Когда осенние печали. Часть 3. - Эвелина Пиженко

Всю дорогу из Домодедово он продремал — усталость в последнее время не покидала тело ни днём, ни ночью. Проснулся уже на московском проспекте, недалеко от офиса.

— Доброе утро, Леночка! — войдя в приёмную, он постарался произнести эти слова как можно бодрее.

— Доброе утро, Виталий Иванович… — в изумлённом взгляде секретарши ему почудился какой–то непонятный испуг. — А вы что, уже прилетели?!

— Как видишь… — улыбаясь, Мясников кивнул на левую дверь. — Изабелла Юрьевна у себя?

— Нет, она уехала в администрацию… А почему вы не позвонили?..

— Хотел сделать сюрприз, — Виталий шагнул к своей — противоположной двери, которая почему–то была слегка приоткрыта. — Тогда я — к себе…

— А там… — Леночка растерянно махнула рукой. — Я не знала, что вы приедете…

— Что — там?.. — Мясников изобразил на лице крайнюю заинтересованность и, нарочно приложив палец к губам, слегка потянул за ручку.

Неслышно шагнув в свой кабинет, он замер на пороге.

— Нет–нет… всё нормалёк!.. — развернув его кресло, Ростислав сидел боком и разговаривал с кем–то по телефону. — В курс дела вошёл… Тётка тут идола из меня лепит… А Талик… он Талик и есть… Он сейчас своим здоровьем озабочен… Да он по сути просто наёмный руководитель. Правит, но не царствует… Кстати, можешь мня поздравить. Скоро женюсь… имени пока говорить не буду, а то у тебя челюсть отвалится… Потом сам узнаешь…

Решив, что этот монолог может неоправданно затянуться, Виталий решительно шагнул вперёд. Услышав его шаг, Ростислав испуганно обернулся…

— Что же ты… даже не попрощался… — подойдя к столу, Мясников насмешливо уставился на племянника, который при его появлении торопливо отключил телефон.

— А–а–а… — замявшись, Ростислав машинально сгребал разбросанные по столу документы. — Здравствуйте, Виталий Иванович! Вы так неожиданно вошли…

— Это бывает… В нашу жизнь иногда входят посторонние… и это всегда бывает неожиданно.

— Вы не предупредили… — лицо молодого человека покрылось пунцовыми пятнами. — Но мне Изабелла Юрьевна сама дала ключи от вашего кабинета… Это… она меня сама — сюда… Но я уже ухожу, я только просмотрел документацию… Вы присаживайтесь…

— Обязательно… — Мясников продолжал наблюдать, как Ростик торопливо собирается покинуть его кабинет. Несмотря на то, что он услышал, ситуация забавляла.

— Изабелла Юрьевна не думала, что вы приедете сразу в офис… Поэтому попросила меня кое–что проконтролировать…

— Ну, да… — Виталий насмешливо кивнул. — И именно из моего кабинета.

— Нет, серьёзно… Она сама меня сюда прислала…

— Слушай, Ростик… — Мясников не торопился занимать своё кресло, а, напротив, устроился на большом кожаном диване и закинул ногу на ногу. — У тебя девушка есть?.. Там, дома…

— Ну–у–у… вообще–то, есть… — Ростислав смотрел на него недоумённо. — А что?

— А она в курсе, что ты женишься на дочери Берковича?

— Н-нет…

— А почему?

— Ну… не знаю… — Ростислав растерянно пожал плечами. — Как–то не успел…

— А ты её любишь?

— Кого?..

— Свою девушку? Ту, что осталась дома?

— Ну… наверное, да…

— Тогда почему женишься не на ней?

— Ну, не знаю… Изабелла Юрьевна…

— При чём тут Изабелла Юрьевна?.. А как же любовь, честь, благородство?..

Виталий хотел отыграться и за «Талика», и за «наёмного руководителя»… Он уже предвкушал, как загонит наглого племянничка Изабеллы в угол, но тот неожиданно изменился в лице. Из смущённого оно вдруг превратилось в цинично–недоброе. Осклабившись, Ростик исподлобья уставился на «дядю» довольно дерзким взглядом.

— Уязвить хотите, Виталий Иванович? Не получится.

— Это почему же?

— А вы на себя посмотрите… Я про вас много чего знаю… Не вам читать морали про любовь и благородство.

— Пошёл вон… — Виталий сжал вмиг побледневшие губы. — Я сказал… Пошёл вон!

Оставаться в офисе желания больше не было. Он лишний раз убедился, что Изабелла готовит ему замену. Говорить с ней и что–либо доказывать совершенно не хотелось. Усталость только усиливалась — и физическая, и душевная, поэтому уже через пятнадцать минут Виталий ехал по направлению к дому. Там хоть прислуга относится к нему с искренним сочувствием…

— Завтра я улетаю на свадьбу к Михаилу, — вечером, дождавшись супругу, Виталий решил сразу предупредить о своих намерениях. — Вы без меня справляетесь прекрасно, поэтому моё отсутствие будет вряд ли замечено.

— Талик, ну, перестань… — Изабелла, напротив, была настроена непривычно добродушно. — Если ты из–за Ростика, то зря. В молодости кто не страдал излишней самоуверенностью? В его случае это неплохое качество.

— Мне нет никакого дела до твоего Ростика…

— Он мне всё рассказал… — Лозинская произнесла эти слова каким–то доверительным тоном. — Ну, прости ему эту позу…

— Да плевать мне на его позу…

— Ладно–ладно… — Изабелла была явно слишком покладистой, что могло бы вызвать некоторые сомнения, но новый приступ усталости накатил тяжёлой волной, и анализировать её поведение просто не было сил. — Ты летишь надолго? Когда у него свадьба?

— В субботу.

— А сегодня вторник. Что ты будешь делать там целых четыре дня?

— Возможно и больше.

— Ну, хорошо… что ты будешь там делать?! Один, без водителя, без охраны…

— Можно подумать, я в Москве хожу с охраной. А машину с водителем мне в любом случае обеспечат.

— Талик… В воскресенье мы должны быть у Берковичей. Мы едем знакомиться…

— Зачем? Я с ним и так знаком.

— Мы едем знакомиться в новом качестве. Это будет сватовство… смотрины, помолвка… Чёрт его знает, как это называется, но нам нужно очень быстро сделать эту свадьбу, понимаешь?! Пока этот старый козёл не передумал! Талик! — вскочив с места, Лозинская театрально взмахнула руками. — Не надо делать из меня монстра! Мы с тобой прожили почти пятнадцать лет, а ты ведёшь себя так, будто мы чужие.

— Бела… — присев напротив, Виталий пристально посмотрел на супругу. — Тебе безразлично, как идёт моё лечение. Ты вскользь спросила о моей поездке… Тебе не интересно, что женится мой сын… Но ты грузишь и грузишь меня своими Берковичами! И после этого ты говоришь, что мы не чужие?!

— О ходе твоего лечения я знаю всё, как и твоей поездке. Сын… ну, это просто формальность, Михаил тебе не родной, а значит…

— Какая разница?! — перебив Изабеллу, Мясников не выдержал и сорвался на крик. — Я его воспитывал с рождения!.. Он зовёт меня отцом!