Талтос - Энн Райс

Все эти люди, насколько мне было известно, размножались как все человеческие существа. Все они рождали крошечных беспомощных малышей и воспитывали их полудикими и умственно недоразвитыми. Они были агрессивны, любили воевать, любили убивать. Безусловно, мне стало совершенно ясно, что наиболее агрессивные среди них становились победителями и в течение нескольких столетий не сможет сохраниться ни один, кто не был бы склонен к агрессии. Таким образом они должны были подготавливать себя к такой жизни, которую сами же создали.

Начало нашей жизни в долине Доннелейт — и позвольте заметить, что это мы дали ей такое имя, — было связано с интенсивным обдумыванием и обсуждением строительства самого прекрасного круга, который мы могли соорудить, и подготовкой к его освящению и молитве.

Мы отпраздновали рождение многочисленных новых Талтосов и стремились как можно скорее подготовить их к тяжелым испытаниям, которые предстояли им в будущем. Мы похоронили многих умерших от старых ран и нескольких женщин, погибших во время вынашивания младенцев, как с ними это часто случалось, а также тех, которым после изгнания из долины Солсбери просто не захотелось жить.

То было время тяжелейших страданий моего народа, даже худшее, чем само массовое убийство. Я видел сильных Талтосов, беловолосых, великих певцов, совершенно отказавшихся от своей музыки, которые в конце концов падали, бездыханные, в высокую траву.

Наконец, когда был сформирован новый совет из новорожденных и наиболее мудрых беловолосых Талтосов, которые хотели сделать хоть что-нибудь разумное в этой ситуации, мы пришли к одному весьма логичному выводу.

Можете ли вы догадаться, к какому именно?

Мы осознали, что человеческие существа должны быть изгнаны с нашей земли. Если этого не произойдет, их воинственное поведение разрушит все, чем одарил нас Добрый Бог. Они сжигали все живое на земле, словно смерч проносясь на своих конях с факелами и мечами. Мы должны были истребить их в корне.

Что же касается перспективы, что они в огромных количествах расселятся повсюду в отдаленных землях, — ну что же, мы размножаемся гораздо быстрее их. Разве это не так? Мы сможем очень быстро заместить наших убитых. Им понадобятся годы, чтобы заменить павшего воина. Несомненно, мы превзойдем их численностью, если будем сражаться с ними, если только… Если только у нас возникнет желание вступить в борьбу.

В течение недели после бесконечных споров было решено, что нам не вынести такой борьбы, ибо насилие не в нашем характере. Часть из нас смогла бы так поступать; мы были настолько злы, полны ненависти и презрения, что могли напасть на них и изрубить на куски. Но в основном Талтосы просто не могли убивать таким образом; они не могли сравниться с людьми в злобной похоти к убийству, и мы знали это. В конце концов, люди в силу свойственной им подлости и жестокости все равно победили бы.

Разумеется, с этого времени, а возможно, и тысячи лет до этого, любой народ уничтожали именно из-за этого: из-за отсутствия у него агрессии, из-за неспособности противостоять жестокости другого племени, или клана, или нации, или расы.

Единственное существенное различие в нашем случае состояло в том, что мы сознавали реальное положение вещей. В то время как инки были уничтожены испанцами в полном неведении о том, что на самом деле происходит, мы разбирались в событиях гораздо лучше, равно как и в тех силах, которые были в них вовлечены.

Конечно, мы были уверены в своем превосходстве над человеческой расой; нас озадачивало, что они не ценили наше пение и наши истории; мы не могли поверить, что они понимают, что делают, когда сваливают нас ударами наземь.

И, сознавая, что мы действительно не можем соответствовать им в бою, мы полагали, что сумеем договориться с ними, сможем убедительно объяснить, насколько приятнее и лучше может стать жизнь, если в ней не будет места убийству.

Разумеется, в то время мы только начинали понимать их.

В конце года мы решились на опасное дело: выйти в долину и взять в плен нескольких людей. От них мы узнали, что положение куда более безнадежно, чем можно было предположить. Убийство составляло само основание их религии: это был их священный акт!

Они убивали во имя своих богов, принося в жертву сотни и сотни соплеменников во время ритуалов. Да, смерть была самым главным средоточием их жизней! Мы были ошеломлены этим ужасом.

Мы решили, что наша жизнь будет проходить только в границах долины. Что же касается других племен Талтосов, мы опасались, что им грозит самое худшее. Во время своих коротких вылазок за пленными мы видели не одну сожженную деревню, не одно разгромленное поле, а главное — разметанные повсюду зимним ветром останки мускулистых тел Талтосов.

