Страсть в ее крови - Патриция Мэтьюз

же, пока не поздно!

Ханна стояла как вкопанная, ее разум отказывался воспринимать увиденное.

Джош повысил голос и злобно крикнул:

– Уходи, черт бы тебя побрал! У меня оспа, я умираю! Не подходи ко мне! Не хочу, чтобы ты на меня смотрела. Не хочу, чтобы ты здесь была, ясно тебе?

Затем сковавшие ее чары рухнули, и она в ужасе выбежала. С полными слез глазами она кое-как вышла из дома и доковыляла до экипажа.

Андре, стоявший прислонившись к повозке, выпрямился.

– Ханна, что такое?

– Ах, Андре! Лицо, дорогое лицо Джоша! Это ужасно!

– Излишне говорить, что я вас не предупреждал.

Он помог ей сесть в экипаж и повел его из Бостона.

Ханна проплакала всю дорогу до таверны. Но когда они прибыли на место, слезы ее высохли, и навалилось чувство вины. Надо было остаться с Джошем, ухаживать за ним и заботиться. Он это заслужил.

В таверне Андре сразу же отвел ее наверх и налил бокал коньяка. Ханна немного отпила и начала говорить, как она виновата перед Джошем.

– Нет-нет! – покачал головой Андре. – С вашей стороны это было бы и глупо, и опасно. А результат был бы нулевым. Уверен, что он получает самый лучший уход. Он у друзей. И он не хотел вас там видеть. Сам же об этом сказал.

Ханна молчала. Она вымоталась, ее душа болела. Андре беспокойно расхаживал по комнате, заложив руки за спину. Наконец, остановился перед ней и твердым голосом сказал:

– По-моему, вам нужно взять Мишель и, конечно же, Бесс и уехать из этого проклятого места, пока не кончится эпидемия. Как я понимаю, из Бостона многие уезжают. Вот и вам надо.

– Но мне некуда ехать. – Ханна беспомощно всплеснула руками.

Андре пару секунд внимательно смотрел на нее.

– Можно вернуться в «Малверн».

– Нет! – Ханна выпрямилась и яростно замотала головой. – Я не могу туда поехать. Меня там не ждут!

– Почему не ждут? – с вызовом спросил Андре. – Ханна, давно пора рассказать, что вынудило вас уехать из «Малверна».

Она пару секунд размышляла, потом пожала плечами.

– Хорошо. Вы имеете право знать. – И Ханна все ему рассказала.

Андре внимательно слушал, перебив ее лишь однажды, когда она дошла до обнаружения убитого Исайи.

– Бог мой, Ханна! Вы из-за этого сбежали! Вот глупая девчонка!

– Нет, не только из-за этого. Это было так… побочное опасение. Дослушайте до конца.

Когда она, наконец, закончила, Андре смотрел на нее долгим задумчивым взглядом, обошел комнату и вернулся на место.

– Эта негритянская кровь в вас и в Мишель, которой вы так боитесь… Вот мне интересно, исходя из того, что вы рассказали мне о своем отце, вы никогда не думали, что он мог быть потомком африканского царя? Вы же знаете, сударыня моя, что многие из привезенных сюда рабов могут нести в себе благородную кровь!

– Какое это имеет значение? – спросила Ханна. – В любом случае, важно не то, что думаю я, а что подумают другие.

– Полагаю, вы имеете в виду молодого Вернера?

– Да! Майкла!

– В том письме, что вы ему написали, вы обмолвились об этом и о Мишель?

– Нет, но уверена, что сейчас он уже все знает. Ему все мой отчим рассказал, уж будьте покойны!

– А вы никогда не думали, что это проявление несправедливости по отношению к молодому Вернеру, когда вы строите предположения, как он воспримет эти новости?

– Вы достаточно долго прожили на Юге, Андре. – Ханна подалась вперед. – Как вы думаете, благородное сословие Вирджинии… Как вы думаете, сын плантатора, владевший рабами, воспримет новость, что его дочь темнокожая, пусть даже в малой мере?

– Да, думаю, вы правы. И все же можно было подождать и рассказать все ему лично.

– Я не могла себя заставить это сделать. – Ханна вздрогнула. – Могла лишь думать об отвращении на его лице, когда он все узнает!

Андре вздохнул, затем гневно взмахнул рукой.

– Во Франции мы мало придаем этому значение, но в этой стране… Бог мой! Думаю, пройдет еще немало лет, прежде чем она станет достаточно цивилизованной для… – Он умолк.

– Значит, «Малверн» вы рассматривать не будете?

– Никогда!

– А другое место где-нибудь подальше, пока не кончится эпидемия?

– Где? И на какой срок? Вы же слышали доктора Бойлстона. Эпидемия может продолжаться несколько месяцев. Нет, я останусь здесь.

Через несколько дней Андре пришел к Ханне с известием, что Джошуа Хоукс умер от оспы.

Но к тому времени Ханна сама лежала в постели, горя от лихорадки. Тело у нее ломило, она то и дело погружалась в забытье, и у нее не осталось сил скорбеть по Джошу.

К ней имел доступ только Андре, за исключением недолгого визита доктора Бойлстона. Андре кормил Ханну по большей части бульонами и жидкими блюдами, ежедневно менял постельное белье и, казалось, всегда был рядом с утешительным словом и влажной тканью, которой обтирал ее лицо и тело.

В порожденных лихорадкой кошмарах Ханне мерещилось, что ее лицо превратилось в ужасную маску из волдырей с гноем, которые она видела на лице у Джоша. И Ханна каждый раз, когда голова ее на несколько минут прояснялась, просила у Андре зеркало, чтобы обследовать лицо. Андре снисходительно относился к такому тщеславию. Всякий раз, когда Ханна осматривала свое лицо, она не обнаруживала никаких гнойников или оспин, лишь розоватую от лихорадки кожу.

Доктор Бойлстон приехал навестить ее в последние дни болезни, и Ханна вполне здраво восприняла его слова:

– Мадам Вернер поправится через несколько дней, Андре. Она перенесла болезнь в легкой форме. Должен отдать должное вашему уходу, сэр.

Ханна, притворявшаяся спящей в надежде услышать плохие новости, если таковые у врача имелись, села на постели, как только за ним закрылась дверь.

Добрые известия очень ее подбодрили.

– Сиделка, – сказала она слабым голосом, – принесите воды.

– Вот уже и сиделка, – раздраженно отозвался Андре. – Меня много как называли, но чтобы сиделкой!

Ханна больше не могла сдерживать смех.

– Вот ведь ведьма! – Андре наклонился над ней с притворной гримасой злобы. – Вы всё слышали!

– Слышала и скоро буду как новенькая! – Она схватила его за руку: – Милый, милый Андре, спасибо вам! Что бы я без вас делала?

– Вот это, конечно, вопрос. Думаю, все было бы печально. Очень печально.

И он ушел за стаканом воды.

Предсказание доктора Бойлстона сбылось. Через два дня Ханна совершенно выздоровела. Она была еще слаба и плохо держалась на ногах, но лихорадка прошла, и в ней проснулся волчий аппетит. За время болезни она потеряла несколько килограммов.

– Попросите Бесс прислать мне что-нибудь посытнее, пока я совсем не истощилась. – И тут впервые за много дней Ханна подумала не о себе: – Как там Бесс? Как