Амаира Первого дома - Ина Деш

среагировать. Чьи-то пальцы больно впились в плечи девушки, потрясли, а потом буквально впечатали в тело. Большое, родное, пахнущее кедром, морозной свежестью и … кровью. Нел прижимал так крепко, что она едва могла дышать, но это не вызывало чувство протеста. Наоборот, хотелось раствориться в амаире полностью.

Они заговорили одновременно.

— Ты цела?

— Тебя ранили?

Лин подняла глаза. Нел был откровенно зол, но это сейчас девушку абсолютно не пугало. Она осторожно коснулась ожога на правой щеке амаира.

— Больно?

— Почему ты не ушла, как я просил?

Сердце дрогнуло. Не приказал, просил. Мужские пальцы вновь сжали ее плечи, явно оставляя синяки на коже, но принцесса даже не поморщилась. Она буквально впитывала его реакцию — не холодное равнодушие, а здоровую злость испугавшегося человека. Испугавшегося не за себя, за нее.

— Я не могла, — улыбнулась Лин. — Артефакты у Икрея. Я не успела тебе сказать.

Равенель выругался на амаиранском. Шарлинта не поняла ни слова, но интонация произнесенного подсказывала, что это было именно ругательство. Она слегка отстранилась, чтобы осмотреться вокруг. Темно-синий дракон с широко распахнутыми крыльями лежал в какой-то сотне ярдов от них. Огромный, хищный и совершенно беспомощный. В душе шевельнулась жалость. Неуместная, нелогичная. А еще чувство вины.

— Он жив?

Равенель на поверженного соперника взглянул холодно и отрешенно.

— Оглушен падением. Выживет. И тот, что в скалах тоже.

— А третий?

Лин повернулась в руках амаинта, чтобы найти взглядом еще одного чужака.

— Не смотри туда.

Равенель развернул ее к себе спиной, но было уже поздно. Увиденная мельком картина навсегда запечатлелась в памяти. Серая каменистая земля, залитая кровью и неестественно вывернутая голова дракона с разодранной шеей. Принцессу замутило.

— У меня не было выбора, — чувствуя ее реакцию, начал было амаир.

Шарлинта повернулась в его руках, пряча свое лицо на груди мужчины и закрывая его рот ладошкой. Это не требовало оправданий. Она только сейчас поняла, что Нел до этого пытался сохранить жизни этим драконам, не калеча нападавших всерьез. А Лин, вмешавшись в ход сражения, не оставила ему выбора. Амаир торопился, чтобы успеть защитить ее. Это она убила чужака. Дурнота усилилась. Принцесса тихо застонала сквозь сжатые зубы.

— Ты должна пообещать мне, — едва слышно заговорил Нел, утешающе поглаживая девушку по плечам и спине. — Что никогда не будешь больше подставлять себя под удар, пытаясь защитить кого-то из нас.

Лин дышала глубоко и медленно, стараясь удержать содержимое желудка на месте. Поэтому возразить словами она пока не могла. Лишь выразительно покачала головой. Принцесса не готова была разбрасываться невыполнимыми обещаниями. У девушки было так мало людей, которых она могла назвать близкими, что бросать кого-то из них в опасности казалось немыслимым кощунством.

— Ты должна.

Равенель не использовал дар внушения, но все равно давил на принцессу голосом. Наверное, он никогда не сможет иначе. В силу привычки, в силу разницы в возрасте. Главное, что не с целью безоговорочного подчинения.

— Нет. Не должна. Не пообещаю. Все нет, — упрямо озвучила принцесса, мысленно сетуя на то, что в голосе недостаточно твердости.

— Лин, — коротко выдохнул в ответ амаир.

Столько в этом выдохе напряжения, недоумения и бессильной злости, что девушка, попыталась объяснить:

— Я понимаю, что вы сильнее. Магически. Физически. Но не прощу себе подобное бездействие, если с кем-то из вас что-то случится.

Нел улыбнулся. Еле заметно и как-то недоверчиво, словно то, что она произнесла — это полная нелепость. А Шарлинту накрыло осознанием, что они живы и почти невредимы. И что в любой момент сбежавший чужак может вновь вернуться с подкреплением. Амаир же словно никуда не спешил, продолжая изучать лицо принцессы нечитаемым взглядом.

— Нам нужно найти лошадей и уезжать, вдруг он вернется.

— Не вернется, моя воинственная амаира.

Обращение прозвучало пафосно и неприятно, словно Лин вернулась во дворец, где принято льстить в глаза и лить грязь за спиной. Но видимо, Равенель никакого двойного смысла в него не вкладывал. По крайней мере, в выражении его лица не появилось ничего нового — все та же странная полуулыбка.

— Подмога уже близко. Нужно забрать выживших, и похоронить погибшего. И Трей рядом. Он заберет тебя домой.

— Нет, — в который раз отказалась принцесса. — Домой отправимся все вместе, а Трейвент присмотрит за мной, пока ты будешь здесь занят.

Лин не готова была даже ненадолго расстаться. Ей почему-то казалось, что обязательно случится что-то плохое. Либо с Равенелем, либо с ней и фениксом. Это даже был не страх, а что-то другое, менее осознанное, инстинктивное. И амаир как будто почувствовал, что спорить в этот момент с принцессой лучше не стоит.

— Что ты сделала с ним? — кивнув в сторону оглушенного падением дракона, спросил Нел, меняя тему. — Никогда не видел ничего подобного.

— Это не я придумала, а маг-затейник, чьи записи мы пытаемся расшифровать. Заклинание парализует крылья, я даже не знаю надолго ли. Он может прийти в себя в любой момент.

— То есть, ты использовала его впервые и точно не знала, как оно сработает?

Взгляд амаира потяжелел. Шарлинта примиряюще погладила его по щеке, той, на которой не было ожога, и робко кивнула.

— Выпороть бы тебя, Лин, — тяжело вздохнул Нел, с той знакомой, обреченной интонацией, которую принцесса частенько слышала от деда, когда подвергала себя необоснованному риску или влезала явно не в свое дело.

Драконы опустились на землю так бесшумно, что девушка не замечала их появления ровно до того момента, как феникс обнял ее со спины. Развернул к себе лицом, рассматривая жадным тревожным взглядом, провел руками по плечам и спине, словно пытаясь убедиться воочию, что она цела.

— Со мной все хорошо.

Трейвент не поверил ее словам. Губы феникса коснулись виска девушки и замерли. От его горячего дыхания по телу расползлись тонкие ручейки магии, постепенно окутавшие принцессу с головы до ног.

— Этот щит не дает осмотреть тебя полностью, — с легкой досадой произнес амаир.

Шарлинта лишь неопределенно пожала плечами. Воспоминания о перенесенной боли в момент попытки снятия щита, все еще были ярки