Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

все шествия заканчивались столь печально – в подавляющем большинстве случаев такие мероприятия проходили с неизменным успехом и пользовались большой популярностью у горожан вплоть до начала Второй мировой войны.

Сегодня, после пережитого человечеством страшного опыта тоталитарных режимов, их методы всеобщего контроля над сознанием, в том числе путем создания массовых детско-юношеских организаций, хорошо известны. К структурам вроде итальянской балиллы, немецкого гитлерюгенда или советской пионерской организации сегодня принято относиться с известной долей иронии и пренебрежением. При этом обычно подразумевается, что такое же отношение было присуще и тем, кто состоял в этих молодежных объединениях. Это в корне неверно. В фашистской Италии и Третьем рейхе вышеупомянутые организации пользовались огромной популярностью у молодежи. Более того – членством в них гордились. И достичь подобного эффекта или объяснить его одними лишь методами государственного вмешательства никак нельзя.

Практика создания подобного рода массовых молодежных организаций была практически неизвестна поколениям, жившим до ХХ века. Детей строго отделяли друг от друга как по гендерному, так и по классовому принципу – теперь же эти барьеры были сломаны. Мало кто из современных исследователей согласится непредвзято признать, какую значимую роль сыграли фашистские, нацистские или коммунистические молодежные структуры в эмансипации женщин или формировании «общенационального пространства».

Парады или идеологическая муштра не казались тогда слишком высокой платой за освобождение от давно изживших себя школьных правил и появление новых возможностей для самореализации на политическом и общественном поприще. Разумеется, фашистское или национал-социалистское воспитание было до примитивности ограниченным по замыслу: в конечном счете все сводилось к подготовке бойцов и будущих жен и матерей солдат. Но эта ограниченность системы обманчива – в своем практическом воплощении она была намного шире.

Для мальчишек из миланских трущоб, получивших возможность на месяц выбраться на солнечные пляжи Южной Италии и познакомиться там со своими сверстниками со всех концов страны, такая поездка значила больше, нежели бормотание учителей о том, что Италии необходимы новые колонии. Для покинувших мрачные стены монастырской школы сицилийских девочек, чьи предки веками не ездили дальше соседней деревни или небольшого городка, увидеть Рим или Венецию было новым и волнительным опытом, значение которого трудно переоценить. Этим маленьким католичкам, воспитанным в суровых семейных традициях, организация балилл предоставляла много новых возможностей, о которых девочки раньше и мечтать не могли. Аристократы могли сколько угодно подсмеиваться над «забавами бедняков», но сами они ничего не могли предложить взамен – фашисты же давали не только стипендии на учебу, возможность заняться спортом или отдохнуть за государственный счет, но и шанс вырваться из узкого мирка, ограниченного бедностью и социальным статусом. Фашизм открывал молодежи дорогу в новый мир, даже несмотря на накладываемые режимом шоры.

Особенно наглядно этот дуализм проявлялся в спортивных остижениях «новой Италии». В полном соответствии с идеологическими требованиями («Больше участников, меньше болельщиков!»)

занятия спортом должны были стать и массовыми, и популярными, без этого невозможно было достичь конечной цели – превосходных физических качеств жителей восстанавливаемой Римской империи. Декларируя милитаристскую, по сути, задачу, на практике режим инициировал весьма полезный для всей нации процесс общегосударственной популяризации физической культуры. Были построены десятки новых стадионов и бассейнов, организованы соревнования по популярным в Италии и мире видам спорта. И то, что еще недавно было дорогим хобби для круга избранных, стало доступно миллионам обычных людей. Следует ли теперь считать «идеологическую плату» за все это такой уж высокой? Иначе говоря, пропагандистская безвкусица ура-патриотических лозунгов, в бесчисленном количестве сопровождавших такого рода спортивные состязания, не должна затенять тот безусловный успех, которого фашистам удалось достичь в этом направлении.

Тем не менее долгое время Риччи не удавалось добиться абсолютной монополии фашистского режима на воспитание подрастающих поколений – хотя с середины 20-х годов все неправительственные молодежные структуры были постепенно распущены (кроме католической), итальянский фашизм еще не не был готов к тому, чтобы поголовно и принудительно записать всех детишек в сыновья и дочери волчицы. Не был реализован главный для тоталитарного режима принцип – система еще не была всеобъемлющей. Родители могли пока выбирать – отдавать сразу своих чад на «воспитание в фашистском духе» или подождать, пока они будут автоматически зачислены в балиллы в возрасте 14–15 лет. Несмотря на эту относительную, столь нехарактерную для диктатур свободу выбора, метод кнута и пряника позволил балилле стать одной из самых массовых организаций Италии – между 1926–1927 гг., еще до запрета остальных молодежных движений, ее численность увеличилась в двенадцать раз, перешагнув миллионный рубеж, а в 1930 году в структурах балиллы насчитывалось уже больше трех миллионов детей.

И все же до столь желаемой фашистами «тотальности» было пока еще далеко. Приходилось агитировать молодежь вступать в ряды балилл при помощи культмассовых мероприятий, заманивать бесплатными путевками в летние санатории, красивой формой и тому подобными стимулами. Проще было убедить родителей, в первую очередь работников государственных учреждений либо членов фашистской партии, но и это охватывало далеко не всех. Поэтому осторожная фронда в виде нежелания записывать детей в фашистскую организацию была достаточно распространенной вплоть до второй половины 30-х гг. Продолжали функционировать и закрытые структуры для детей элиты, распущенные, но не прекратившие своей деятельности скауты, католическая организация молодежи и другие осколки унифицированной фашистским катком общественной жизни Италии. Это предоставляло известную свободу для тех, кто не желал, чтобы его ребенок воспитывался в духе «нового времени».

Однако вплоть до 1937 года у диктатора не было особых претензий к возглавляемому Риччи движению: Италия шла от успеха к успеху, поэтому о «проблемах воспитания» Муссолини пока не задумывался. О балиллах заговорили после того, как в марте 1937 года дивизии итальянского экспедиционного корпуса, укомплектованные молодыми легионерами-чернорубашечниками, были наголову разбиты в Испании. Вчерашние «волчата», старательно выводившие в своих тетрадках лозунг «Итальянская армия – самая храбрая в мире», оказались никуда не годными солдатами. Муссолини, для которого это поражение стало новым и весьма неприятным опытом, отреагировал характерным для него образом – объяснил случившееся прискорбной нехваткой боевого духа у своих солдат, виной чему была слабая идеологическая подготовка и дурно поставленная работа с молодежью.

Звезда Ренато Риччи закатилась – он потерял свой пост, отправившись на почетную, но безвластную должность министра корпораций. Дуче поручил важнейшую задачу воспитания новых поколений главному партийному администратору, первому секретарю Акилле Стараче. Прежнюю организацию упразднили, а ее структуры влились в «Итальянскую ликторскую молодежь», получившую свое название от древнеримской должности ликтора (чиновника для особых поручений, выполнявшего преимущественно церемониальные функции). Членство в этой организации отныне было обязательным для всех итальянских детей начиная с шестилетнего возраста. Но в остальном на практике мало что изменилось. Маленькие