Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Тут что, свалку не закрыли? Где вы все это берёте⁈

В вестибюль вошёл Йигис, и охрана переключилась на него — кроме двоих, которые глазели на Иджеса и Гедимина, будто те могли невесть что устроить. Да ремонтника уже и тянуло — находиться тут, без скафандра, под подозрением неизвестно в чём, было очень неприятно.

— Все трое здесь? — донёсся из соседнего помещения человеческий голос, чуть искажённый динамиками экзоскелета. — Запускайте!

Гедимина подтолкнули к двери.

В этот раз в тяжёлых экзоскелетах были все чужаки; на двоих «федералов» приходился только один представитель «Вестингауза», и тот стоял поодаль, в углу.

— Йигис Марци, командир ликвидаторского отряда «Вайтрока»? Вы отвечали за извлечение и дезактивацию трубопровода на битумодобывающих предприятиях?

— Да, в соответствии с предписаниями, — бесстрастно ответил Йигис. Его лицо окаменело, только цвет радужки выдавал недовольство.

— Конкретные исполнители… — манипулятор экзоскелета развернулся к сарматам. — Гедимин Кет и Иджес Норд, верно? Причём первый из них работал по договору подряда, а его основное место работы — ремонтная бригада при АЭС?

— Гедимин — один из лучших механиков «Вайтрока» и опытный ликвидатор, — отозвался Йигис, не дожидаясь, пока Гедимин промигается и откроет рот. — Мы тщательно подбираем специалистов для опасных работ. Повреждение извлекаемой трубы чревато радиационным заражением…

— Вот о нём и пойдёт разговор, — манипулятор качнулся в сторону Иджеса. Экзоскелетчик видел сарматов на внутреннем мониторе и мог не вертеть условной головой — но как-то ему приходилось привлекать к себе их внимание.

— Иджес Норд, вы — ликвидатор по штату. Вы прибыли на станцию добычи битума… Что происходило дальше?

— Поддели трубы домкратом и вытащили, — Иджес пожал плечами. — Закатали в защитное поле, вывезли в могильник. Там было на сантиметр барита. Нужен другой промыватель — от этого никакого проку.

— Какой был фон рядом с извлечёнными трубами? Со скважиной после извлечения? И… не заметили вы в его спектре что-то странное?

Иджес снова пожал плечами.

— Двадцатикратная норма, бета и гамма. Обычное дело — где барий, там и радий. Тут рядом урановые пласты…

— Это нам известно, — перебил его экзоскелетчик. — Значит, ничего необычного… Вы сдавали осадок на анализ? Проверяли его состав?

— Я сканировал… — открыл было рот Гедимин — и тут же закрыл, обнаружив, что на него все смотрят.

— Вы? — переспросил экзоскелетчик. — Проводили какие-то замеры? Вы — сотрудник контрольной лаборатории «Вайтрока»? Кто вас уполномочил?

Гедимин угрюмо сощурился.

— Сканер, — он хотел было показать прибор, но вспомнил, что пришёл с пустым запястьем. — И там был ирренций. Отдельные атомы, очень мало. Но был. Я предупредил ликвидаторов…

Он не мог видеть лиц экзоскелетчиков, но ему померещились их долгие задумчивые взгляды. Через полторы секунды один из «федералов» нарушил тишину.

— Оставим пока вопрос о ваших полномочиях и очень странном любопытстве… Йигис Марци! Вы получили доклад об ирренции в баритовом осадке?

Лицо Йигиса осталось каменно-спокойным.

— Отчёт, составленный по докладам, отправлен в администрацию. В трёхдневный срок, согласно предписаниям. О дальнейших действиях совета «Сармы» мне ничего не сообщали, и новых предписаний я не получал.

— Очень хорошо, — ровным голосом проговорил проснувшийся в углу «вест». — По вашей работе по утилизации отходов нареканий нет. Если вам нечего добавить — можете быть свободны.

…Гедимин при первой возможности шмыгнул в барак и со вздохом облегчения вделся в броню. «Макаки» с их вопросами и так были достаточно неприятны, — стоять перед ними практически голышом было неприятно вдвойне.

Ликвидаторы в штабе разбрелись по углам и оттуда угрюмо щурились. Йигис облокотился на стол с голографической картой, но на неё не смотрел.

— Не моя забота, что там плавает в рассоле. Моё дело — извлечь и сбросить в могильник. Пусть теперь общаются с «Сармой». Гедимин! Тебе-то чего молча не стоялось⁈

— Но там же был ирренций, — пробормотал сармат, глядя на карту. Битумокачки на южном берегу Атабаски обвели красным; несколько сменили цвет на жёлтый — видимо, те агрегаты «Налвэна», где успели поставить меевые каскады и удалить лишние радионуклиды.

— Значит, теперь саботажники — не мы, а «Сарма», — невесело ухмыльнулся биолог Сарда. — Ну да их небось трясут с первого дня. Отвечать за весь этот ядерный балаган — врагу не пожелаешь!

— Станция в порядке, — Гедимин сердито сощурился. — А за рудниками следить надо было.

Ему было не по себе — по всему выходило, что за смерти в человеческих городах кого-то должны расстрелять. В этот раз — не его и не тех, кого он знал, — но за координаторов «Сармы» ему было тревожно. «Надеюсь, уже сообразили, что станция не при делах — и от нас, наконец, отстанут…»

06 апреля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин! — голос бригадира звенел от волнения. Это был не Гезуш, — кажется, ремонтник с третьего энергоблока. Под потолком его отсека мигал красный светодиод. Гедимин выпрямился, едва не своротив верстак вместе с боковой переборкой.

— Третий блок, реакторный, вентиляция не тянет. Температура растёт, поднялась уже на полсотни. Давай быстрее, пока реактор держится!

Гедимин дёрнулся было к воротам, но ошалело мигнул.

— Чего своих не послал?

— Щас пошлю, — бригадир развернулся к застывшим на месте ремонтникам. — Но у тебя лучше выйдет. Беги, они догонят!

«Третий? Вентколонна?» — Гедимин, почти бегом огибая вспомогательные ангары, прикидывал, что могло выйти из строя. За плечом болталась объёмная сумка со сменными фильтрами. «Если в них дело — поменяю. Если насос — поправлю на коленке, в течение дня заменим. Если патрубок повело… а ведь повело, скорее всего,» — думал он, прислушиваясь к гулу вентколонн. В шуме воздушных насосов станции трудно было уловить посторонние звуки, но чем ближе Гедимин подходил к энергоблоку, тем отчётливее слышал хриплое шипение. «Так и есть. И не один. Когда меняли фильтры?.. Видимо,