Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

они это действительно знали, то мы должны признать, что только предупреждение Черчилля и Рузвельта о беспощадных газовых репрессиях спасло миллионы моих сограждан на полях сражений и в населенных центрах».[1100]

Можно согласиться с Кравченко в том, что такое бездействие позволило только «на тоненького» избежать гуманитарной и военной катастрофы. Но очевидно, что без удачи в таких многочисленных «на тоненького» ситуациях во время войны и сама Победа была невозможна.

А «упрочить» эту тоненькую нить помогла мощная пропагандистская кампания, которую развернули, в первую очередь, не для «внутреннего употребления», а для того, чтобы показать всем «потенциальным агрессорам» нашу готовность к отражению химической угрозы. По всей стране проходили «учения» под эгидой Осоавиахима. И неважно, какого качества были используемые в них «брезентовые противогазы», сам масштаб этих учений демонстрировал нашу готовность противостоять любым «химическим угрозам».

06.45. «Оборона пионеров», Ленинград, 1937 год.[1101]

Такого рода «спектакли на химическую тему»,[1102] поставленные в конце 30-х годов как элемент политической схватки с «мировым буржуинством», после работы группы Адамса (конечно, не только этой группы, но о других мы пока просто не знаем), снявшей угрозу химической войны на два фронта, оказались отличным прологом сознательного блефа в смертельно опасной игре с химическим оружием во время войны с Германией.

Адамсу поверили потому, что он, как и Зорге, представил «не только сообщение, но и доказательства». А доказательства Адамса были результатом работы Дельмара.

Сюрпризы Кларенса Хискея

В дальнейшем Кларенс Хискей сыграл двоякую роль в судьбе А. Адамса. После того, как в 1943 году Жорж был призван в армию, с Эскулапом (Хискей) работал непосредственно сам Ахилл. И именно по наводке Эскулапа Ахилл вышел в 1944 году на Мартина Кемпа:

«Январским вечером 1944 г. «Эскулап» сообщил ему, что один из его старых друзей занят в проекте создания атомной бомбы и имеет доступ к секретным документам, относящимся к её производству».[1103]

Адамс получил от него материалы в количестве нескольких тысяч листов секретных документов (только с мая по август 1944 года в наше распоряжение поступило около 1,5 тыс. страниц!) и образцы обогащённых изотопов урана и тяжёлой воды.[1104] Этот контакт в конечном итоге принес А. Адамсу звание Героя России и славу атомного разведчика.

Как утверждает историк разведки А. И. Колпакиди, «Мартин Кемп» – это не настоящее имя информатора Адамса. Его «в нашей отечественной открытой печати называют «Мартин Кемп» (подлинное его имя неизвестно)».[1105] Плодотворное сотрудничество с ним продолжалось, к сожалению, недолго. Осенью 1944 года Мартин Кемп неожиданно исчез. Спустя несколько месяцев выяснилось, что он умер от лучевой болезни.[1106]

История взаимоотношений Артура Адамса и Кларенса Хискея имеет отношение к обсуждавшимся выше «парадигмам работы» разведок КГБ и ГРУ.

Дело в том, что первоначально по «атомным вопросам» Хискей оказался в сфере внимания не ГРУ, а 1 Управления НКГБ. В архивах СВР есть такое свидетельство:

«Справка на ш/т от 1.4.42 из Н-Й Максим сообщает, что у «Чепа» имеется старый друг, преподаватель Колумб. унив-та Кларенс Хискей (Clarence Hiskey), в разговоре с к-м «Чеп» узнал следующее: Вместе с группой видных физиков и химиков Колумб. ун-та он занят спешной работой над радиоактивной бомбой. Предполагается, что эта бомба будет иметь огромную разрушительную силу на очень большое расстояние по окружности радиусом, возможно, на сотни миль. Люди, знающие о бомбе, опасаются, что она может уничтожить миллионы людей, поэтому большая часть работ относится к разработке способов защиты от бомбы. Никто пока не знает, какое действие будет иметь неожиданно освобожденная радиоактивность на такие прочные вещества как цемент и какая будет продолжительность этого воздействия. За последнее время работы настолько продвинулись вперед, что ученые готовы к испытанию бомбы где-нибудь на большой заброшенной территории, к-я должна быть отгорожена на сотни миль. Работы немцев в этой области идут намного впереди америк-х. Немцы уже готовы применить бомбы, но опасаются, что большая площадь поражения будет недоступной для них самих. По сообщению «Чепа», Кларенс Хискей родился в шт. Висконсин и там же закончил университет. В 1936 г. вступил в организацию земляков, но неизвестно, продолжает ли находиться в ней сейчас. По хар-ре земляков, он надежный человек. В н/вр он офицер запаса армии. Жена его, еврейка, была исключена из земляч. организации, т. к. в унив-те проявила себя как сплетница. В конце беседы с «Чепом» Хискей спохватился и стал просить «Чепа» не разглашать содержания их беседы. Максим намеревается укреплять связь «Чепа» и Хискей с целью вербовки последнего». Рез-я Овакимяна: т. Квасникову. Пр. переговорить со мной».[1107]

Из этой справки на «ш/т» (шифротелеграмму) из Нью-Йорка следует, что ещё в апреле 1942 года сотрудник резидентуры НКГБ «Максим» узнал от некоего агента Чепа, что его «старый друг» Кларенс Хискей работает в Колумбийском университете над «радиоактивной бомбой».

Относительно Чепа можно предположить, что это химик Джон Хичкок Чапин (John Hitchcock Chapin), который, судя по имеющимся данным, мог быть «слугой двух господ» – и разведки НКГБ, и разведки ГРУ, поскольку, как было установлено в расследовании комиссии по антиамериканской деятельности в 1948 году, «Чапин, по настоянию Кларенса Хиски, согласился взять на себя контакты с Адамсом».[1108]

Сегодня мы знаем, что в это время Хискей уже сотрудничает с Ахиллом и Дельмаром (Адамсом и Ковалем) по вопросам химического оружия. Но, судя по раскрытым данным ГРУ, он в это время ещё не сообщает им сведений о «радиоактивной бомбе»! Да и собственной болтливости в разговоре со «старым другом» (Чепом), который в это время в глазах Хискея никак с разведкой не связан, откровенно испугался.

Судя по дальнейшему изложению, «Максим» плохо представляет себе, о чём идёт речь, но, на всякий случай, «намеревается укреплять связь «Чепа» и Хискея с целью вербовки последнего».

В ответе на эту информацию Центр (вероятно, после быстрых переговоров Овакимяна и Квасникова) уже через четверо суток, 5 апреля 1942 года, сообщает Максиму, что

«Сообщение, полученное от Хискей по в-су о ведении амер-ми больших работ по урану-235 правильны, хотя и во многом преувеличены в отношении достижений. Над этим в-сом усиленно работают в Англии, Германии и США. В-с об использовании энергии урана для воен. целей представляет для нас большой интерес».[1109]

И дальше следует перечень семи конкретных вопросов по «атомной тематике», которые нужно осветить в ходе дальнейшей работы. Совершенно ясно, что у «Максима» появляется шанс при точном ответе на