Русалочья удача. Часть 1 (СИ) - Рубцова Налия

– Кровь только твоя? – спросила она равнодушно.

– Нет,– Горислава шмыгнула носом. – Их тоже.

– Их?

– Мальчишки. Мал, Четвертак, Вячко… Они начали… Дразниться… – Горислава сжала губы. Она не хотела повторять матери, что кричали мальчишки. Ведь они кричали не только про саму Гориславу, но и про её мать.

– Понятно,– голос матери был всё так же равнодушен. – Со всеми троили дралась? Разом?

– Да! – Горислава подняла голову и взгляну на мать яростными, блестящими глазами. Мать, похоже, ей не верила: мальчишкам было уже по десять-одиннадцать, а Купаве только восемь. – Честное слово, мама! Я побила их, заставила землю целовать и извиняться! Я сильная! Очень сильная!

– Сильная?– мать вдруг улыбнулась. Её холодное лицо, напоминающее икону из церквы Финиста, вдруг ожило, стало человеческим.– Всех трёх побила, значит? Молодец!– и поцеловала в макушку. Горислава замерла, не веря, что это не сон: мать целовала её разве что на праздник Возрождения Финиста, раз в год.

К вечеру у девочки начался жар. Она лежала на скомканных простынях с мокрым полотенцем на лбу, дыша сквозь потрескавшиеся губы. В полузабытьи она слышала, как мать с тётушкой Боженой разговаривают.

– Попа надо звать. Видано ли это, чтобы восьмилетка трёх десятилеток побила? Бабы говорят, она их расшвыряла, как тряпичных кукол… Вдруг диавол в неё вселился? – шептала Божена.

– Диваол в ней с рождения, – ответила мать со вздохом. – От отца. Его не изгнать, пока всю змеиную кровь из жил не выцедишь.

– Так что же? Что ж делать-то? Пропадёт девчонка… – запричитала Божена.

– Пропадёт она, если защитить себя не сможет, – мать неожиданно ласково поправила одеяло на Гориславе. – Так что силушка от степного диавола – её спасение. По крайней мере, никто её силой в полон не уведёт, как меня.

Наутро Горислава проснулась совершенно здоровой.

Часто. Часто она дралась. И это сделало её жизнь лучше. Мальчишки прекратили её задирать, а потом они даже начали дружить. Дрались вместе против мальчишек с другого конца Изока. Мать, слушая о её победах, слегка улыбалась, а Божена качала головой.

«Так ты никогда замуж не выйдешь, – говорила она. – Кому нужна драчливая жена?»

«Зато никто меня силой в полон не уведёт!» – отвечала Горислава гордо.

Разницы между браком и полоном она не видела. Наверное, её сердце вообще любить не умело, только ненавидеть. Как же она отличается от Купавы, которая даже после смерти не забыла чувств к своему возлюбленному, хотя и не помнила его лица…

– Горька, мы на постоялый двор идём? – спросила Купава, вырвав змеиню из задумчивости.

– А, – Горислава огляделась и поняла, что мимо двора они прошли. – Наверное. Слушай, Купава, посидишь пока на дворе? Мне нужно…

– Побыть одной? – догадалась Купава. Она обхватила её ладонь своими двумя руками. Между пальцев свисали цветные ленты. – Конечно, сестрица. Только не попади в неприятности, ладно?

– Не попаду,– сказала Горислава. В душе она в это не верила.

Старые шрамы. Часть 2

Некоторое время она бесцельно бродила по городу, потом уселась на берегу, рядом с брошенной, полусгнившей лодкой и тупо уставилась в воду. Змеиня завидовала воде: та текла по руслу к Полуденному Морю, ни о чём не думая и не беспокоясь. А вот ей, Гориславе, нужно было придумать, что делать дальше. Хорошо было бы пристать к какому-нибудь другому обозу, который отправлялся в Маковину, но кто захочет брать в охрану девицу, да ещё змеиню? Гостомысл взял её только по настоянию Божены, но она, Горислава, умудрилась всё испортить. И наверняка разболтал другим купцам, насколько бешеный у змеини нрав, так что просто пристать к обозу тоже не получится….

– Что, утопиться хочешь, красна девица? – насмешливый голос заставил Гориславу вздрогнуть. Рядом с ней стоял Ставр в своём слишком жарком для лета, слишком богатом для простого горожанина кафтане.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Змеиня покачала головой, глядя на незнакомца исподлобья. Она медленно поднялась.

