Возвращение к себе - Вера Огнева

Остальные ушли в замок. Один, говорит, в страшной опасности'.

- Ты поверил?

- Умом - нет. Печенкой чувствую, спешить надо. Да и дорога, что она показала, с нашими планами совпадала. Переночевали и утром давай погонять. Аккурат у оврага, в одном дне пути, ваших встретили. Место узкое, деться им некуда. Встали - мечи наголо. Граф Альбомар сокола вверх подбросили, а тот не полетел, крыльями похлопал и - назад на свою жердочку. Тут мальчишка как заорет: 'Критьен!

Критьен!'. Меня узнал. Они нам и рассказали, как вы тут по лесам мыкались. Ни о каком возвращении и речи не было. Пошли мы тихо, скрытно. Вассал, что дорогу держит, нам помог, сыновей, своих отправил. Они нас по тропочкам, по болотам провели. У мальчишки, Дени, лошадка умная была, сама на тебя вывела. Ей Богу, как собака - верхним чутьем.

- За ней Дени как за каменной стеной был, - тяжело вздохнул его собеседник, гигант со спутанной гривой совершенно седых нечесаных волос, обрамлявших молодое загорелое лицо. Ярко голубые глаза печально смотрели на стены Барна. - Не уберег мальчишку.

- Он тебе кто?

- Никто. Его Роберт подобрал в Марселе.

- Так чего…

- Роберт нас всех когда-то подобрал. Каждый из нас по-своему увечен. Он меня через пустыню на собственном горбу тащил, знать не зная, кто я такой.

- А почему Гарет уехал?

- За Тиссой. Она лекарка. Надеется…

- Здесь тоже знахарка есть.

- Местная у Тиссы училась. Вместе должны сладить.

От родника по склону неспешно поднимался воин, прижав к груди наполненный водой шлем. Пили по очереди. Отфыркивались. Широкоплечий приземистый водонос улыбался краем рта, будто губы давно забыли, как это делается.

***

Легкое скольжение в бледном светящемся мареве резко убыстрилось. Его понесло вверх. Сейчас он пробьет толстый облачный слой и вынырнет к солнцу. Облака-полосы заколебались, сквозь них стало проступать что-то или кто-то.

- Мама.

Легкое белое покрывало. Печальная улыбка.

- Сынок.

- Ты ждешь меня, мама?

- Еще нет. Тебе рано.

- Мама…

Теплая рука легла на затылок. 'Беги, малыш, штурмуй свою крепость' Мелькнула длинная сумрачная галерея замка. 'Беги, сынок…'.

Он потянулся к матери. Но вместо нее увидел нищенку из разрушенного храма на Кипре.

Ее прозревшие глаза излучали силу. Призрачная корона расходилась над головой лучами. Под взором ее необыкновенных глаз прекратилось всякое движение.

Он завис в неподвижном искрящемся нечто.

***

На широком, застланной одеялами кровати лежал человек в холодной испарине. По подушке рассыпались пегие от седины волосы. Он не шевелился и почти не дышал.

Рядом, обхватив голову руками, сидел его друг. Высокий, молодой, очень бледный, он почти не шевелился. Он так сидел уже несколько дней. Ему приносили еду. Он вяло жевал. Изредка отлучался и бегом возвращался назад, каждый раз боясь не увидеть уже мелкого почти незаметного движения груди больного. Ему казалось, что своим присутствием он отгоняет смерть.

***

- Ты вспомнил? - спросила Дева в лучистой короне.

Что?

Воспоминания были как камни, которые нащупываешь ногой в мутной воде: дорога по осеннему лесу… сокол… друзья рядом… пляшущие языки пламени, распяленные в немом крике рты… Страдающий взгляд сквозь черное глумление, сквозь ужас и боль!

Что еще?

Замелькали штандарты и клинки, копья и вымпелы, беззвучно канули, просыпанные монеты, острым блеском сверкнули камни; трубы герольдов вывели беззвучный рев, крылья гигантского орла накрыли землю пурпурным плащом, веером разнеслись брызги крови. Далекой нереальной реальностью вдруг мелькнула знакомая излучина, замок с недостроенной, будто парящей над землей церковью. А на все это уже накатывали лица тех, кто его ждал, кто горевал по нему, кому он был нужен.

- Ж-и-ить…

Слово преодолело страшное сопротивление сгустившейся вселенной. Он повторил его непослушными губами. Дева с лучистыми глазами услышала и улыбнулась как победителю:

- Ты решил, Роберт. Возвращайся.

То, что последовало, было стремительным переходом от неземного покоя к неземной же муке. С сияющей высоты, где его баюкал теплый туман он начал падать. Вниз. В темноту, в запахи, в, безжалостно бьющий по глазам свет, в боль.

В страдание живого тела.

К О Н Е Ц

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});