Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

и «фюрерским государством». Немцы, с прискорбием заявлял Муссолини, организованны сами по себе, по своей природе, вся их история – это пример верного служения государству и своим князьям, даже никуда не годным, тогда как итальянцы избалованны, развращены полутора тысячелетиями безвластия, когда их небольшие государства были игрушками в руках мощных соседей. Из-за этого жители Апеннин утратили и воинский дух, и уважение к власти вообще. Они приучились подсмеиваться над собственными правителями, не верить им и бунтовать при каждом удобном случае – эту нацию болтунов надо взять в оборот, вновь и вновь повторял Муссолини. «Итальянец должен воспитать в себе закаленного, безжалостного, полного ненависти гражданина, и чем менее привлекательным он будет, тем лучше» – таким было требование «новой эпохи».

Люди – вот главная задача, вот главная проблема для режима, и решать эту проблему нужно начиная «с корней» – то есть готовить будущих фашистов «с младых ногтей». Нынешнее поколение уже не удастся перевоспитать до конца, но молодежь – это будущее, и дуче был преисполнен решимости утвердить это будущее за фашизмом. В 20-х годах фашисты унифицировали политическую и общественную жизнь страны, теперь пришло время заняться детьми.

Муссолини не был оригинален в этом желании. О принципах нового воспитания первым еще в 1919 году заговорил футурист Филиппо Маринетти, рано отошедший от партийных дел «сан-сеполькрист», но вплоть до начала второй половины 20-х годов всерьез заняться подрастающим поколением попросту было некогда. Благополучное разрешение «кризиса Маттеотти» вполне наглядно продемонстрировало устойчивость фашизма и то направление, в котором отныне предстояло развиваться Италии, и дуче теперь обрел возможность обратить свой взор на самых маленьких итальянцев. «Молодежь будет нашей», – заявлял он еще в середине 20-х. Взяв в качестве примера английское движение скаутов, которое, по мнению Муссолини, готовило будущих колониальных администраторов и авантюристов для Британской империи, диктатор поручает организацию национального фашистского молодежного движения Ренато Риччи. Ему было приказано «подготовить новое поколение, крепкое физически, чистое духовно, которому можно было бы вполне доверить священное наследие величия родины».

В те годы Риччи занимал видное место в фашистской иерархии, не только являясь представителем высшей партийной администрации, но и обладая при этом «красивой биографией», в которую входило и добровольное участие в Мировой войне, и поход на Фиуме вместе с Д’Аннунцио. Молодой, энергичный и фанатично преданный вождю, Риччи был признан отличной кандидатурой для роли партийного вожака молодежи. И действительно, он проявил себя если не блестящим, то весьма предприимчивым руководителем.

Ему досталось трудное хозяйство. До 1926 года у фашистов уже имелись отряды из симпатизирующих движению студентов и подростков 10–14 лет, но эти структуры нельзя было назвать ни массовыми, ни хорошо организованными. Они во всем уступали и итальянским скаутам, и католическим юношеским организациям. Риччи удалось изменить это.

В апреле 1926 года в Италии появилась организация балилл, получившая свое название в честь одного генуэзского мальчика («балилла» на генуэзском диалекте и означает – «маленький мальчик») – в 1746 году с его метания камней в австрийских солдат начался городской бунт. Храбрый поступок маленького генуэзца (скорей всего являвшийся типичной «городской легендой») был признан наглядным примером того, как должны при необходимость поступать все юные итальянцы.

Новая структура стремилась охватить каждого ребенка, подростка и юношу – членство в ней начиналось с 6 лет и заканчивалось в 21 год. Вначале самые маленькие итальянцы становились «сыновьями» или «дочерьми волчицы» – той самой, что когда-то спасла от смерти Ромула и Рема, основателей Рима. По достижении восьмилетнего возраста мальчики переходили в отряды балилл, а годом позже девочки оказывались среди «маленьких итальянок». В то время как девочкам отводилась роль помощниц по хозяйству и их учили всему тому, что пригодится будущей жене и матери, мальчикам вручали маленькие деревянные винтовки, черные рубашечки и фески, как у прославленных фашистских милиционеров. И теперь детвора гордо парадировали в них по улицам в качестве «мушкетеров Балиллы».

Четырнадцатилетних юношей зачисляли в «авангард», а девушек – в «молодые итальянки», в 21 год они уже имели право вступать в партию.

Будущие фашисты и фашистки клялись защищать режим и королевство – в пылу усердия Риччи даже включил в процесс инициации специальную молитву, где говорилось о вере «в дуче, создателя чернорубашечников, и в Иисуса Христа». Но поскольку предложенный текст был явной аллюзией на Апостольский символ, эта практика не прижилась. Зато никто не спорил с тем, что Муссолини – величайший человек в мире и один из самых выдающихся правителей в истории.

Требование властей «одухотворить идеалами фашизма» новые молодежные структуры внедрялось в жизнь неукоснительно и с примерным тщанием. Уже с шести лет от роду «фашисты завтрашнего дня» учились грамоте, выводя на бумаге лозунги вроде «Да здравствует наш ДУЧЕ Бенито Муссолини!». Детям внушали, что в 1922 году Италия находилась на краю пропасти, в которую ее толкали внешние и внутренние враги, но, к счастью, нашелся человек, спасший страну в последний момент, а затем вновь сделавший ее великой, как во времена Римской империи. И теперь обязанность детей – стать достойными помощниками в борьбе, которую дуче ведет ради счастья всех итальянцев и величия новой империи. А посему они должны были не только научиться читать и писать, но и развивать мышцы – настоящий фашист одинаково хорошо умеет владеть винтовкой и грамотой! Под руководством наставников не менее часа в неделю отводили для специальной военно-спортивной подготовки будущих солдат, столь же «храбрых, как Муссолини, и доблестных, как король». Орацио Бочча в своей «Истории беспризорника» передает атмосферу тех субботних дней, когда маленькие балиллы демонстрировали свои успехи в строевой подготовке, участвуя в торжественных мероприятиях наравне со взрослыми:

«Суббота посвящалась чествованиям дисциплины и режима в параде, к вящей славе империи. Учителя отвечали за присутствие всех учеников, начальники контролировали явку подчиненных. Отсутствие было возможно только по уважительной причине.

Мне было семь лет, я был «сыном волчицы» и не успел в дальнейшем перейти на следующие уровни детской фашистской организации: мушкетер, авангардист, фашист. Сбор на парад был во дворе школы, напротив городских скверов, рядом с набережной. Маршировали школьники, маршировали рабочие, все – под звуки барабана. Мы, мальчишки, строго порознь от «маленьких итальянок». Маршрут от школы проходил до префектуры, сегодня там администрация провинции.

Мне полагалось играть на трубе при поднятии флага. Позади меня всегда топал мальчонка, у которого никак не получалось попадать в шаг или хотя бы не пинать меня при этом. Однажды он пнул меня до крови, и я, разозлившись от боли, повернулся и дал ему по голове своей трубой, да так, что та сплющилась».

К счастью, не