Сага о йомсвикингах - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

половине X в. Два новых государства Европы, появившиеся на свет примерно в одно время, имели каждое свои интересы в этом районе, а их противостояние могло создать основу для легенды о йомсвикингах (Słupecki: 2000. Р. 58–59). Я. Моравец также считает, что сообщение ряда источников о военных успехах Харальда в земле вендов и основании Йомсборга отражает память о реальных событиях, имевших место в X в. (Morawiec: 2009а. Р. 74; Morawiec: 2014. Р. 126–129, 134–135).

Таким образом, проблема власти Харальда над устьем Одера остается предметом споров и гипотез, убедительного решения данного вопроса пока нет. Поэтому мы не можем утверждать, что в основе легенды о Йомсборге лежит предание о датском господстве в устье Одера на рубеже X–XI вв.

____

Целая группа факторов, оказавших влияние на формирование «Саги о йомсвикингах», по мнению ряда исследователей, связана не с узким историческим периодом, о котором рассказывается в саге (т. е. второй половиной X в.), а имеет отношение к целому кругу проблем истории Балтийского региона в XI–XIII вв. В частности, некоторые авторы указывают как прототип саговых йомсвикингов славянских пиратов, действовавших на Балтике в раннее Средневековье. Так, Э. Кристиансен в обобщающей работе о скандинавах эпохи викингов пишет, что в «Саге о йомсвикингах» рассказы о славянских и скандинавских пиратах, действовавших вдоль побережья Балтийского моря, породили легенду о сообществе отважных воинов, живущих в крепости Йомсборг (Christiansen: 2006. Р. 83).

Пиратство на Балтике имело богатые традиции. Пиратством занимались как славяне, так и скандинавы. Немецкий хронист Гельмольд (1172 г.) называл славян морскими пиратами, главным занятием которых был морской разбой (Гельмольд: 1963. С. 155, 227, 240). Пиратская активность поморских славян хорошо известна начиная c X в., однако своего апогея она достигла в первой половине XII в. в условиях ослабления политической власти в Дании. Даже датский король Свейн Вилобородый в конце X в. попал в руки пиратов, причем, согласно Адаму Бременскому, это были славяне, хотя Титмар Мерзебургский считал их норманнами (Janik: 2007. S. 109). Многочисленные сведения о славянских пиратах приводят Гельмольд в «Славянской хронике» и Саксон Грамматик в «Деяниях данов». Небольшую статью по данной тематике опубликовал в 2007 г. польский историк М. Яник. По его наблюдениям, славяне нападали на такие датские острова, как Фюн, Халланд, Фальстр, Зеландия, а также на немецкие земли, где им удалось разграбить Любек и Гамбург. Целью этих нападений был захват добычи, а также пленников, которых затем продавали в рабство. На датских островах существовали славянские поселения, которые действовали заодно с пиратами, приходившими с южного берега Балтийского моря. Организацией этих нападений занимались славянская знать и местные князья.

Разумеется, определить долю участия в этих нападениях выходцев из Волина не представляется возможным, однако М. Яник отмечает, что он пользовался особой славой как пиратское гнездо. Косвенным подтверждением этого обстоятельства, по мнению польского историка, служит тот факт, что город часто подвергался ответным нападениям со стороны датчан (Janik: 2007). Многие историки считают, что жители Волина занимались разбоем, а сам город рассматривался датчанами как опорная база пиратов, наряду с островом Рюген (Historia Pomorza: 1972. S. 315; Lübke: 2001. S. 29). Также в Волине находили пристанище беглецы из всех скандинавских стран, которые затем участвовали в нападениях на своих же родичей-норманнов (Małowist: 1948. S. 103). Саксон Грамматик называет Волин (Юлин) в контексте событий конца XI в. «certissimum Danorum profugium» (Saxo: 1886. P. 403). Так, по его словам, в Волин бежали два пирата из Сконе – Алли и Херри, и оттуда стали совершать нападения на Данию. В 1098 г. датское войско окружило город и потребовало выдать этих пиратов, угрожая в противном случае разорить город. Пираты были выданы и казнены (Janik: 2007. S. 125; Leciejewicz: 1993. S. 54; Leciejewicz: 1994. S. 77). В «Житии Оттона епископа Бамбергского» (1151–1159 гг.) Эббон рассказывает об одном жителе соседнего с Волином города Щецин, который похвалялся, что часто плавал в датские владения и занимался там грабежами (Котляревский: 1874. C. 111–112).

Итак, у нас есть основания сближать йомсвикингов с морскими пиратами, действовавшими на Балтике в XI–XII вв. и в какой-то мере связанными с Волином. Грабительские походы йомсвикингов и та слава, которую они обрели благодаря своим военным походам, очень напоминают действия славянских и скандинавских пиратов более позднего времени. Поэтому мы можем предполагать влияние пиратской активности на Балтике в этот период на формирование легенды о йомсвикингах.

Польский историк Я. Моравец считает, что появление «Саги о йомсвикингах» следует рассматривать в широком контексте датско-славянских отношений XII в. Успехи польского короля Болеслава Кривоустого в завоевании Поморья в 1120‑е годы способствовали развитию легенды о могущественном короле Виндланда Бурицлаве. Сын датского короля Нильса Магнус был женат на дочери Болеслава Рыксе. Это нашло отражение в рассказе исландских саг о матримониальных связях Бурицлава и датского короля. В то же время ослабление королевской власти в Дании в первой половине XII в. не могло не сказаться на саговом образе датских королей Харальда и Свейна. Они представлены в негативном свете, и оба уступают как славянскому Бурицлаву, так и предводителю йомсвикингов Пальнатоки. Поморские славяне создавали постоянную военную угрозу для датчан, так как датские острова были открыты для их нападений. Периоды относительного затишья чередовались с новыми вспышками насилия. В 1134 и 1135 гг. поморский князь Вартислав и его преемник Ратибор разрушили датский Роскилле и норвежскую Кунгахеллу. При Вальдемаре I (1157–1182) и его сыне Кнуте VI (1182–1202) датчане вели непрерывные войны с балтийскими славянами. В 1168 г. был покорен остров Рюген. Неоднократно в 1170–1180‑е гг. датчане предпринимали походы на Волин, что нанесло городу непоправимый ущерб (Morawiec: 2010. Р. 79–80, 85–89; Morawiec: 2014. Р. 135–139). Однако почему именно в Волине была размещена автором саги викингская дружина? Моравец считает, что причина этого заключается в следующем обстоятельстве. Волин был крупным торговым центром на Балтике наряду с такими поселениями, как Бирка и Хедебю. Известность Волина в Скандинавских странах привела к тому, что вся информация, касающаяся славян, стала ассоциироваться у них с этим городом. Для скандинавов Виндланд и Йомсборг стали тождественными понятиями. Йомсборг стал в их сознании олицетворением всего славянского мира. С Йомсборгом скандинавская традиция связала и судьбу норвежского короля Олава Трюггвасона и шведского принца Стюрбьёрна, а также такое значимое событие в скандинавской истории, как битва при Свёльде 1000 г., закончившаяся гибелью Олава Трюггвасона, о чем мы узнаем из «Круга Земного» Снорри Стурлусона, «Деяний датчан» Саксона Грамматика или исландской «Пряди о Стюрбьёрне» (Morawiec: 2010. Р. 191, 200, 314–318; Morawiec: 2013b). P. 55–56; Morawiec: 2014. P. 139–140; Stanisławski, Filipowiak: 2013. S. 314–317).

Нам представляется, что мнение Моравеца имеет серьезные основания. При изучении «Саги