Амаира Первого дома - Ина Деш

в памяти. К повторению подобного она пока готова не была.

— Со мной все хорошо, — еще раз произнесла Лин, не лукавя ни капли.

Не считать же парочку синяков, которые после своеобразного осмотра фениксом перестали чувствоваться, большой проблемой. Они живы. В отличие от того дракона, запах крови которого, казалось, буквально забился в нос, все еще вызывая легкую дурноту. Но почему-то принцессе было важно видеть все, что происходило вокруг. Запомнить. Вбить в память на подсознательный уровень. Чтобы в другой раз подумать заранее, не принесет ли ее вмешательство быструю смерть кому-либо. Для этого Шарлинта готова была терпеть и запах и не самый приглядный вид. Развернувшись в объятиях Трейвента, Лин заставляла себя смотреть.

Смотреть, как Равенель кладет обе ладони на головы поверженных чужаков, замирает, словно погружаясь в самого себя, заставляет изгибаться огромные драконьи тела в нестерпимой обжигающей боли, а потом возвращает им человеческий вид. Затем худых жилистых парней, Шарлинта не могла назвать их мужчинами, вряд ли хоть один из них был старше Икрея, оплели сковывающими движения и магию незримыми путами, и лишь после этого привели в себя.

Чужаки были оглушены. Ни недавними ударами о землю и скалы при падении, ни ранами и повреждениями, которые наверняка остались после подобного на их телах. Они были оглушены смертью своего брата. От ярких эмоций горя на их юных лицах принцессе хотелось отвернуться, закрыться, спрятаться. Но она заставляла себя смотреть, черпая поддержку в теплых объятиях стоявшего за спиной Трейвента.

Лин понимала, что изгои совсем небезобидны. Что ее щит мог не выдержать напора огня. Что чужаки, собственно, и не подозревали, что ее магии хватит, чтобы защититься. И вряд ли пощадили или упустили бы свой шанс причинить вред ей или Нелу. Но почему-то было жаль и погибшего дракона, и его братьев.

Шарлинта до этого дня ничего не знала об обряде погребения усопших у амаинтов. Как-то не приходило в голову принцессе интересоваться этой стороной жизни трехипостасных. Синего дракона с разодранной шеей перенесли ближе к скалам и уложили так, как будто он уснул, свернувшись в клубок — голова повернута к задним лапам, вдоль нее протянут чернильно-синий чешуйчатый хвост. Потом в воздух поднялись драконы. Все присутствующие, за исключением Трейвента. Чужаки остались стоять на земле в человеческой ипостаси. Путы удерживали их лучше любой охраны. Сначала над пустошью разнесся рев драконов, многократно умноженный горным эхом. Затем чешуйчатые, выстроившие в воздухе правильный полукруг стали поливать погибшего дракона странным белым пламенем, плавившим даже камень. Всего несколько минут и на месте чернильно-синей чешуйчатой туши осталась лишь черная скала, на взгляд, абсолютно неотличимая от остальных вокруг и едва напоминавшая очертание погибшего дракона.

— А если амаинт погибает в человеческой ипостаси, обряд меняется? — спросила Шарлинта, накинув на себя и феникса полог тишины.

Принцессе совсем не хотелось задеть чувства чужаков, только что потерявших брата, неуместным любопытством.

— Да. Тогда используется погребальный костер.

Лин зябко передернула плечами. От увиденного было немного не по себе. И очень хотелось домой.

— Уже скоро, — чуть крепче сжал объятия Трейвент. — Сильно испугалась?

— За Равенеля сильно, — немного подумав, ответила Лин, не видя смысла скрывать истину. — За себя не успела. Слишком быстро все случилось.

Драконы сделали почетный круг над застывшей скалой, и опустились на землю. На этот раз обратились не все. Плененных чужаков разместили на спинах серо-стальных незнакомых Лин драконов. С комфортом, не привязывая намертво, как поступили отщепенцы с ней. Девушка неосознанно потерла запястье. Следы от веревок феникс убрал в тот же вечер, а вот память осталась. За каждым из пленников расположился амаинт в качестве охраны. Интересно, если бы тогда дед не пришел первым на помощь, к тем изгоям отнеслись бы с таким же пиететом?

— Тебя что-то удивляет? — спросил чуткий Трейвент, уловив перемены в настроении девушки.

— Ваше отношение к ним. Слишком мягкое, — ответила принцесса. — Для врагов.

— Это не враги, — голос Нела неожиданно раздался совсем рядом.

Уставший, и даже потерянный какой-то. Такой, что Лин захотелось обнять, погладить, утешить. Она уже было потянулось к нему, но замерла, вспомнив, что старший амаир избегал публичного проявления чувств.

— Они попали к изгоям еще детьми, вслед за родителями. У них и выбора-то никакого не было.

Нел сам притянул ее к себе, сметая все сомнения. Девушка обхватила амаира руками, осторожно, словно что-то хрупкое, поглаживая его спину.

— Ты хотел дать им шанс? — немного виновато спросила она.

— Ровно до того момента, как один из них решил тебя спалить. Летим домой, Лин. Там младшенький наверняка с ума сходит уже от беспокойства.

— А Искра? И твой жеребец?

— Их найдут и приведут в конюшню. Летим. Со мной или Треем?

Решить было сложно. Трейвента обижать совсем не хотелось, но отпустить сейчас Равенеля она не могла. Феникс понимающе чмокнул принцессу в макушку и отошел, принимая решения за нее.

— Летим.

Всю дорогу Лин обнимала шею золотого дракона, обводя пальцами горячие чешуйки по кофейному контуру. Было тепло, спокойно и уютно. Такое забытое ощущение внутреннего и внешнего комфорта. Хотелось задержаться в этом мгновении подольше, но полет до Первого дома оказался до обидного коротким. А во дворе она сразу же попала в медвежьи объятия Икрея, который, кажется, не только ощупал, но еще и обнюхал ее всю.

— Вы сейчас сбежите от меня допрашивать своих пленников? — спросила Шарлинта, заранее смирившись с положительным ответом.

— Кое-кому стоило бы, — произнес Равенель, выразительно посматривая на артефакты принцессы на шее младшенького.

— Откуда же я мог знать, — буркнул в ответ Икрей, возвращая порталы Лин. — Маг рассказал мне много любопытного, но дела подождут. Сначала мы искупаем и покормим тебя.

Добавил он, уже обращаясь только к девушке.

— Я так плохо пахну? — споткнулась на ровном месте Шарлинта, и в тот же момент оказалась на руках Нела.

— Кровью и дымом, — ответил старший амаир за Икрея.

Лин прижалась к нему покрепче.

— Как и ты, — улыбнулась она.

— Как и я, — легко согласился Нел. — Поэтому будет отмываться. Вместе.

Принцесса покраснела, но даже и не подумала возражать.

Глава 22

У каждой