Возвращение к себе - Вера Огнева

Агнессу я нашел только через два дня. Она была жива, но не могла идти. Когда она поднялась на ноги, мы двинулись на север. Наш дом был осквернен. Приход отдали другому священнику. Меня поставили перед выбором: изгнание или отказ от семьи. Я выбрал первое. Думал уйти подальше, в глушь, найти маленький приход… Но новые веяния уже достигли центральных графств. Мы пошли дальше. Агнесса плакала, просила бросить ее и Кати. Но ни за что, граф, даже под страхом отлучения я бы их не бросил. Тебе, молодому, наверное, странно и смешно слышать слова любви из уст древнего старца, но я их скажу. Никогда я так не любил свою жену как тогда, в годы скитаний. Оборванную, усталую, поруганную… А Бог, рыцарь, Он и есть любовь.

В конце концов, мы попали сюда, в глухой северный лес, с моим Богом и моей семьей. Старый де Барн, отец Филиппа подобрал нас в окрестностях Амьена. Я зарабатывал на жизнь составлением писем и договоров. Барону как раз понадобился грамотный человек. Мы разговорились. Сам не знаю почему, но я рассказал ему нашу историю. К тому времени я уже успел убедиться: чем меньше о тебе знают, тем меньше опасность. Всегда найдется кто-нибудь, желающий за пару медяков продать ближнего.

- Закон человеческой стаи, - хмуро согласился Роберт.

- Одного продали аж за тридцать. И Он, чтобы устыдить людей, взошел на Голгофу.

Мне ли с Ним равняться?

- И что старый барон?

- Предложил мне поселиться в его замке. Я согласился, только руки ни целовал.

Тут мы прожили сорок лет. Агнесса моя лежит в этой земле, хранит рядом место для меня. Уже скоро…

Он надолго замолчал, глядя в потухший камин. Наверное, эти воспоминания призваны были, заслонить сегодняшний день.

Страшно вышибленный из колеи, возродившийся, проживший в трудах, тяготах и радостях долгую-предолгую жизнь, старый священник вновь выкинут судьбой на обо-чину.

Да не просто выкинут из теплой вдовьей кельи. Того и гляди, колесо, мчащейся по дороге, дьявольской повозки, переедет, раздавит, раскрошит в пыль не только жизнь, единую веру в любовь, коей держался от века.

Молчали. Каждый думал о своем. Старик погрузился в воспоминания. Роберт не хотел его беспокоить.

Скорбную тишину нарушил Гарет:

- А я тебя тоже вспомнил. Вы со старым Барном вместе приезжали. Я еще подумал: как ты по дороге не развалился? Шутка ли, столько дней в седле! Кобылка у тебя была, правда, смирненькая, невысокая, с белым пятном на крупе.

Лицо старика ожило.

- Простите, добрые люди, что заболтался. Старики все так, да и намолчался. Слова ж сказать не с кем. Вот и понесло. А вы сюда ведь не болтовню мою пришли слушать.

- Мы, честно говоря, в церкви-то случайно оказались. Отсидеться хотели, пока шум спадет.

- Мало вас.

- А что делать? Ехать за подмогой, время потеряем. Я так понимаю, хозяйку и наследника в любой момент могут… - Роберт суеверно не стал продолжать.

- Ай-яй! Как тут все завязалось! Филипп прислал часть денег. Разбойники их быстро нашли. Думаю, Анне пригрозили сыном - она сама отдала. И мне показалось - они собрались уходить. Но приехал итальянец Лупо и давай им нашептывать. Знать бы что. Анну от меня с самого начала отрезали. Пускали сперва, да только наедине не оставляли. Все время кто-то рядом толокся и слушал.

- А как же тайна исповеди?

- Наши нынешние гости-хозяева, похоже, о таком не слыхали. Анну перестали ко мне пускать, когда…

- Что?

- Когда она понесла. Франкон тогда уже ускакал, а маленького Филиппа с самого начала от нас забрали и увезли.

- Анна понесла? Я тебя правильно понял? - голову обдало горячим.

Рыжая девочка: 'Это - Рай?'. Синие глаза, старенькое платьице…

- Не знал? Такие-то дела. Не виновата она. Сломали ее, смяли как травинку. Да и подумай, что она могла против этих зверей?

- И кто отец?

- Неизвестно. Но когда над ней надругались, Герик, христопродавец ее как бы под свое покровительство взял. Он и раньше к ней подъезжал, да только получил отказ.

Она чуть не выгнала зарвавшегося капитана. Сейчас же он ей - первый покровитель.

Нацелился, вишь, хозяином в замке сесть. Замковый отряд почти весь из местных собирали. В случае чего, они Герика послушают, а не Гербергу. А поскольку пришлые что-то выжидают и силы примерно равны - все за всеми приглядывают.

Оттого может и Анна до сих пор жива.

- Мы по дороге встретили послушника из монастыря. С его слов: 'родственница' ездит по окрестностям, склоняет людей под свою руку. Сама собирается хозяйничать?

- А и собирается. Только через Герика так просто не перешагнуть. Небольшой перевес сил с одной стороны и - полетят головы. Вот например: дней десять назад ушел из замка отряд, так в нем трое с одной стороны, трое - с другой. Чтобы в дороге догляд был. Уже вернуться должны.

- Нет.

Роберт напряженно думал. Стравить их между собой? Предложить алчному капитану золото и поддержку? Пойти на сговор с Гербергой? И так и так Анна остается под ударом. Значит, остается, торговаться и с теми и с другими. Жизнь вдовы и ее сына против золота.

- Чего, нет? - перебил его размышления старик.

- А..? Не вернутся.

Старик вскинул голову. В глазах засветилась надежда, которая, впрочем, тут же уступила место сомнению. Вспомнил, должно быть, что их всего двое.

- Может, представишься, святой отец? - попросил молчавший до сих пор Гарет.

- Ах, да. Ах, да. Простите, совсем отвык с людьми, больше сам с собой разговариваю. Зовите меня отец Иворий, - смущенный своей оплошностью старик встал, засуетился. - Ну что, чада, разделите со мной трапезу, что Бог послал?

На краешке стола появилась половина лепешки, луковица, маленький кусочек сыра.

Из-за сундучка отец Иворий вытащил высокий узкий кувшин.

- Не откажите старику.

Сдавило грудь. Сколько раз он, Роберт, делился? Сколько с ним делились? Может, это последняя трапеза в жизни старика? Суетится, заботливо делит на кусочки, радуясь, что есть с кем поделиться. Откажешься, не просто обидишь.

Когда со стола подобрали последние крохи и выпили все вино, свинцово потянуло в сон. Моментально заслезились глаза.

Как оказался на лавке, со свернутой под головой шкурой, Роберт потом не вспомнил.

Вообще сообразил, что спал, только когда проснулся.

Отец Иворий сидел на крохотной табуреточке возле потухшего камина. На соседней лавке пристроился Гарет.

Роберт встал, потянулся.

- Лучше садись, - прошептал старик, отрываясь от созерцания каминной золы. - В моей келье не разбежишься, а в церкви холодно. Придется коротать время тут.

- Вечером нам обещали свидание с Анной.

- Думаешь, дадут?

- Должны. У них к нам сейчас особый интерес. В первую очередь они начнут дознаваться, не с нами ли оставшееся золото Филиппа. Кстати, что это за монах шепчется с дамой Гербергой?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});