Ниневия - Андрей Евгеньевич Корбут

за высоким гостем, словно на привязи, идет похожий на перекати-поле коротышка, раздувший полные щеки точно хомяк, который собирается припрятать запасы на зиму. Саси и его спутник были похожи друг на друга как братья, с той разницей, что первый значительно превосходил второго ростом, отчего все же казался чуточку стройнее. Хозяин дома внимательно посмотрел на тунику незнакомца, опускающуюся немного ниже колен, на незамысловатую прическу и короткую бороду без особых прикрас, обратил внимание на то, как он прячет глаза, и пришел к выводу, что это, скорей всего, какой-нибудь мелкий чиновник, состоящий на службе у Саси.

«Значит, тем более можно не вставать», — подумал Мар-Априм, и жестом указал гостям на скамью напротив.

— Твоя мать и моя жена, кажется, нашли общий язык. Как же хорошо, что мы родственники, — Саси совершенно не смутил холодный прием. — Ты не знаком с моим другом?

Коротышка отвесил неловкий поклон, виновато улыбнулся, не очень внятно произнес:

— Рамин, повар Арад-бел-ита.

Мар-Априм насторожился, стал гадать, что все это значит, зачем Саси привел в его дом человека, которого они оба должны сторониться, пусть и по разным причинам. Процедил сквозь зубы:

— Так вы друзья? Бывает же такое. И как поживают Шарукина, жена царевича? В добром ли здравии его дочери Хава и Шаммурат?

— Как? Разве тебе неизвестны последние новости? — показал крепкие белые зубы Саси. — Син-аххе-риб проведал о связи принцессы Хавы и Нимрода и, кажется, одобрил ее. Не удивлюсь, если колесничий уже подумывает о свадьбе. Хотя — о чем это я? Кому как не тебе об этом знать.

Сушеный финик едва не встал у Мар-Априма поперек горла. Он не поверил в случайность или пустую болтовню. Намек был слишком явным, чтобы от него отмахнуться и сделать вид, будто ничего не произошло. Однако Саси невозмутимо повел разговор о пире, спросил, когда собирается присоединиться к нему хозяин дома, подчеркнул, что это не прихоть, а прямая обязанность царских сановников — быть поближе к народу, лучший способ доказать ему свою любовь и открытость.

— Многие из вельмож хотели бы встретиться с тобой, не привлекая ничьего внимания, надеясь на понимание и поддержку их планов. Когда ты управляешь десятками тысяч рабов, это неудивительно. Но в этом и кроется главная опасность. В твоих руках сосредоточены немалая власть и огромные возможности, а значит, появятся и завистники, и лучший способ от них избавиться — находиться рядом с друзьями, — журчал Саси, и вдруг спросил с совершенно естественной простотой: — Кажется, ты так и не понял причину моего визита?

Мар-Априм уже успел прийти в себя после того, как понял, что его тайна раскрыта, но все равно был напряжен, долго не мигая смотрел на собеседника, пока тот отвлекся на еду и крупными пригоршнями отправлял в рот плов.

— Твой повар замечательно готовит, — похвалил блюдо Саси.

«А ведь он знает обо мне и Хаве от этого Рамина, — размышлял Мар-Априм. — Иначе с какой стати его брать с собой».

Слова Саси тут же подтвердили эту догадку:

— Когда Рамин рассказал мне о твоих ночных посещениях Хавы, я сначала не поверил. А потом, все взвесив, я еще больше тебя зауважал. Недаром царь так ценит твой ум, а тебя прочат в преемники абаракку. Но знаешь, чего я опасаюсь? Что скажет царь, когда узнает обо всем этом? Либо решит: его дальний родственник вознамерился, ловко используя Хаву, вернуть себе то, что когда-то отнял у его родителей царь Саргон[29], либо будет взбешен чересчур вольным поведением своей внучки, которой и без того многое прощается, и отрубит голову обоим ее кобелям, в назидание и ей, и другим.

Мар-Априм держал паузу, раздумывал — успеет ли он выхватить меч и ударить им Саси в грудь, не ввязываясь в бой. Поговаривали, что раббилум не так прост, хоть и кажется увальнем.

«Кто еще знает, к кому он пошел в гости? И как быть с Шахрбану, его женой? Ведь ее тоже придется убить. До завтра, до скачек на ипподроме искать их не кинутся. Рамин не в счет — смотрит в пол и боится поднять глаза. Если припугнуть, еще и поможет. Успею подкупить и найти свидетелей, что Саси с женой вышли из моего дома целыми и невредимыми. Да и кто осмелится обвинить меня в чудовищном преступлении, если я сам первым забью тревогу…»

— Ну, ну, — подмигнул ему Саси, продолжая угадывать мысли хозяина. — Мои слова не должны тебя огорчать. Ведь я пришел к тебе заключить мир, а не развязывать войну.

Это было неожиданно.

«Ну что же говори, послушаем, что ты скажешь», — остановил себя Мар-Априм, а вслух заметил:

— Странный способ предлагать дружбу. К чему нужны эти бесчестные наветы и пустые угрозы? Ты знаешь, я не буду помогать царице…

Саси с улыбкой перебил его:

— Я знаю. Тебя пытались уговорить многие. И я, и Ашшур-дур-пания, и Ашариду, и Скур-бел-дан. А все впустую… Среди трех причин, подтолкнувших меня к союзу с тобой, это первая. Ты стоишь за Арад-бел-ита. Не отрицай этого. Стоишь. Твоя связь с Хавой — лучшее тому подтверждение. То, что ты избрал подобный способ, — это вторая причина. Ты сумел занять самую выгодную позицию на поле брани. Только ты ошибаешься, если думаешь, что Закуту позволит тебе наблюдать за схваткой со стороны. Ты сам вскоре убедишься, что тебе выгоднее и гораздо безопаснее открыто поддержать Арад-бел-ита, чем делать вид, будто все это тебя не касается. Ну а третья причина, может быть, понятна только нам двоим… Мы похожи. Мы одинаково мыслим. И одинаково осторожны. И оба понимаем, что ни один астролог сейчас не предскажет, чем закончится противостояние сыновей Син-аххе-риба. Так почему бы нам не стать тайными союзниками в том случае, если кто-то из нас проиграет? Одержи верх Ашшур-аха-иддин, я сумею сохранить тебе жизнь, здоровье и свободу. Но я хочу того же взамен.

Мар-Априм выслушал эту длинную речь, едва сдерживая удивление. Саси обезоружил его своей откровенностью.

— Кто еще знает о моих отношениях с Хавой? — глухо сказал Мар-Априм, посмотрев сначала на повара, а затем на раббилума.

— Только он… Только он, — усмехнулся Саси, покровительственно посмотрев на съежившегося повара.

— Я никому не скажу… Да никто и не знает, — испугано заблеял Рамин.

А Мар-Априм, переглянувшись с Саси, все понял. Тот привел в его дом повара, чтобы кровью скрепить договор.

— Наверное,