Пленник дуба (Туманы Авалона - 4) - Мэрион Брэдли

"Но Бригид - вовсе не христианская святая, - подумала Моргейна, - даже если Патриций и вправду так считает. Это Богиня - тот ее облик, которому поклонялись в Ирландии. И я знаю, что этим женщинам - даже если сами они считают иначе - известна сила Бессмертной. Как бы они ни старались изгнать ее, она все равно возьмет верх. Богиня никогда не покинет род людской".

И Моргейна зашептала молитву - впервые она молилась в христианской церкви.

- Вот, глянь, - сказала послушница, подведя Моргейну к выходу, - у нас здесь тоже растет Святой терн - не тот, который ты посадила на могиле своей родственницы, а наш.

"И я еще думала, что могу с этим что-то поделать?" Ну конечно: святыни сами перебираются сюда с Авалона; а некоторые из них были перенесены с Авалона в мир, туда, где они были нужнее всего. Они будут сокрыты на Авалоне, но им надлежит являться и в мире.

- Да, у вас тоже есть Священный терн. И в грядущем - сколько будет существовать эта земля - каждой королеве будут подносить на Рождество веточку терна, как символ Той, которая царствует на небесах, равно как и на Авалоне.

- Я не очень-то понимаю, о чем ты говоришь, матушка, но спасибо тебе за благословение, - отозвалась юная послушница. - Настоятельница ждет тебя в доме для гостей - она хочет позавтракать вместе с тобой. Но, может, ты хочешь задержаться в церкви Владычицы небесной и помолиться? Иногда, если остаешься со Святой Матерью наедине, многое становится понятнее.

Моргейна, не в силах вымолвить ни слова, просто кивнула, и девушка сказала:

- Вот и хорошо. Когда ты будешь готова, просто приходи в дом для гостей.

Она указала, где находится этот дом. А потом Моргейна вернулась в церковь, склонила голову - и, сдавшись наконец, опустилась на колени.

- Прости меня, Матерь, - прошептала она. - Я думала, будто должна сделать то, что ты могла сделать сама, - теперь я это вижу. Да, Богиня существует в наших сердцах - но теперь я знаю, что ты пребываешь в мире, ныне, и присно, и во веки веков, точно так же, как ты пребывала на Авалоне и в душе каждого человека. Пребудь же и во мне, веди меня, указывай, когда мне должно будет лишь предоставить Тебе вершить свою волю...

Моргейна долго простояла на коленях, склонив голову и погрузившись в безмолвие; а потом, словно подчиняясь некоему повелению, она подняла взгляд и увидела на алтаре свет - тот самый, который она уже зрела на алтаре древней христианской церкви на Авалоне и в пиршественном зале Камелота, - и тень, всего лишь тень чаши в руках Владычицы...

"Она находится на Авалоне - и в то же время здесь. Она повсюду. И всякий в этом мире, кто нуждается в знаке, узрит ее".

Откуда-то донеслось благоухание, исходящее не от цветов. На миг Моргейне послышался тихий голос Игрейны... но она не могла разобрать слов... и рука Игрейны коснулась ее головы. И когда Моргейна поднялась, ничего не видя из-за слез, она вдруг осознала - словно в яркой вспышке: "Нет, мы не потерпели поражение. Все, что я говорила Артуру, утешая его в нас смерти, все было правдой. Я вершила дело Матери на Авалоне до тех пор, пока те, что пришли за мной, не сумели перенести ее в этот мир. Я не потерпела поражения. Я свершила то, что она на меня возложила. Это не я, а моя гордыня считала, что я должна была добиться большего".

За стенами церкви струился солнечный свет, и воздух был напоен благоуханием весны. Утренний ветерок играл листвой яблонь, и Моргейна видела цветы, которым предстояло в свой срок превратиться в плоды.

Она взглянула в сторону дома для гостей. Может, и вправду пойти туда, позавтракать с монахинями, поговорить о минувших днях и о Камелоте? Моргейна улыбнулась. Нет. Мысли об этих женщинах порождали в ее душе ту же нежность, что и вид цветущих яблонь, - но это время прошло. Моргейна повернулась и зашагала прочь от монастыря, в сторону Озера, по старой тропинке, вьющейся вдоль берега. Здесь завеса меж мирами истончалась. Моргейне не нужно было больше вызывать ладью - чтоб оказаться на Авалоне, ей достаточно было лишь шагнуть сквозь туман.

Ее труды завершились.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});