Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

отозвался «Рузвельт». — Вы работали внутри… альнкита, находящегося в критическом состоянии?

— Я твэлы не трогал, — буркнул Гедимин. — Это просто датчики…

— Не хватало ещё, чтобы вы… — донеслось из экзоскелета, но второй поднял манипулятор, и первый замолчал.

— Отлично. Значит, вы, Гедимин Кет… это вы?.. занимаетесь работами в зонах повышенной опасности. И одновременно крутите гайки в газовой службе. Сколько вообще чело… сарматов в вашей бригаде?

— Семеро, — отозвался Гедимин. — А тут нужен ремонт.

— Даже не сомневаюсь, — процедил «Рузвельт». — При такой организации работы… Можете возвращаться к своим делам.

Инспекция вышла. Ещё пару минут в ангаре было тихо — все напряжённо прислушивались к лязгу металлических «сапог» по мостовой.

— Ну и чего они тут намерили? — не выдержал местный механик. Бригадир пожал плечами.

— Явно ничего такого, что дозиметристы не видели. Ещё к ремонтнику зачем-то прикопались… Гедимин, ты же, из реактора вылезая, моешься? И под дозрамкой проходишь?

Гедимин кивнул — тут в подробности лучше было не вдаваться.

— И ничего у нас тут не радиоактивно, — проворчал механик, глядя на карманный накопитель дозы.

— Ну вот, а ты про ликвидаторов спрашивал, — бригадир невесело ухмыльнулся. — От них-то, может, и отстали. А на станцию ещё только зашли. А она — больша-ая…

…За верстаком Гедимина сидел хмурый бригадир Гезуш.

— Что, видел инспекцию? — мрачно спросил он. — Ну, поздравляю. На следующий ремонт пойдёшь втроём.

Гедимин мигнул. Судя по угрюмым лицам ремонтников, всем было не до шуток.

— На кой втроем? Там одному не пролезть…

— И я о том же, — буркнул Гезуш, вставая из-за верстака. — Вот эта щель, например, — как ты сюда влезаешь?.. Втроём. И в надлежащей спецодежде. Хорошо, обходчики нам свистнули — твою пушку успели спрятать. Не таскай её сюда, ладно? Найдут — будет много вопросов.

Гедимин растерянно покачал головой. «Чем сфалт помешал? Зачем одну гайку крутить втроём? И при чём тут протечка ирренция в битум?..»

14 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За проходной полоскался на ветру красно-белый флажок, чудом ещё не сорванный метелью. Сармат, вышедший за ворота, быстро оглянулся, поддел древко пальцем — «украшение» вылетело из зажимов и полетело с вихрем снежной крупы вдоль по улице. Гедимин сделал вид, что ничего не заметил. Он, прикрываясь от снега, смотрел на ворота гетто. Они были плотно закрыты, и никакой городской транспорт рядом не маячил. Табло «Обращайтесь к секретарю!» на двери офиса наконец погасло — теперь там горело поздравление с «Днём Жизни». «А. День размножения у „макак“,» — Гедимин покосился на проступающие сквозь метель высотки. Их было бы видно куда хуже, если бы не горящие вдоль крыш цепочки красных и белых огней. «Видимо, поэтому и инспекция не приехала. Лишь бы не размножилась. Их тут и так — до орбиты Седны…»

Он брезгливо поморщился.

— Эй, теск! — из офиса выглянул патрульный. — Это ты — Гедимин Кет?

Сармат насторожился, но кивнул.

— Тебя тут спрашивали, — патрульный понизил голос. — Зайди в переговорную.

В «переговорной» Гедимин уже был — там стоял стол-кольцо со множеством кресел и голопроектором по центру, и оттуда вела неприметная технологическая дверца — прямо в помещение с телепортом. Озадаченный сармат хотел уже туда сунуться, как услышал там шорох, а потом и шаги. Из «технологического помещения», пригнув голову в дверях, выбрался Айзек.

— Ишь ты! — весело удивился он, взглянув на Гедимина. — Как они тебя поймали в такую рань?

— Искал меня? — настороженно спросил сармат. — Что-то с «Налвэном»?

С тех пор, как на станции «поселились» инспектора «Вестингауза», Гедимину редко удавалось подойти к энергоблокам, да и общение с хранителем на расстоянии как-то не задалось — он трогал сармата щупальцем и отодвигался, в контакт не вступая. Щупальце было нагрето сильнее обычного — видимо, и станции передавалась общая тревога. «Интересно, что с „Налвэном“,» — настигла Гедимина запоздалая мысль. «У них тоже есть битумокачки. И тоже проблемные. Маккензи там, наверное, из кожи вон лезет…»

— Нервничает, — вздохнул Айзек. — Делаем, что можем, но когда вокруг столько недружелюбных существ… Ему, впрочем, волноваться не о чем — у нас уже и половину битумокачек открыли. Будем фильтровать через мею. Всё дешевле, чем углеводороды таскать с Титана.

Гедимин кивнул.

— Значит, вы легко отделались? «Налвэну» не будет никакого вреда?

— Кенен не допустил бы, — Айзек криво ухмыльнулся. — А вот вам… ладно, не хочу тебя тревожить раньше времени. Ты-то в любом случае на особом счету. И с подготовленными путями отхода. А я зашёл попрощаться. Не то, чтобы раньше мы часто виделись, — но теперь, боюсь, чаще будешь видеть Вепуата.

— Что? — Гедимин ошалело замигал. — И ты на Равнину⁈ Ты-то что там…

Айзек с усмешкой покачал головой.

— Нет, всё в пределах нашей планеты. Еду на Шпицберген. Посмотришь на карте, где это. Север из северов, север Северного Союза. Будем с Исгельтом строить ИЭС. Крупнейшую в мире. Ему это официально поручили, между прочим. Сорок энергоблоков, — как тебе такое?

Гедимин слушал его, растерянно мигая, пока не устали веки. «Он не назвал Исгельта „Ураном“,» — это было первым, что просочилось в озадаченный мозг. «Сорок реакторов? На каком-то островке⁈»

— Исгельт говорит — ему нужны спецы, — Айзек смущённо потупился. — Гварза, увы, недоступен. А ты… ты, извини, под подозрением. Да, до сих пор. Сорок альнкитов! Маккензи уже расширяет цеха, — старые-то заказы никто не отменял…

— Сорок… — повторил Гедимин. Воображение ему отказывало.

— Зачем столько?

— Северному Союзу и Старой Европе нужно много энергии, — ухмыльнулся Айзек. — Но это так, часть. Основное — переброска в космические колонии. От Луны до Сатурна. Новый космический рывок! А куда рванёшься без энергии?

— С собой бы привезли альнкит. Они некрупные