Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

«Спасители являлись повсюду, – вспоминает Себастьян Хаффнер, – длинноволосые, во власяницах, провозглашавшие, что посланы Богом для спасения мира. Самым удачливым из них был некий Хауссер: он печатал плакаты, проводил массовые собрания и имел множество последователей в Берлине. Его мюнхенским аналогом, согласно газетам, был некий Гитлер, который, правда, отличался от своего берлинского соперника возбуждающей грубостью речей и побивал все рекорды вульгарности дутыми угрозами и неприкрытым садизмом. Гитлер хотел установить тысячелетнее царство, уничтожив всех евреев, тогда как некий Ламберти из Тюрингии хотел сделать это с помощью народных танцев, пения и игр. У каждого спасителя был свой стиль. Никто и ничто не вызывало удивления, люди давно забыли, что значит удивляться»307.

«В немецком уме есть сильная иррациональная составляющая, – пишет Йохен Кирхгоф, – и он чувствует свое превосходство над западноевропейским рационализмом… С позиций этого ума декартовское clarté (ментальная ясность) кажется плоской, искусственной… У немецкого ума есть давняя склонность к запредельному, глубинному в бытии. Это соответствует немецкой увлеченности вещами духовными, эзотерическими, сверхчувственными, оккультными, а также магией и всякого рода тайными обществами… В немецкой философии всегда есть что-то от мистицизма, от Мейстера Экхарта и Якоба Бёме. Западные европейцы склонны считать немецкий иррационализм близким к демонизму, к общению с мертвыми. За всем этим они чувствовали сползание в средневековье, к “тевтонскому варварству”… Это соответствует уровню “позавчерашнего дня” в немецкой ментальности, “древней основе неврозов”, “тайной связи германской природы с демоническим”, как говорит об этом Томас Манн, видящий здесь один из источников национал-социализма…»308

Живые и мертвые

В рассматриваемые нами годы самой распространенной формой оккультизма (не считая астрологии) был спиритизм. С незапамятных времен спиритизм, в самых разнообразных формах, был способом вступить в контакт с незримыми мирами и невидимыми существами, которыми, как предполагается, эти миры населены; он играет немаловажную роль в легендах и мифах всего мира. Сегодня спиритизм называют «ченнелингом», но, в сущности, это одна и та же оккультная практика. В настоящее время легко отнестись к контактам с мертвыми с пренебрежением, однако это ведет к недооценке серьезности спиритического движения, завоевавшего Америку и Европу к концу девятнадцатого века. Это движение появилось в США, и начало ему положил полтергейст сестер Фокс в 1848 году. Спиритизм мгновенно превратился во всеобщую манию, что подготовило почву для Теософского общества, семена которого будут посеяны Блаватской и Олкоттом в 1875 году. Стоит напомнить, что как Просвещение, так и спиритизм с теософией зародились в англосаксонских странах, известных своим реализмом и прагматизмом.

Последователи спиритизма считали его ни больше ни меньше как новой религией. «Вопрос о будущей жизни, надежда на то, что смерть – это еще не конец, так глубоко коренятся в людях, что это невозможно оставить без ответа»309. «Люди, жаждущие просветления и руководства, собираются в так называемый “кружок”. Их больше не удовлетворяют ни церковные церемонии, ни воскресная проповедь, которая превратилась в пустые звуки, не затрагивающие душ. Их живому духу нужна реальная пища»310. Спиритизм, очевидно, был составной частью процесса расставания со средневековым прошлым и перехода к новым временам.

«В шестидесятые-семидесятые годы девятнадцатого века множество спиритических групп стали устраивать свои собрания по воскресеньям, как альтернативу христианской службе. Здесь были лекции, молитвы и проповеди, которые читали медиумы в трансе, а также пение хором (существовали даже спиритические песенники). Эти спиритические организации смело называли себя “церквами”. Однако при этом считалось, что новая вера должна быть свободной от догм и застывших откровений, поддаваться проверке опытом и основываться на общепонятных естественных феноменах»311. Священника заменял медиум. «Причастность к спиритизму давала образованным людям ощущение того, что они стоят на границе между христианским откровением и опытным знанием материалистической науки. В этом смысле спиритизм был самой передовой наукой той эпохи, верившей в прогресс. После открытия электричества, телеграфа и рентгеновских лучей идея материи как конкретной реальности стала постепенно исчезать. Казалось очень правдоподобным, что и сверхчувственный мир скоро будет доступен экспериментальным исследованиям. Был открыт путь к созданию “трансцендентальной спиритической науки”»312.

Какие же ответы давал спиритизм тем, кого в первую очередь беспокоила проблема собственной смерти и смерти родных и близких, а значит и проблема смысла жизни? «Ответ спиритизма состоял в том, что наши близкие по-прежнему живут в “промежуточном мире”, продолжая там развитие собственных душ, что они незримо присутствуют среди нас, принимают активное участие в нашей жизни и с ними в любой момент можно вступить в контакт. Таким образом, как отдельная личность, так и круг родных и близких продолжали существовать и после смерти. Спиритизм в некотором роде восстал против идей, господствовавших в то время, отстаивая свое понимание смерти, в котором нет места скорби – ведь смерть не уничтожает ни саму личность, ни ее связь с другими»313.

Действительно, спиритизм считал себя наукой или, как минимум, областью исследований, которые в итоге приведут к созданию новой науки, где должное внимание будет уделено нематериальному. Ведь именно оно может оказаться основой, в которой коренится материальное. Спиритизмом интересовались известные ученые, например астроном Камиль Фламмарион, физиолог Шарль Рише, психолог Жан Пиаже и физик и химик Вильям Крукс (а также писатели Виктор Гюго и Артур Конан Дойл). Главной целью было придать идеям о бессмертии и перевоплощении души статус экспериментально установленных фактов, а не догматов веры. «Оккультизм, – говорил исследователь Карл дю Прель, – это всего лишь неизвестная пока естественная наука. Он и станет естественной наукой будущего».

Спиритические сеансы проводились в узком кругу, во главе обычно стоял медиум. Были медиумы говорящие, их голосом говорил дух, были пишущие, которые предоставляли свою кисть в распоряжение духа, который передавал сообщения, были и те, кто получал послания через движения стола или другого объекта, пользуясь специальным условленным наперед кодом. Были медиумы-целители, были те, кто рисовал, сочинял и играл музыку и даже танцевал. Медиумами в большинстве своем были женщины, «удивительные жрицы». «Спиритизм, по крайней мере отчасти, был феминистской религией. Известно, что в США новую веру основали сестры Фокс. Несмотря на то, что теоретиками спиритизма в основном были мужчины – Эндрю Дэвис, Алан Кардек, Александр Аксаков и другие, – подавляющим большинством медиумов, входящих в транс, были женщины. Они доминировали в спиритических кружках»314. Следовательно, спиритизм сыграл важную роль на первых стадиях феминистского бунта, одной из главных социальных перемен последнего времени. Ульриху Линсе женщины-жрицы новых церквей напоминали пророчиц апокалиптических движений прошлого. В 1871 году Артюр Рембо писал: «Когда кончится бесконечное рабство женщины и она будет жить сама и для себя… она тоже станет поэтом!» Под «поэтом» Рембо подразумевал высшее состояние, доступное человеку. «Женщина свершит открытия в неизведанном!»315

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});