Проходили годы, и мы оставались в безопасности в своей долине, выбираясь из нее только с величайшей осторожностью. Наши самые храбрые разведчики проникали так далеко, как только осмеливались.

К концу десятилетия мы уже понимали, что ни одного поселения Талтосов в нашей части Британии не осталось. Все наши старые круги были заброшены! И, кроме того, из допросов пленников, которых мы ловили — что тоже было нелегко! — мы узнали, что за нами также охотятся: им до крайности были необходимы жертвы для их богов.

И в самом деле, массовые убийства канули в прошлое. За Талтосами охотились только для того, чтобы взять их в плен. Их убивали, если они отказывались от размножения.

Оказалось, что семя Талтосов приносит смерть женщинам человеческого племени, а потому наших мужчин держали в тяжелейших оковах с металлическими цепями.

В течение следующего столетия захватчики завоевали всю землю!

Многие разведчики, отправлявшиеся на поиски других Талтосов, чтобы привести их в долину, так и не вернулись обратно. Но всегда находились молодые, желавшие уйти, чтобы повидать жизнь за горами, спуститься к озеру и посмотреть на море.

По мере того как воспоминания передавались им с нашей кровью, юные Талтосы становились все более воинственными. Они горели жаждой убивать людей! Или так им, во всяком случае, казалось.

Те странники, которые все же возвращались, как правило, приводили с собой не менее двух пленных и подтверждали наши самые ужасные опасения. По всей Британии — от одного ее края до другого — Талтосы вымирают. И действительно, если во многих местах рассказы о них считали не более чем легендами, то в некоторых городах (ибо новые поселения уже скорее напоминали города) люди готовы были выложить за Талтоса небольшое состояние. Но люди уже не охотились за ними, а многие просто не верили, что когда-то существовали такие странные животные.

Те, которых удавалось поймать, оказывались дикими.

«Дикими? — переспрашивали мы. — А что, во Имя Бога, означают слова „дикий Талтос“?»

Вскоре мы получили ответ на этот вопрос

В многочисленных укрепленных лагерях, когда наступило время для принесения жертв богам, избранных женщин, часто фанатически мечтавших об этом, приводили к пленному Талтосу, чтобы они возбудили в нем страсть, а затем умерли, приняв его семя. Дюжины женщин встретили смерть таким образом. Вместе с ними погибали и мужчины человеческого племени: они были утоплены в кипящих котлах, обезглавлены или сожжены в ужасных плетеных клетках — как подношения богам человеческих племен.

Однако некоторые из этих женщин не умирали и покидали священный алтарь живыми, а через несколько недель производили на свет младенцев.

Талтосы выходили из их тел — дикое семя нашего племени. Эти Талтосы неизменно убивали своих человеческих матерей — разумеется, не преднамеренно, а потому, что эти женщины не могли пережить рождение такого существа. Но и это случалось не всегда. И если матери удавалось прожить достаточно долго, чтобы дать своему ребенку молока, которого у нее было предостаточно, этот Талтос начинал расти и обычно за три часа достигал своих полных размеров.

В некоторых деревнях такое явление считалось надежным предзнаменованием счастливой удачи. В других его рассматривали как ужасное бедствие. Человеческие создания часто не сходятся во мнениях. Но самое главное заключается в том, что нужно получить разнополую пару рожденных человеческой матерью Талтосов, заставить их родить еще больше себе подобных и содержать все это племя как узников, заставлять их петь, заставлять их танцевать, заставлять их рожать потомство.

Дикий Талтос…

Существует еще один способ родить дикого Талтоса. Человеческое существо время от времени может родиться у Талтоса женского пола! Несчастная узница, которую содержат для удовольствия, сначала не подозревает, что зачала. Через несколько недель у нее рождается ребенок, которого она выкармливает так, как умеет: до полного роста, — но только для того, чтобы младенца тут же забрали у нее и нашли ему ужасное применение.

И кто же были те смертные, которые могли оплодотворить Талтоса таким образом? Что является характерным для них? С самого начала мы этого не знали; мы не могли определить никаких видимых признаков. Но позже, когда появилось все больше и больше помесей, нам стало ясно, что определенный вид человека склонен более других или зачать, или оплодотворить Талтосов, и что такой человек наделен большими душевными способностями, может видеть в сердцах людей, или предсказывать их будущее, или, налагая на человека руки, исцелять его. Мы можем по некоторым признакам, для нас абсолютно очевидным, практически безошибочно отличить такие человеческие существа.