– Спасибо, что заступились за Купаву, сударь, – сказала она, чтобы хоть что-то сказать.

– Да не за что. Путятишна – крикливая баба. Змеи у неё то ли кого угнали, то ли убили, увидит жёлтые глаза – и сразу орать начинает, – Ставр говорил весело, но смотрел как-то холодно. – А мне вот змеи по душе… Да не сверкай глазами – не буду я к тебе приставать, девица. Не в том смысле. А в том, что… Пойдём-ка в кабак, потолкуем.

– А если я откажусь? Дадите уйти, Ставр Елисеич? – спросила Горислава мрачно.

– Дам, что я, разбойник какой, – усмехнулся Ставр. – Только вот ты упустишь хорошую возможность. Меня в городе знают и любят, и я могу помочь тебе с чем-нибудь. Если ты поможешь мне.

«Любят? Скорее, боятся», – подумала Горислава. Но что если Ставр сможет ей помочь? Уговорит какого-нибудь купца, направляющегося в Маковну, взять Гориславу в охранники. Так что она сказала:

– Ладно. Только водку в кабаке я пить не буду.

– И не надо,– согласился Ставр. – У тебя и трезвой голова горячая.

Отвёл он её не в какой-нибудь паршивый шинок, а в лучший кабак в городе, находившийся в двух шагах от княжеского терема, который возвышался на холме надо всем городом. Полы тут были чисто выскоблены, а кроме общего зала были огороженные резными деревянными стенками комнатки. В такую её и провёл Ставр, крикнув:

– Хозяйка, дай-ка икорки с караваем! У меня тут гостья!

Буквально через пару ударов сердца перед ним появился и каравай, и миска с искрой, и дымящиеся кружки извара, пахнущего мятой.

– Угощайся,– сказал Ставр.

– Может, сразу к делу? – спросила Горислава.

– К делу так к делу. Понимаешь, у меня есть друзья в окрестностях, с которыми у меня вышел спор, – Ставр положил руки на скрещенные пальцы. – Мы решили разрешить его по-мужски. Мой боец против их бойца.

– Понятно,– Горислава криво усмехнулась. Что ж, её репутация бешеной твари неожиданно пригодилась. – У вас что, совсем с бойцами плохо, раз хотите меня? Вы ж ни разу не видели меня в деле.

– Они выставили со свой стороны змея, – сказал Ставр. – Такого же, как ты – с огнём внутри.

Улыбка мгновенно сползла с лица Гориславы.

– Может, простаков на ярмарке ты и могла дурить, но я знаю – степняка с огнём может забороть только другой степняк с нутряным огнём. И тут подвернулась ты. Так удачно.

– Я никогда не дралась с другим… Таким же как я, – сказала Горислава.

– Всё случается в первый раз, верно? – Ставр улыбался.

– Нет,– отрезала Горислава. – Я не буду сражаться с другим змеем.

– Боишься?– глаза Ставра были холодные и насмешливые.

– Я не боюсь,– сказала Горислава сквозь зубы.– Я просто знаю, что не во всякую драку стоит лезть.

Как же глупо это прозвучало из её уст. Но события последних дней даже дурака заставили бы серьёзно призадуматься – а совсем дурой Горислава всё же не была. Как будто боги специально ожили для того, чтобы указать ей на то, что неправильно она живёт. Или у неё, диаволицы, внезапно появился ангелос-хранитель.

Она встала. К богатому угощению Горислава даже не притронулась.

– У меня есть кое-что, что заставит тебя передумать, – сказал Ставр.

Он достал из кошеля на поясе и положил на стол стеклянный браслет Купавы.

***

«Прости, сестрица, я всё-таки попала в неприятность», – с горечью подумала Купава. Она смотрела на потолок той клети, куда её кинули. Руки были связаны за спиной, а затылок ныл: приложили её по голове от души.

«Я такая глупая…»

Она привыкла считать, что опасность исходит от мужчин. Девочке с живыми чёрными глазами, которая сказала ей, что сестрица Горислава послала за Купавой, русалка поверила. Зашла вслед за ней в какой-то переулок – и тут же получила по голове. Очнулась уже здесь.