Записки следователя - Геннадий Скубилин

Евгений решил сначала наведаться к матери погибшего. Хатка у Варгаловых скромная. Однако большой двор, со множеством сараев, а жилое помещение состояло из кухни да двух изолированных, чисто оклеенных обоями комнат, одну из которых занимал сам Виктор, вторую — его мать.

Старушка была дома. Она вытащила из-под фартука, одетого поверх фуфайки, платок и вытерла глаза.

— Знаю, что вас уже беспокоили. Извините, но требуется еще раз побеседовать. Да и вот эту рукавичку вам предъявить. Сами понимаете — такое дело в одночасье не решить. Раскрывают это преступление многие сотрудники милиции.

Долго беседовал с матерью потерпевшего Петров и вышел от нее убежденный, что после убийства преступник побывал в комнате Виктора. «Слышала шум, шаги, думала сын вернулся». Подтвердила мать, что сын собирал деньги на свадьбу и на машину, но где Виктор их хранил, она не знала. Требовалось установить: исчезли они или нет? Но решить эту задачу не представлялось пока возможным. Мать не знала ничего и о том, откуда у Виктора появилась валюта. Никаких незаконных сделок он с иностранцами и спекулянтами не совершал. В этом она была твердо уверена.

Распрощавшись с Варгаловой, Петров стал обходить дом за домом этого села. Он как бы между прочим, в беседе показывал людям рукавичку, изъятую с места происшествия, и спрашивал: «Не знаете чья?». Никто, как и мать Виктора, ее не опознал и о ней ничего не знал или не хотел говорить.

Ночевать лейтенант остался у директора школы. Среди ночи его разбудил стук в окно. Петров вышел на улицу. Там стояла Варгалова.

— Соколик, — обратилась она, а ведь я узнала, чья та варежка. — Кольки Голубенко…

— Не ошибаетесь?

— Зачем же? Напрасно не скажу. Дело ясное. Приходила ко мне полчаса назад соседская девушка Таня Степкина и все разъяснила. Ее подруга — Ольга — встречалась с Николаем Голубенко и сама ему связала, вышила и подарила.

Лейтенанта новость весьма взволновала.

— Спасибо, Дарья Матвеевна. Теперь идите домой. Остальным я сам займусь. А Голубенко этот сейчас где будет?

— Дома, небось, дрыхнет. Недавно вернулся: отсидел срок. Теперь скотникам на ферме помогает.

…Петрова даже залихорадило. Не дожидаясь утра, он позвонил на квартиру Сомову. Хотелось доложить начальнику важные сведения.

Георгий Митрофанович проснулся от того, что у изголовья, на столике заливисто трезвонил телефон. Не вставая с кровати, он дотянулся до телефонной трубки и услышал взбудораженный голос оперуполномоченного Петрова. Тот спрашивал, как ему теперь быть.

Сомов спросонок особенно густым басом ответил:

— Возьми двух депутатов сельсовета и поутру сделай обыск у этого Голубенко. И если найдешь улики — доставляй его в отдел. В любом случае Николая нужно тщательно допрашивать. Не только про варежку, но и про валюту, заграничные тряпки и так далее…

3

Голубенко с мутными глазами сидел на завалинке у своего дома.

— Привет, Николай, — непринужденно издали приветствовал Евгений парня и, беспечно посвистывая, стал подходить к Голубенко.

Николай, похоже, был после крепкого похмелья: лицо заплыло, волосы не причесаны, неприлично одетый. На незнакомца в чистеньком костюмчике он готов был плюнуть, но ограничился тем, что огрызнулся:

— Да пошел ты…

— Э, никуда я не пойду, — невозмутимо заметил лейтенант, — а вот ты почему угрюмый?

— Проваливай, любопытный.

— Ух, совсем дела плохи… Я из милиции, Коля!

Голубенко тряхнул кудлатой головой, весь встрепенулся и с интересом прочитал из рук лейтенанта его удостоверение. Потом в минорном тоне спросил:

— Чиво надо?

— Рукавичка твоя вот эта?

— Ну-у. — Не раздумывая, согласился Николай, потрогав ее.

К дому Голубенко подходили два депутата сельсовета.

— Придется сделать обыск, пойдем в хату.

— Шмон, стало быть, ну… шуруй.

Когда сотрудник милиции и понятые вошли в дом, то на столе увидели следы попойки. В комнате стоял спертый воздух, замешанный на крутом запахе самогонки. Под лавкой валялись пустые бутылки, половицы были устланы крошками хлеба, рассыпанной солью. Все это хрустело под ногами. Стол завалили объедки огурцов, селедки, лука, картошки.

В комнате можно было задохнуться.

На сундуке, без всякого камуфляжа, лежала, словно напоказ, рукавичка точно такая же, какую держал в руке Петров. Других улик в хате Голубенко Евгений не нашел.

— Согласен, что взятая у тебя с сундука варежка, парная вот к этой? — спросил Петров у Николая.

— Ну.

— Тогда собирайся, поедешь со мной в город.

Через час они были в отделе милиции.

— С кем вчера пьянствовал? — в присутствии Петрова допрашивал Голубенко следователь Шаров.

