрентгеновских — и разве были мыиначе как под капельницей — близко

уже сгорание всего всего всегоза минусом под ёлкой мандаринапопробуем представим вкус без вкусахолодное немёртвое зверьё(перечеркнул — поскольку не моёпереписал — поскольку нас не видно)

сведёт с ума наличие имённеобходимость называнья вещимпроизношения с акцентом и нулёмперешиваешь шерстяные вещи

сведёт до насекомого менячтобы раскройщики увидели земляладони разжимает и клевещетособенно как видно детвораглотает нашу жизнь за нас — в беганас ударяет в небеса гремя

как перебежчик

скажу тебе нам не сойти с умапока лучи рентгеновские светятнасквозь отличия зимы и январяпережимают глотку говоря пускайещё немного много не заметят

и я сижу смотрю на этот лучблагодаря судью или присяжныхили подонка что велик-могучзасунул в тело мне и с тем оставил

* * *

…чтобы покоились с миром палочки Коха

Светлана Чернышова

о господи мы выпав из тебялетим как мошка из глубин сибирскихс урановой рудой в одной рукес уродом восковым на колпакес трудом большим припоминая близких

мы край тебе свинцовая водавина виной но мне не удержатьсяи главная задача у з/котсюда прыгнувдо тебя добраться

о господи храни свою рудушугая вертухая и собакуураново здесь нам по глубинетвоей и прочее почти ужене жалко

о господи в краплёном колпакехитином тельника зажаты в кулакеурана Мельпомены пилорамыо господи прощай как я прощузаконника что приведёт к врачу

но больше вероятиечто в яму

Отрывок

и тает как снег империяс берега мир отходитсказать всё легко и простоплачешься не за богаскажешь: пока и лёгкимстанет не то просторноне то неуместно вродеэто дело Харона

вот и река и лодкаречи скользит в фарватерне попадая вечностьслышишь и пропадаюнет никаких империйа эта светла дорогаи неуместно стыдночто тебя понимаю

и переплавив островапрелем горит в гортаникого называешь богомкого призываешь спиртомчистым горит здесь дворники до травы сгораетвывернув наизнанку берегв квадрате смертный

или его отрывок

Водонос

стачивается голос трётся о тёплый воздуххлебников выжил в омске выживет и другоймаленький в знаке рыбы тот ещё Иисусевстречает у каждой двери всех возвращённых домой

перетирая кожи — он пожинает словохлебников этого города или владыко львастачивая подмётки в каждой рыбной тусовкеили же в хлевной лавкепроизнося уа

вынесет да не примет — примет да не скоромнода ничего не скушно — если цветёт свирельу недоумка на пастбищах пажитях по другомукажется птица с жабрамивнове летит в сирень

сегодня какой-то остров волны забили с морячто не читаешь видится сколько то февралярваное словно рубище хлебникова файерволавремя проснуться в этом восточном Генисаретесколько спросили времени?четыре и ночи и дня

стачивает как волос это густое времяа водонос приносит воду к вернувшейся рыбев древесность её гнезда— она говорит нас вынут?— он говорит не заметятчерез считалку дна

Теотиукан

на всякий стиль найдётся адресатзажгись метель — в две теменные доли —размокшая газета от зимылетит по ветру как на договоре

такой вот местный теотиукан:горчица перец — в полведра разорадве первых доли здесь весна виднаа в третью — не смешна —идём по пояс

в земле в песке в пожарах и в бытуа в небе, распивая альфу с бетой,пшеницы корни молятся на тув живое мясо прорастай в деревню

на всякий штиль — мерзавец смотрит — каменьглотает вечность — тихая собакапоест метель здесь в теоти-подольскев колодцах небо восстаёт из праха

Маргарита Ерёменко[73]

Метелью на стекле

В спутанных твоих волосах —Летние мои дожди.Тише сиди на часах,Тише смотри, говори…Потому, если тронется лёд,Ускользнёт моя рука, ускользнёт,Ускользнёт — не будет «ждёт» и «не ждёт» —Просто — пока.В переплётах неподшитых — подол…Будешь петь — любить и пить — голосить,Потому что, если тронется лёд,То подаренных сапог не сносить.Тихо льётся под осиновый колГоремычная вода — пустота,И качается легко-прелегкоТень твоя.Твоя. Легка-прелегка.

* * *

К вечеру затоскуешь,носом почти клюёшь…Это ж во сне такуювыплачешь, засмеёшь —ся колокольцем в омут —не отводи глаза:бледная, как икона,страшная, как гроза.Вон в телогрейке колет —выстиралось бельё.Господи, слева колет,справа — опять поёт.Господи — ночью счастье,а по утрам — грехи.То есть по нашей части —ангелы да стихи.

* * *

Прогретые солнцем луга,И, солнцем твоим прогретая,Легка, совершенно легка,И неразличимо — где ты и я.

Ещё не разлиты водой,Раскрыты и вместе сложены,Листвой говорю, листвой,И паузы невозможны, и…

И руки, и голова,И небо, и облако белое —Листва, говорю, листва,И тело твоё загорелое.

1