Шрамы и песни (ЛП) - Кристина Золендз

Леа перехватила мой взгляд, но, не дав Грейс понять, что я слушаю, продолжила разговор:

— Например? — спросила она.

— Всю свою жизнь я жила, пытаясь сотворить идеальное сказочное будущее с «и жили они долго и счастливо»; прогибаясь под судьбу, думая, что это правильно, живя прошлым, которого вообще не должно было случиться. Я никогда не жила настоящим, не лелеяла желанные моменты, — объяснила Грейс.

Мое сердце чуть не выскочило из груди прямо к ее ногам. Я вошел в дверь, прерывая ее:

— Похоже, у тебя довольно просвещенный взгляд на жизнь. — Когда она заметила меня, ее глаза округлились, и я одарил ее невинной улыбкой. — Простите, я не собирался прерывать вас, просто хотел убедиться, что ты в порядке. И я... э-э... помнится, ты кричала, что хотела... э-э... пиццу. — Я незаметно подмигнул ей.

Она засмеялась.

— Заткнись, — прошептала. — Не просвещенный, скорее сильно заземленный.

Леа скрестила руки за головой, и ее лицо покраснело от бешенства.

— Грейс преследуют, и МЫ думаем, что это тот же парень, который ранил ее! — выпалила она. — Его зовут ГАБРИЭЛЬ, Шейн, и он появился ЗДЕСЬ и угрожал ей!

Мне стало так смешно от мысли, что Габриэль пытается угрожать ей у меня под носом, что фыркнул.

— Ну, тогда, видимо, хорошая новость в том, что я сегодня остаюсь у вас на ночь, согласны? — Я сунул руки в карманы джинсов, слегка морщась от того, что задел член, который до сих пор проклинал Леа из-за ширинки. — Так, значит, Габриэль, да? Почему он тебя преследует?

Леа драматично вздохнула и пошла к двери.

— Вам двоим надо бы обо всем рассказать друг другу. Вы как два идеально подходящих друг другу упертых осла, — прошептала она, выходя.

Я увидел, что глаза Грейс стали размером с блюдца, и она с трудом сглотнула.

— Никто. Лишь тот, кого я считала другом, каковым он не оказался. Не стоит беспокоиться, — сказала она.

Я подошел к ней, и большим пальцем погладил ее щечку.

— А давай подумаем, Грейс. Около шести недель назад на тебя нападают в баре, а я получаю удар ножом. Потом, как предполагается, кто-то устроил у тебя дома пожар. О, да, и не забывай, что какой-то парень пырнул тебя ножом и повредил внутренние органы, отправив в кому на четыре недели. И твоя лучшая подруга считает, что Габриэль к этому причастен, а ты считаешь, что это пустяки? — Я осторожно притянул ее к себе и вздохнул. — Как бы мне хотелось, чтобы ты доверилась мне и рассказала, что же происходит на самом деле, — я смогу защитить тебя.

Она прильнула к моим рукам, а ее колени, казалось, стали как желе. Просто упоительно, что она могла так отреагировать на мои прикосновения.

— Он был лучшим другом моего бывшего парня и считает, что влюблен в меня. Ну и, если вкратце, он решил, что если я не достанусь ему, то не достанусь никому.

Мое сердце остановилось. Серьезно, остановилось. Оно остановилось, и где-то минуту я не мог дышать, пока легкие снова не наполнились воздухом. Габриэль влюблен в мою Грейс. Так вот из-за чего весь сыр-бор? С самого начала он хотел того, что было моим, все оказалось так просто. Я почувствовал, как под кожей напряглись все мышцы, и ладони сжались в кулаки.

— Так в этом дело? Он любит тебя? — прошипел я сквозь сжатые зубы.

Грейс отвела взгляд и уставилась в пол.

— В любом случае, к тебе это не имеет никакого отношения, так что не стоит себя утруждать. Но все же, почему ты сказал, что ночуешь у нас?

Я обхватил ладонями ее лицо.

— Я никому не позволю причинить тебе боль, поняла? — Я подошел ближе и медленно накрыл ее губы своими. — Но я понимаю, почему он влюблен в тебя так, что не хочет, чтобы ты досталась другому.

Она всхлипнула мне в губы и нетерпеливо скользнула языком в мой рот. Я прижал ее к стене и вцепился руками во влажные волосы. Габриэль понятия не имел о том, что такое любовь. Любовь — это не когда ради собственной выгоды принуждают к взаимности. Любовь — это когда готов терпеливо ждать столетиями, лишь бы снова ощутить вкус ее губ; любовь — это когда готов отказаться от всего, лишь бы она была в безопасности. Любовь — это когда ты хочешь ее так, что тебе нечем дышать. Это потребность быть вместе с ней, иначе ты — не ты. Моя любовь — моя Грейс — моя гравитация, она — это то, что держит меня на этой земле.

Мои губы продолжали яростно ласкать ее, наши языки переплетались в танце. Мы не отвлекались на воздух. Она провела руками по моей груди, а я потянулся к резинке ее штанов. Я был в пяти секундах от того, чтобы овладевать ею у этой чертовой стены, пока она не забудет лицо Габриэля.

Но настоящее подкралось к нам. Оно хихикало. И тихонько напевало: «Здесь становится жарковато, начинайте раздеваться». А потом оно подкралось еще ближе и заорало:

— Эй! Пицца! Идемте! Ей надо поесть, Шейн!

Держа ее лицо ладонями, я прислонился лбом к ее и засмеялся.

— Знаешь, учитывая, что рядом с тобой всегда есть Леа, я не удивлен, что в твоей жизни почти не было парней, — пошутил я.

У нее вырвался смешок, она игриво шлепнула меня по руке.

— Заткнись! Хотя, вероятнее всего, ты прав!

— Идем, тебе и правда надо поесть, — сказал я, осторожно потянув ее за талию в коридор. Пока мы шли, я лицом уткнулся ей в шею; мои руки по-прежнему крепко ее обнимали. — Кстати, сегодня у вас ночуют все. В наших квартирах работают клининговые службы, ну, там дезинфицируют всё после пребывания «Vixen4». А потом там все украсят в честь выступления «Vixen4», так что у них снова появится возможность все там загадить, — вздохнул я.

Когда я упомянул «Vixen4», Грейс поджала губы, дернула головой и сощурила глаза. Неужели она продолжает думать, что у меня хоть с кем-то из них что-то было? Да она видела этих девушек вблизи? Они же как Ходячие Мертвецы, только обмазанные блестками и стразиками. Беее.

Мы вышли в гостиную, где все сидели перед телевизором, смотря какой-то старый ужастик, и ели пиццу прямо из коробок, сложенных на журнальном столике. Я схватил миску с попкорном и сел напротив Грейс, которая села на одно из кресел, поджав под себя ноги.

Леа сунула ей бумажную тарелку с куском пиццы и рычала, пока Грейс не откусила кусочек. Когда она съела пол куска, Леа гавкнула и со спокойной душой села к Коннеру на колени, обнимая его.

Алекс разместился рядом с Грейс, с широченной улыбкой на лице, предназначенной мне. Он подмигнул мне и наклонился к Грейс:

— Никак не перестану думать, где же мне сегодня лечь спать. Существует ли вероятность, что попозже тебе потребуется компания? — прошептал он достаточно громко, чтобы я расслышал. После чего этот козел снова повернулся ко мне. — Или здесь уже есть кто-то, с кем ты с огромной ЛЮБОВЬЮ желаешь провести ночь? — завершил он свой вопрос, направив мне воздушный поцелуй. Да. Пора бы переосмыслить, кто такие мои лучшие друзья.