— А что?

— Отвечай на вопрос. Здесь с тобой не в бирюльки играют. Убит человек. Ты знал Виктора Варгалова?

— Ну! — опять «нукнул» Голубенко.

Участковый инспектор Фролов дал такую характеристику Николаю Голубенко:

— Своровать может. В этом деле он мастак. И брат его такой же — до сих пор сидит, а этот с полгода как освободился. Оба «срок» получали. Вдвоем таскали из совхозного хозяйства поросят и сбывали в соседних селах. Но прикончить человека — Николай не осмелится. Это не в его правилах. Убил Варгалова кто-то другой. Впрочем, чем черт не шутит, когда бог спит. В компании с кем-нибудь мог спьяну участвовать.

В селе люди более определенно защищали Голубенко: не он.

Однако факты говорили о другом. Главная улика — рукавичка, принадлежала Николаю, и поэтому допрос делали ему тщательный, детальный.

— Где ты был в тот вечер, когда погиб Варгалов? — спрашивал Шаров.

— Не помню.

— Уже забыл? — воскликнул темпераментно Петров.

— В клубе, кажись, кино смотрел.

— Какое, если не секрет? — Это Шаров задал вопрос.

— «Человек-амфибия» вроде. Что я помню? Башка и без того трещит.

— С кем был в клубе? — опять отрывисто и громко произнес Петров.

— Один.

— Ты оставил на месте происшествия а тот вечер свою визитную карточку — варежку. Это что, после кино или до? — спросил Шаров.

— Чиво? — неподдельно удивился Николай.

— То самое. Выходит, ты причастен к «мокрому» делу. А говорили в селе, что ты только на кражи способен. Так что, не до конца тебя знают. Придется арестовать вашу светлость, — резюмировал Петров.

* * *

От последней фразы Голубенко встрепенулся, словно проснулся. Губы затряслись, голос задрожал, глаза увлажнились.

— Зачем шьете, кто сделал мокруху, того и цепляйте. Чиво захотели?..

Николай повесил голову, зашмыгал носом, по щекам потекли ручейки слез. Видно, тяжела для него была даже мысль о лишении свободы.

Он вытер рукавом глаза, нос и снова заскулил:

— Не убивал я. Зинка Часовникова подтвердит. С ней я в тот вечер смотрел картину в клубе.

— Вот это врешь, — запротестовал Петров, — она еще днем уехала в отпуск, на автобусе.

— Чиво? Ее на следующее утро на станцию повез на мотоцикле какой-то мужик…

— Кто такой? — Шаров даже приподнялся, ожидая ответа.

— К Зинке приезжал старый ухажер. Мишкой зовут.

— Выходит, Зинка и ночь с ним была? — заметил Петров.

— Они ночевали на сеновале у меня!

— Вот как? А мотоцикл чей? — в один голос спросили следователь Шаров и оперуполномоченный Петров.

— Не знаю. Мишка на нем приехал в Яшково.

— А пьянствовал ты в тот вечер с кем?

— Пришли из клуба и похмелились немножко, Зинка и Мишка полезли ко мне на чердак спать, а я еще с одним корешком выпил. Мать моя в отъезде, я один, чиво не выпить.

— Ну, а рукавичку почему на месте убийства нашли?

— Чиво?

Николай больше нукал и чивокал. Однако утверждал, что Варгалова в тот вечер не видел, но знал, что Зинка от Виктора скрывалась с прежним кавалером у него на сеновале, а хозяйка Зинкина считала, что ее квартирантка уехала. Голубенко описал приметы заезжего.

4

— Мое мнение, товарищ полковник, — арестовывать надо Голубенко, — решительно сказал Петров. — Его нужно непременно и срочно задержать. Может быть, не он убивал в прямом смысле, но без его участия не обошлось. Разрешите выписывать протокол?..

— Так уж сразу, — Сомов сам уже дважды беседовал с Голубенко. Успел съездить и на место происшествия, и в село Яшково. Подозреваемый Голубенко вызывал у него двойственное чувство. Полной уверенности в вине Николая не было. Казалось, кто-то действовал за его спиной, прикрываясь им. Но лейтенант пытался доказать обратное.

Сомов слушал Петрова, сам анализировал и задумчиво смотрел в окно. Сентябрьский день стоял дождливый и ветреный. Тучи низко плыли над городом. Косые линии дождя хлестали по стеклу, ветер лепил к нему желтые листья.

— Евгений Макарович, вы обратили внимание на то, что Зинаида еще целую ночь, после убийства Варгалова оставалась в Яшково? А вы доложили, что она вечером за несколько часов до убийства Виктора уехала из села. Точнее надо работать. Это важная деталь. И еще вот что, Шерлок Холмс. На следующий день после убийства Варгалова Николай бегал по соседям и занимал деньги на сигареты. А ведь деньги-то у него должны были быть, если он обчистил Варгалова. Сумма крупная все-таки у Виктора из квартиры пропала. Тот, кто залез в комнату к Варгалову, наверняка знал, где деньги у Виктора хранятся. А полными сведениями об этом могла располагать Зинаида… Что это за тип Мишка? Установили досконально?